Моё выступление на сегодняшнем круглом столе в Мосгордуме по теме электронного голосования.

К сожалению, время было ограничено, поэтому пришлось сильно сжимать доклад. Но надеюсь, что основные тезисы донести удалось.
Спасибо депутату Елене Янчук за организацию этого мероприятия!
Ссылка на видео с выступлениями нашего юриста Кирилла Самодурова и технического специалиста Алексея Щербакова — в комментариях.
***
Всем доброе утро. Спасибо, что предоставили слово. Тема, на самом деле, — историческая, без шуток.
Жаль, что здесь нет Алексея Алексеевича Венедиктова. Я надеюсь, что несмотря на то, что он здесь не присутствует, наша дискуссия продолжится заочно, потому что интересно было бы услышать его ответ.
Электронное голосование отняло победу на этих выборах у меня и у избирателей Чертаново. Но задумано оно для того, чтобы отнять выборы у нас всех. Звучит пафосно, но так и есть. Именно поэтому свой доклад я назвал «Электронное голосование: новая жизнь административного ресурса».
Разница с кандидатом от «Единой России» Маргаритой Николаевной Русецкой у нас — 84 голоса. Причём на офлайновых участках победа за кандидатами от оппозиции, а на онлайновом — победа у кандидата Русецкой.
Защитники электронного голосования пытаются оправдать это тем, что, мол, сторонники Маргариты Николаевны такие продвинутые и ей удалось убедительно их сагитировать. Поэтому 1000 человек зарегистрировались и проголосовали за неё в едином порыве. На самом деле это неуклюжая попытка отмыть массовую регистрацию в системе бюджетников — сотрудников «Жилищника», учителей, врачей.
Об этом говорит тот анализ, который мы провели. Как вы знаете, в наши руки попала база, которая крайне похожа на реестр избирателей, зарегистрированных в системе электронного голосования. И проверка людей в этом списке подтвердила наши худшие опасения.
Сегодня мы имеем список организаций, в которых проводилась массовая регистрация сотрудников. И у нас есть показания самих людей. Часть из них мы обзвонили, и они говорят: «Да, была принудиловка». Часть из них готова подтвердить это в суде. То есть они готовы прийти. Понятно, что не все из них дойдут, но готовность такая есть.
Идеологи и организаторы электронного голосования называют себя двигателями прогресса — мол, посмотрите, Россия впереди всей планеты, никогда такого ещё не было. В чём-то они правы, это действительно прогресс. Никогда ещё вмешательство в выборы не происходило на таком высоком технологическом уровне. Никогда ещё злоупотребление админресурсом не было автоматизировано. Если хотите, в России произошла «уберизация» административного ресурса. А мы стали первой страной, где появилась гибридная электронная демократия. Мне кажется, это не повод гордиться.
Кратко о технической стороне. Во-первых, был использован закрытый тип блокчейна. Это окей. Но дело в том, что блокчейн — это распределённый реестр. То есть даже в закрытом типе блокчейна данные должны храниться на разных устройствах. Сейчас весь блокчейн хранился на сервере ДИТа.
Второй момент. В системе были сбои, чудовищные сбои. Система не работала 38% времени. То есть, представляете, треть времени, когда вы приходите на избирательный участок, он закрыт. И эти сбои вызвали вмешательство ДИТа в ход голосования. ДИТ собственноручно останавливал систему, запускал её, опять останавливал.
И ладно бы, чёрт бы с этим. Они бюллетени, которые были выданы избирателям вручную, отзывали, потом выдавали обратно. 944 бюллетеня только в 30 округе, это почти треть. Им вручную рассылали смс. Почему орган исполнительной власти нерегламентированно вмешивается в ход избирательного процесса?
Почему этого не делает избирательная комиссия? Потому что избирательная комиссия сама не понимала, что происходит. Мы это поняли на встрече в МГИКе после выборов, когда члены комиссии задавали вопросы ДИТу такие же, как и мы, люди со стороны. Тогда они только начали разбираться, что вообще происходит.
