Мария Костюрина / Чем отличается хозяйство новосела от сибирского крестьянского хозяйства?
В Тобольской губернии переселенцы направляются в округа Курганский, Ишимский, Тарский и Тюкалинский, как наиболее плодородные и более соответствующие по климатическим условиям родине переселенцев, наибольший процент которых выходит из центральной земледельческой полосы России (т. е. из семи губерний, из коих первое место занимает Курская губерния, затем Тамбовская, Воронежская, Пензенская, Орловская, Рязанская и Тульская). В округах Тобольском, Тюменском и Туринском переселенцев очень мало, в последнем округе встречаются новоселы инородческого происхождения из Вятской губернии и «соликамы» — переселенцы из Соликамского уезда Пермской губернии. Хозяйство их ничем не отличается от хозяйства старожилов. Дорога до Тобольской губернии обходится новоселу рублей в 40—50 на семью, иногда дороже; для устройства нового места, т. е. на постройку избы, обзаведение хозяйственным инвентарем, на покупку лошади и коровы надо minimum 100 рублей, для уплаты податей, на различные расходы по перечислению из старого общества в новое, на покупку семян и другие расходы тоже никак не меньше 50—70 рублей, следовательно, только те из новоселов, которые обладают капиталом рублей в 300—250 при выходе с родины, сразу могут вести как следует свое хозяйство, затем следует категория новоселов, получивших в пути или на месте денежное пособие, которое дает возможность приобрести самое необходимое на первое время, и, наконец, громадное большинство, приходящее без всяких средств: последние только через 3—5 лет устраиваются самостоятельно, сначала же они вынуждены «батрачить» у старожилов или кое-как перебиваться около счастливцев из своих соотечественников. Наконец, мало-помалу поля засеваются, выстраивается новый поселок. Каковы же его внутренние порядки? Отличается ли и чем отличается хозяйство новосела от сибирского крестьянского хозяйства? Просматриваемый фактический материал, приводимый исследователями-статистами по Тобольской губернии, приводит к тому выводу, что хозяйство новоселов зависит исключительно от условий местности, в которую они попадают; если эта местность густо населяется, то новоселы сразу образуют общину с характерными для нее переделами и, как систему обработки земли, вводят родное «трехполье», но в таких местностях и старожилы тоже образуют полную общину, а потому хозяйство новоселов ничем существенным не отличается от хозяйства сибиряков; в местностях же с более редким населением, где у старожилов преобладает «захватный», «вольный» способ владения землей, т. е. каждый пашет, где хочет и сколько хочет, новоселы тоже не образуют общины, а поступают как сибиряки или вводят неполную общину, как это наблюдается и у сибиряков-крестьян, т. е. делят луга, но не делят на паи, или наоборот, леса же, как у старожилов, так и у новоселов, чаще всего находятся в участковом владении. В России участковое владение является уже результатом разложения общины, в Сибири же этот участковый, захватный, способ владения земель зависит исключительно от простора и представляет переходную ступень к общине, так как везде, где только увеличивается население и становится «тесно», захватное владение переходит в общинное; даже из «заимок», т. е. участков, обособленных мало-помалу путем переселения, образуются села или деревни впоследствии с общинным землевладением. Г. Соколов, исследователь Тарского округа, замечает следующее по этому вопросу: «Общинное владение в Сибири есть явление повсеместное и живое, а не как отжившая форма, обязательная по преданию или закону; оно есть начало, развивающееся и способное принимать разнообразные оттенки и далеко еще не установившееся. Там, где земли вдоволь, там земля вольная и мер ограничений никаких не полагается относительно пользования ею. Но коль скоро не чувствовался недостаток, и явятся нуждающиеся в наделе, начинаются переделы сперва сенокосных дач, затем пашен и, наконец, лесов. И все это вводится не вследствие принуждения, не по одной раз установленной форме, а применительно к нуждам и потребностям всей общины. Эти общие положения относительно способов земельного пользования в Западной Сибири, и в частности в Тарском округе, подтвердились личными нашими наблюдениями и совокупностью исторических данных и фактов, собранных на месте. (Материалы, вып. XVI, ч. 2. С. 38). В Тарском округе повсюду наблюдается смесь участкового владения с