117 лет исполняется со дня рождения выдающегося русского пианиста и педагога Владимира Софроницкого.

Исполнительский талант пианиста признавали как в СССР, так и за рубежом – успех заключался не только в филигранном исполнении, но и в глубокой собственной интерпретации таких непростых авторов, как Сергей Рахманинов, Роберт Шуман, Александр Скрябин.
Музыка для Софроницкого была важнее всего остального — к примеру, в блокадном Ленинграде, когда температура в зале не превышала 3 градусов тепла, пианист играл в перчатках с обрезанными кончиками пальцев — важнее всего было нести музыку людям.
Современники не скупились на эпитеты, описывая его выступления – одни называли их «музыкальным гипнозом», другие «поэтической нирваной», третьи — «духовной литургией».
У исполнителя было еще одно необычное хобби – он любил придумывать палиндромы, то есть фразы-перевертыши. Некоторые уходили в народ и становились популярными («Лёша на полке клопа нашёл» или «Аргентина манит негра»), другие же в силу сложности или необычности имели хождение в кругу друзей. Сложно ведь в разговоре между делом помянуть фразу вроде ««Хил, худ он, но дух лих», или ««Но невидим архангел, мороз узором лег на храм, и дивен он».
Иногда получались даже палиндромы-диалоги: «Давид, иди в ад!» — «Он в аду давно». Самым же известным творением-перевертышем пианиста является «музыкальная триада»:
«Не пошл Шопен
А Лист – сила!
А нам уши б и Шумана».