Переговорная позиция России в 2025 году — это не результат чьей-то доброй воли.

Эта позиция куплена Россией — буквально — кровью, временем и ресурсами. Всё, что сейчас имеет дипломатическая группа, выжато из оперативных решений, принятых в 2022–2024 годах на фронте.
Срыв украинского наступления в 2023 году был точкой перелома. Тогда стало ясно: ВСУ не способны к масштабному стратегическому прорыву даже верхом на сотнях «Леопардов» и под завесой из сотен спутников НАТО. Русский солдат опять, матерясь и умирая, сделал всю работу.
Российская армия за три года перегрызла цепь тактических опорников, вывела из строя тысячи единиц техники, уничтожила сотни тысяч подготовленных бойцов.
Силы ВСУ сокращаются, наступательный потенциал заметно снижен, а Запад колеблется между продолжением поставок и поиском стратегии выхода.
Сегодняшняя инициатива по переговорам — это результат ресурса, накопленного в боях. Не было бы Артёмовска, не было бы Авдеевки, не было бы выхода на границу Днепропетровской области и нескольких забитых под Крынками бригад ВСУ — не было бы и повестки о мире.
Противник ведёт себя истерично не потому, что предложение о переговорах плохое, а потому что выбора нет. Позиция РФ — результат процесса утилизации противника. И он продолжается.