«… Вы думаете, случайно ЧК с первого дня образования возглавляли только нерусские люди?

Где-нибудь мог найти себе место и русачок-дурачок, вроде того же Калинина. Но ЧК? Нет! Это дело они передоверить другим не могли и занимались им самолично.
ЧК первых лет революции, вся ЧК, кроме, может, рядовых часовых, состояла не из русских людей. Все! Понимаете, для чего это было сделано?
До сих пор ходит еще в ЦДЛ одна старуха, бывшая чекистка. (В 1976 году еще ходила.) Как напьется, так и хвалится, что особенно любила расстреливать молодых русских девушек — гимназисток и чуть постарше, особенно красивых. Лично уводила в подвал (хотя, как следователь, могла бы этого и не делать) и лично стреляла. Сам слушал ее. Пьяная, слюни текут из беззубого рта, хвалится: «Помню, красавица девка, коса до пояса. Поставила ее к стенке. Она мне плюнула в лицо, а я ей прямо в рот из нагана...»
Так вот эта старуха хвастается, что собственоручно застрелила 83 (восемьдесят три!) русских молодых красивых женщины. (Почему молодых и красивых? Потому что молодые и красивые русские девушки нарожали бы красивых русских людей. Шло истребление "биоматериала".)
Стреляли без суда и следствия. Не надо было никакого преступления, чтобы быть пущенным в расход. Русский, университетское образование (не говоря уже о дворянском происхождении) — и разговор окончен. Крупный деятель тех времен Лацис учил своих подчиненных: «Не ищите доказательств того, что подсудимый словом или делом выступил против советской власти. Первым вопросом должно быть, к какому классу он принадлежит. Это должно решить вопрос о его судьбе. Нам нужно не наказание, а уничтожение».
(В. Солоухин, «Последняя ступень»)