Приказано голосовать

23.11.2015
Приказано голосовать
Часть из беседы с Е.А.Фёдоровым 11 октября 2013 года
Евгений Фёдоров: Меня всё время люди спрашивают, а где команда хороших ребят против команды плохих ребят? Учите материальную часть. На оккупированной территории, в любой колонии не бывает хороших и плохих. На оккупированной территории все сотрудничают с оккупантами – это технология. Кто более-менее с управлением хоть как-то связан, а в принципе все жители оккупированной территории сотрудничают с оккупантами. Это тоже технология любой колонии. Хочет этого человек или нет хочет.
Даже партизан в партизанском отряде сотрудничает с оккупантами до того, как он в этот отряд пришёл. Чтобы ему прийти в этот отряд, ему надо притвориться бабой Машей, пройти через патруль с красивым лицом, то есть сотрудничать, тогда он туда попадёт и после этого сможет выместить всё своё зло, которое у него в этот момент накапливается.
Если мы говорим о формальных смыслах, то любой человек в России, который имеет в кармане денежный знак, например, 100 рублей, с точки зрения финансовой и оккупационной системы – это справка, выданная мне, что я уплатил американцам дань в размере 100 рублей через наш Центральный банк. Сейчас к этому добавилось «через наш бюджет», но это всё равно через Центральный банк. Любой человек, который имеет какую-то бумажку, – это справка о сотрудничестве с оккупантами на территории России. Может быть, некоторые расстроятся – я извиняюсь.
Не случайно, если вы обратите внимание на анкеты Советского Союза, то там было записать «Ваш родственник жил на оккупированной территории», даже не ты сам, а ваш родственник. Вы, наверное, не помните.
Артём Войтенков: Нет, я помню. Заполнял такие.
Евгений Фёдоров: Заполняли. Это было на все должности. Пришёл человек оформляться продавцом в магазине, он в анкете пишет «Мой дед был на оккупированной территории», даже не он сам. Для чего-то это писали. Понятно, что когда он идёт оформляться продавцом – это неважно, но всё равно он на всякий случай это писал. Компетентные, как тогда говорили, органы в Советском Союзе брали на заметку, что если что, то у него есть некая мотивация, по которой он может оказаться в системе влияния иностранной агентуры через родственника.
Это же не случайно всё делалось. Не потому, что переводили бумагу от нечего делать. Это технология внешнего управления, которую наши специалисты в Советском Союзе знали отлично. Сами такую делали для других стран. Жизнь-то не поменялась. Поэтому говорить о том, что сегодня есть какие-то святые, а иногда так говорят, которые не сотрудничают с американцами – это просто враньё, так не бывает, к сожалению или к обиде. Пускай даже на меня обижаются, но я считаю, что правда – важнее. Надо просто правду в лицо сказать, чтобы понятно было.
Дальше люди взвешивают, что является неприемлемым сотрудничеством, а что является приемлемым. Расстреливать людей в интересах оккупанта – я считаю, неприемлемое сотрудничество, а иметь в кармане 100 рублей – приемлемое. Это если грубо.
Артём Войтенков: Много людей присылают вопрос, что если Евгений Алексеевич говорит, что занять высокую должность можно было только с согласия американцев, а он сам двадцать лет в политике, в Госдуме, значит, он тоже сотрудничал.
Евгений Фёдоров: Играл по правилам американцев. В принципе, у меня не было ни одной должности, которую американцы рассматривали как ключевую, как важную. Так получилось, что я не был губернатором или министром.
Они не могут перехватить всю систему управления. Да и не нужно этого. Знаете сколько в российской системе управления чиновников? 1,5 миллиона человек. Понятно, что им даже в голову не придёт держать 1,5 миллиона человек в качестве своих агентов или контролировать их процесс. Они контролируют ключевые для них вещи. Причём ключ они выбирают. Они понимают, что важно, а что менее важно.
Я скажу, какие должности для них важные, также как и для Советского Союза на территории Польши, например. Тут ничего нового нет. Для них важные должности, связанные с образованием, с идеологией. Она запрещена, но есть же примыкающие к ней – СМИ, следовательно, есть госчиновники, которые связаны с ними. Например, тот же Сурков, который их прикрывал. Информационная часть, идеологическая, стратегическая, и часть, связанная напрямую с выплатой дани, где нужны агенты, которые просто берут лопаты и гребут эту дань.