общинным; вот, например, село Кройчиково (Нижне-Колосовская волость) разделяется на две общины — старожилов и переселенцев-хохлов. Здесь лес находится в наследственном участковом владении, пашни — в захватном владении, а луга разделяются по жребию. Село Теверизское (сибиряки) — ближняя пашня вся разделе-на, сенокосы делятся по жребию, общинные порядки проявляются в удобрении земли «помочами» и в артельном сборе орехов. Община Пологрудовская (сибиряки) — существуют правильные переделы сенокоса и казенный передел пашни один раз в восемь лет. Деревня Юдина — переселенцы из Пензенской губернии, 44 семьи. Пахотные угодья не переделяются, сенокосные же делятся «по-российски». Деревня Сергиевка — тоже переселенцы из Пензенской губернии. Покосы сразу наделены, пашни сначала не делились и разделены только недавно. Об этих новоселах известно еще следующее: «вначале все ходили в лаптях, за что местные жители прозвали их «лапотниками», затем, когда они оправились хорошенько, они стали отвыкать от лаптей и теперь ходят, как и сибиряки, в сапогах и броднях». (Материалы, вып. XVI. С. 85). Чебоклинский выселок (переселенцы Казанской и Вятской губерний) — пашня и покосы разделены, установлен правильный передел с жеребьевкой. Так как в Тарском округе у старожилов тоже общины, то и существенного различия в хозяйстве их новоселов не замечается. В Ишимском округе (южной части) переселенцы составляют значительную часть населения, причем некоторые устроены самостоятельно, часть же приписана к старожилам, в последнем случае особенных распрей не выходит, только в Дубенской волости, в с. Ново-Александровском благодаря тому, что землемер неясно разграничил угодья, между новоселами (воронежцами) и сибиряками было несколько серьезных столкновений, из которых одно кончилось даже смертным случаем. Наибольшей зажиточностью среди переселенцев отличаются «панцирные бояре» из Витебской губернии, которые получили пособие от правительства: во время пути по 3 копейки в сутки на живую душу, а по прибытии на место — на каждого домохозяина по 50 рублей, комплект важнейших земледельческих орудий, сверх того, в течение первых восьми лет они были освобождены от всех казенных платежей; те же из новоселов, которые пособия не получали, живут крайне бедно, и как дорогой, так и дома еще, по прибытии на место, ходят по миру — «в кусочки». Что касается быта переселенцев, то г. Кауфман (Материалы, вып. 3, ч. 1. С. 25) говорит следующее: «Из всех посещенных мною селений, как чисто переселенческих, так и смешанных, мне встретилось только одно, в котором переселенцы вполне сохранили свой природный бытовой и экономический тип — это именно малороссы в дер. Метлишкой Соколовской волости: они до сих пор удержали чисто переложную систему хозяйства, которую принесли с родины и которая в Ишимском округе нигде больше не встречается; пашут малороссийскими плугами, четырьмя парами волов, хлеб косят, а не жнут, молотят сыромолотом, овса не держат и лошадей держат мало. Затем в бытовом отношении хорошо сохраняют свою индивидуальность витебские «панцирные бояре» и воронежские переселенцы. В отношении же экономического, хозяйственного и даже часто общинного строя мы наблюдаем повсеместно постепенный переход от своих природных порядков к порядкам крестьян-старожилов... Хозяйство переселенцев, лет 20—30 проживших в Ишимском округе, решительно ничем не отличается «от хозяйства крестьян-старожилов». Из особенностей хозяйства новоселов г. Кауфман отмечает только лучшее овцеводство и льноводство благодаря привезенной лучшей породе скота и лучшим семенам; «во всем остальном переселенцы не только не научили старожилов, но даже сами от них научились, а следовательно, о каком бы то ни было влиянии переселенческого элемента в смысле поднятия общего уровня сельскохозяйственных познаний и приемов не может быть и речи» (С. 38). Отличительной чертой новоселов в Ишимском округе является замечательное трудолюбие и бережливость их сравнительно с сибиряками, а также исключительно земледельческий характер переселенческого поселения; это явление замечено повсеместно в Западной Сибири, и на нем особенно останавливает свое внимание исследователь Курганского округа г. Осипов, сравнивая хозяйство сибиряков и новоселов. Публикуется по: СИБИРСКИЙ ЛИСТОК: 1890-1894 / Сост. В. Белобородов (при участии Ю. Мандрики). – Тюмень: Мандрика, 2003. #сибирскийлисток
Мария Костюрина / Чем отличается хозяйство новосела от сибирского крестьянского хозяйства?
