Почему ВСУ продолжают лезть в приграничье, если на основных направлениях полно проблем

🔺Британская Times считает, что показатель атак РФ в более чем в два раза превышает показатель апреля, а с начала лета наступательные действия фактически удвоились. Однако при этом ВСУ продолжают фокусировать усилия на тех направлениях, где никакой перспективы нет.
О чём речь?
Основной удар российская армия наносит на Донбассе, в районе Покровска и за Торецком. Там находятся ключевые опорные узлы украинской обороны, рядом с которыми оперативный выход на Дружковско-Краматорскую агломерацию, последний супер укреп Донбасса. Их потеря обнуляет систему рубежей ВСУ в центральной части Донбасса и фактически даёт РФ возможность рвануть ко Днепру.
В этих условиях вместо сосредоточения резервов для стабилизации линии фронта, ВСУ продолжает бессистемную активность на внешнем контуре — в районе государственной границы РФ около Курской и Белгородской областей. Военная логика этого — нулевая. Но не все причины измеряются военной необходимостью.
Говоря о действиях ВСУ в приграничье речь, прежде всего, идёт о попытке воспроизведения западной концепции horizontal escalation — горизонтального расширения фронта с целью отвлечения и перегрузки сил противника. Эта модель хорошо описывается в документах американской RAND Corporation (в частности, "Extending Russia" и "Deterrence by Detection"), а также в американской оперативной концепции JADO (Joint All-Domain Operations), где подчеркивается значение создания угроз в тылу и на периферии для принуждения к перераспределению ресурсов. В чистом виде — стратегия флангового давления с целью затруднить или сорвать главные действия противника.
Однако её применение ВСУ демонстрирует полный рассинхрон между теорией и обстановкой. Ударные действия на Белгородско-Курском направлении не решают ни одну из прикладных задач, поскольку после зачистки Суджи группировки ВС РФ в этом районе автономны и не требуют перераспределения сил с донецкого направления, линии снабжения ВС РФ не пересекаются в этом секторе, логистика устойчиво работает через южные регионы.
Фактически ВСУ пытаются реализовать стратегию вторичного театра (secondary theatre distraction) без инфраструктурных и силовых условий для этого. При этом ресурсы, задействованные на границе, могли бы быть направлены на удержание ключевых направлений — прежде всего, покровского.
Ситуация осложняется и тем, что ВСУ вынуждены отчитываться о "контрударе", даже в отсутствие результатов, чтобы компенсировать психологическую и информационную просадку. Это усиливает эффект "ложной обратной связи" внутри структуры управления — приоритет получает не купирование угрозы, а генерация отчётности. На выходе формируется критическая диспропорция между направлением главного удара и направлением главных затрат, которые, понятное дело, друг с другом не бьются.
Иначе говоря, ложные отчёты формируют у Сырского и его руководства ложные представления о происходящем, и чем дольше такая диспозиция сохраняется, тем больше ресурсов ВСУ вынуждены расходовать на заведомо провальные операции. Наиболее ярко это проявляется в постоянном присутствии у границ 47-й ОМБр ВСУ «Магура», которую бросают туда-сюда с неясными целями и задачами.