Если вы зайдёте в ГАС «Выборы», то увидите, что там указано число неиспользованных бюллетеней — 218. А если вы посмотрите, что «говорит» блокчейн и ДИТ — 148. Почему разница в 70 голосов? Потому что в день голосования система выдала им бумажку, распечатала: 148. А цифры не сходятся. «Что делать? А давайте просто подрисуем?» Они оформили протокол, заменили 148 на 218. Потому что цифры не сходятся, а должны сходиться. Поэтому я и говорю, что это «чёрный ящик» и даже избирательная комиссия не понимает, как это всё работает.
Ещё очень важный момент. Система не защищена от голосования фейковыми аккаунтами. То есть формально защита есть: аккаунты проверяют по базе МВД, по ГАС «Выборы». Но к этой проверке не имеют доступа наблюдатели. Достаточно, чтобы был сговор между тремя сторонами: сотрудниками МФЦ, МВД и МГИКа. Всё, дальше открывается огромный простор для фальсификаций: можно регистрировать новые аккаунты, голосовать с аккаунтов умерших людей или тех, кто потерял доступ к Госуслугам. Никакой защиты от такой фальсификации сейчас просто нет.
И, наконец, главное — массовый привод бюджетников. Мы видим по слитому реестру, какие организации заявлялись на электронное голосование. Знаете, какая организация оказалась самой технически продвинутой? Школа № 1582. Там 49 электронных избирателей. Больше, чем вообще в любом учреждении по всем трём округам. Как вы думаете, кто председатель управляющего совета этой школы? Маргарита Николаевна Русецкая — победивший кандидат от мэрии.
И мы знаем, что было давление на избирателей. Мы готовы привести этих людей в суд.
Это всё объясняет. Объясняет ту спешку, в которой закон принимался. Вот, смотрите, это федеральный закон, который регламентирует электронное голосование — две с половиной страницы А4. Это закон, который регламентирует «эксперимент мирового масштаба».
Смысл внедрения электронного голосования лежит не в области технологий, а в области политтехнологий. С помощью этой технологии админресурс получает допинг и обретает новую жизнь.
Вкратце объясню. На всех последних выборах власти делали ставку на мобилизацию бюджетников. Но мы видим, что это уже не работает. Это показали выборы губернаторов в 2018 году, мы это видим и сейчас. Удаётся призвать бюджетников на участки, но они голосуют как хотят. Потому что они знают, что в кабинке их никто не проконтролирует. А здесь это не очевидно.
Переубедить их голосовать «как надо» может контроль начальства. И дело даже не в том, что можно создать систему, которая точно исключит такой контроль. Дело в том, что люди всё равно будут считать, что этот контроль есть.
Мы прозвонили людей, мы их спрашивали. Они говорят: «Да, конечно, всё им известно». То есть это даже не обсуждается! Это сколько потребуется сил для того, чтобы переубедить людей? Хотя, опять же, мы не можем сами быть уверены в том, что этот контроль нельзя осуществить. Сейчас такая возможность, кстати, есть. Вот почему я говорю, что, использование электронного голосования — это новая жизнь административного ресурса. Эксперимент был провален. Мы в этом уверены и будем добиваться отмены голосования на участке 5003.
Внедрение такой системы — это, наверное, модно и молодёжно, но это как попытка построить космическую программу в Молдавии. Задумка хорошая, но нужны условия. Давайте для начала мы изменим нашу избирательную систему, примем избирательный кодекс, вернём доверие избирателей и уже после этого будем говорить о внедрении новых технологий.
Идеологи электронного голосования говорят мне, что я противник прогресса, называют луддитом. На самом деле, противники прогресса — они. Поспешным внедрением технологии они дискредитируют её на годы, на десятилетия вперёд. Когда в новой России люди будут говорить о выборах и введении электронного голосования, все будут вспоминать: «Ой, а помните? Нет-нет-нет, никогда больше, никогда больше».
На встрече 23 июля, когда ещё шли процессы из-за недопуска независимых кандидатов, я говорил это Элле Памфиловой. Тогда она эксперимент поддержала. Сейчас, на встрече в сентябре, она уже выступила в качестве скептика. Это как нужно было провести эксперимент, чтобы даже Элла Памфилова стала скептически относиться к идее внедрения электронного голосования?
В завершение скажу, что формула у нас очень простая: сначала — честные выборы, а уже потом — эксперименты. Но никак не наоборот. Спасибо.