В Тобольской губернии переселенцы направляются в округа Курганский, Ишимский, Тарский и Тюкалинский, как наиболее плодородные и более соответствующие по климатическим условиям родине переселенцев, наибольший процент которых выходит из центральной земледельческой полосы России (т. е. из семи губерний, из коих первое место занимает Курская губерния, затем Тамбовская, Воронежская, Пензенская, Орловская, Рязанская и Тульская).
В округах Тобольском, Тюменском и Туринском переселенцев очень мало, в последнем округе встречаются новоселы инородческого происхождения из Вятской губернии и «соликамы» — переселенцы из Соликамского уезда Пермской губернии. Хозяйство их ничем не отличается от хозяйства старожилов. Дорога до Тобольской губернии обходится новоселу рублей в 40—50 на семью, иногда дороже; для устройства нового места, т. е. на постройку избы, обзаведение хозяйственным инвентарем, на покупку лошади и коровы надо minimum 100 рублей, для уплаты податей, на различные расходы по перечислению из старого общества в новое, на покупку семян и другие расходы тоже никак не меньше 50—70 рублей, следовательно, только те из новоселов, которые обладают капиталом рублей в 300—250 при выходе с родины, сразу могут вести как следует свое хозяйство, затем следует категория новоселов, получивших в пути или на месте денежное пособие, которое дает возможность приобрести самое необходимое на первое время, и, наконец, громадное большинство, приходящее без всяких средств: последние только через 3—5 лет устраиваются самостоятельно, сначала же они вынуждены «батрачить» у старожилов или кое-как перебиваться около счастливцев из своих соотечественников.
Наконец, мало-помалу поля засеваются, выстраивается новый поселок. Каковы же его внутренние порядки? Отличается ли и чем отличается хозяйство новосела от сибирского крестьянского хозяйства? Просматриваемый фактический материал, приводимый исследователями-статистами по Тобольской губернии, приводит к тому выводу, что хозяйство новоселов зависит исключительно от условий местности, в которую они попадают; если эта местность густо населяется, то новоселы сразу образуют общину с характерными для нее переделами и, как систему обработки земли, вводят родное «трехполье», но в таких местностях и старожилы тоже образуют полную общину, а потому хозяйство новоселов ничем существенным не отличается от хозяйства сибиряков; в местностях же с более редким населением, где у старожилов преобладает «захватный», «вольный» способ владения землей, т. е. каждый пашет, где хочет и сколько хочет, новоселы тоже не образуют общины, а поступают как сибиряки или вводят неполную общину, как это наблюдается и у сибиряков-крестьян, т. е. делят луга, но не делят на паи, или наоборот, леса же, как у старожилов, так и у новоселов, чаще всего находятся в участковом владении.
В России участковое владение является уже результатом разложения общины, в Сибири же этот участковый, захватный, способ владения земель зависит исключительно от простора и представляет переходную ступень к общине, так как везде, где только увеличивается население и становится «тесно», захватное владение переходит в общинное; даже из «заимок», т. е. участков, обособленных мало-помалу путем переселения, образуются села или деревни впоследствии с общинным землевладением.
Г. Соколов, исследователь Тарского округа, замечает следующее по этому вопросу: «Общинное владение в Сибири есть явление повсеместное и живое, а не как отжившая форма, обязательная по преданию или закону; оно есть начало, развивающееся и способное принимать разнообразные оттенки и далеко еще не установившееся. Там, где земли вдоволь, там земля вольная и мер ограничений никаких не полагается относительно пользования ею. Но коль скоро не чувствовался недостаток, и явятся нуждающиеся в наделе, начинаются переделы сперва сенокосных дач, затем пашен и, наконец, лесов. И все это вводится не вследствие принуждения, не по одной раз установленной форме, а применительно к нуждам и потребностям всей общины. Эти общие положения относительно способов земельного пользования в Западной Сибири, и в частности в Тарском округе, подтвердились личными нашими наблюдениями и совокупностью исторических данных и фактов, собранных на месте. (Материалы, вып. XVI, ч. 2. С. 38).