Вот технология. Отсюда и образование, потому что дань детьми, дань учёными, специалистами, молодёжью и так далее. Отсюда финансовый, экономический блок – обязательно, там преимущественно должны быть агенты. Хотя бы формально. Не случайно, допустим, когда назначали ту же Набиуллину, то же американское посольство доложило, что всё нормально – она устраивает их в плане критериев их грантополучателя. Они же публично сказали, что она являлась грантополучателем США. Они за этим следят, если вы обратили внимание.
Есть целый ряд должностей, куда ни грантополучатель, ни человек. Лучше агент, конечно, привязанный либо имуществом за рубежом, либо коррупционер. Коррупция рассматривается как механизм привязки. Особенно если это коррупция – информация, которая есть у американцев. Например, имущество за рубежом в результате коррупции сформировалось. Такие вещи они пропускают.
Логика очень простая. Первое, самое лучшее – если этот человек агент, то у него вообще зелёный свет. Дальше, грантополучатель. Дальше, коррупционер. Вот технология тех людей, на которую американцы опираются в системе управления на оккупированной территории, в частности в России.
Так получилось, я таких ключевых должностей не занимал. Я занимал должности, на которых я владел информацией, знал, что вокруг меня происходит, в том Минатоме, например. Однако я решений не принимал. Решения в том время принимал министр. В Минатоме были специальные люди, которые работали на американцев. Я хочу сказать, что тогда в Минатоме американцы тратили где-то до нескольких сотен миллионов долларов в год на ликвидацию российского ядерного потенциала. Это когда я работал в министерстве.
Это сейчас они направляют деньги на Навального, а тогда они отправляли деньги на прямую ликвидацию оборонного потенциала России и так далее. Но эти деньги или технологии шли не через меня. Я просто знал, видел их, мы же в одном Министерстве. Это всё было видно. Мы как-то в своё время об этом говорили.
Например, депутата в Госдуме они не считают ключевой фигурой для себя. Депутатов они рассматривают как возможных министров, как возможных назначенцев, то есть это предбанник, это не баня. Поэтому здесь тоже контроль не такой жёсткий. Самое главное в депутатской среде они контролируют институты – фракции, партии в плане механизмов финансирования, в том числе кадрового подбора.
Я хотел бы сразу сказать – да, я работаю по правилам, установленным американцами на оккупированной территории.
Именно поэтому я и мог занимать те позиции, которые занимал, был депутатом и так далее. Особенно в 90-е годы без этого и разговора не могло быть. Как только я отошёл от этих позиций, это произошло в 1995-м или в 1996 году, меня тут же сбросили с этих должностей. Мгновенно. Я напоминаю, у меня был свой серьёзный избирательный блок «В поддержку независимых депутатов», в нём был министр финансов того времени в качестве второго номера. Первым номером был я. Как только американцы почувствовали, что этот блок выступает не с их позиции, а с позиции суверенитета, то они просто выкинули меня из Думы и всё, я вышел из Думы на два созыва.
Они меня не пускали два созыва, пока не пришёл Путин и не изменилась глобальная ситуация в стране в сторону суверенитета. Я вернулся в Думу, когда позиции Путина были наиболее сильны – это был, по-моему, 2003 год. Когда он как раз победил, в этот момент я вернулся в Думу. После этого они на него же наехали. Уже выбили его из президентской должности, и Дума опять начала откатываться в сторону прямого управления со стороны США. Это же тоже борьба идёт. Она проходит и через кадры, и она персонифицирована.
Поэтому я ещё раз говорю – да, в составе Государственной Думы я работаю на американцев, как и вся Государственная Дума, потому что это система. В принципе, каждый гражданин России, к сожалению, работает на американцев, проживая в этой стране, а если проживает за границей – вдвойне. Пусть ругаются на меня, я не против, если для дела.
Источник: Познавательное ТВ
Автор публикации: Верещагин Михаил Васильевич