Нынче утром в первый раз после долгого тумана ясно понял, почувствовал, что жизнь служения людям открыта мне вполне, и захотелось этой жизни, только этой жизни.

Но вошёл в жизнь и как будто колеблюсь, — где служение: идти к Хохлову, облегчить его, к девице, о которой вчера просили студенты; или дома: домашние, прислуга, или встречи на улице?
И отвечаю себе: и то, и другое, и 3-е, и 4-е.
Записывать, что требуется вне дома, и делать.
Помоги, Отец!
Так вдруг радостна, полна стала жизнь.
Лев Толстой дневник 1985г