В Тарском округе повсюду наблюдается смесь участкового владения с общинным; вот, например, село Кройчиково (Нижне-Колосовская волость) разделяется на две общины — старожилов и переселенцев-хохлов. Здесь лес находится в наследственном участковом владении, пашни — в захватном владении, а луга разделяются по жребию. Село Теверизское (сибиряки) — ближняя пашня вся разделе-на, сенокосы делятся по жребию, общинные порядки проявляются в удобрении земли «помочами» и в артельном сборе орехов.
Община Пологрудовская (сибиряки) — существуют правильные переделы сенокоса и казенный передел пашни один раз в восемь лет.
Деревня Юдина — переселенцы из Пензенской губернии, 44 семьи. Пахотные угодья не переделяются, сенокосные же делятся «по-российски».
Деревня Сергиевка — тоже переселенцы из Пензенской губернии. Покосы сразу наделены, пашни сначала не делились и разделены только недавно. Об этих новоселах известно еще следующее: «вначале все ходили в лаптях, за что местные жители прозвали их «лапотниками», затем, когда они оправились хорошенько, они стали отвыкать от лаптей и теперь ходят, как и сибиряки, в сапогах и броднях». (Материалы, вып. XVI. С. 85).
Чебоклинский выселок (переселенцы Казанской и Вятской губерний) — пашня и покосы разделены, установлен правильный передел с жеребьевкой.
Так как в Тарском округе у старожилов тоже общины, то и существенного различия в хозяйстве их новоселов не замечается.
В Ишимском округе (южной части) переселенцы составляют значительную часть населения, причем некоторые устроены самостоятельно, часть же приписана к старожилам, в последнем случае особенных распрей не выходит, только в Дубенской волости, в с. Ново-Александровском благодаря тому, что землемер неясно разграничил угодья, между новоселами (воронежцами) и сибиряками было несколько серьезных столкновений, из которых одно кончилось даже смертным случаем. Наибольшей зажиточностью среди переселенцев отличаются «панцирные бояре» из Витебской губернии, которые получили пособие от правительства: во время пути по 3 копейки в сутки на живую душу, а по прибытии на место — на каждого домохозяина по 50 рублей, комплект важнейших земледельческих орудий, сверх того, в течение первых восьми лет они были освобождены от всех казенных платежей; те же из новоселов, которые пособия не получали, живут крайне бедно, и как дорогой, так и дома еще, по прибытии на место, ходят по миру — «в кусочки».
Что касается быта переселенцев, то г. Кауфман (Материалы, вып. 3, ч. 1. С. 25) говорит следующее: «Из всех посещенных мною селений, как чисто переселенческих, так и смешанных, мне встретилось только одно, в котором переселенцы вполне сохранили свой природный бытовой и экономический тип — это именно малороссы в дер. Метлишкой Соколовской волости: они до сих пор удержали чисто переложную систему хозяйства, которую принесли с родины и которая в Ишимском округе нигде больше не встречается; пашут малороссийскими плугами, четырьмя парами волов, хлеб косят, а не жнут, молотят сыромолотом, овса не держат и лошадей держат мало. Затем в бытовом отношении хорошо сохраняют свою индивидуальность витебские «панцирные бояре» и воронежские переселенцы. В отношении же экономического, хозяйственного и даже часто общинного строя мы наблюдаем повсеместно постепенный переход от своих природных порядков к порядкам крестьян-старожилов... Хозяйство переселенцев, лет 20—30 проживших в Ишимском округе, решительно ничем не отличается «от хозяйства крестьян-старожилов».
Из особенностей хозяйства новоселов г. Кауфман отмечает только лучшее овцеводство и льноводство благодаря привезенной лучшей породе скота и лучшим семенам; «во всем остальном переселенцы не только не научили старожилов, но даже сами от них научились, а следовательно, о каком бы то ни было влиянии переселенческого элемента в смысле поднятия общего уровня сельскохозяйственных познаний и приемов не может быть и речи» (С. 38). Отличительной чертой новоселов в Ишимском округе является замечательное трудолюбие и бережливость их сравнительно с сибиряками, а также исключительно земледельческий характер переселенческого поселения; это явление замечено повсеместно в Западной Сибири, и на нем особенно останавливает свое внимание исследователь Курганского округа г. Осипов, сравнивая хозяйство сибиряков и новоселов.
Публикуется по: СИБИРСКИЙ ЛИСТОК: 1890-1894 / Сост. В. Белобородов (при участии Ю. Мандрики). – Тюмень: Мандрика, 2003.
#сибирскийлисток