В издательстве «Альпина нон-фикшн» в августе выйдет книга «В верховьях русской Амазонки».
Ее автор, Евгений Коблик, вспоминает экспедицию орнитологов на Дальний Восток в 1992–1997 годы. Вместе с коллегами он изучал таежные территории и исследовал уникальную природу Уссурийского края. Публикуем отрывок: «Правильное время для старта первой экскурсии по местным болотам, марям, в поисках журавлиных гнезд мы все-таки прозевали. Трогаться надо было раньше — с рассветом, по морозцу. Не было еще 10 часов, когда наст перестал держать и тройка исследователей стала проваливаться по колено, а то и «по развилку», по меткому выражению Юры. Барахтались, теряя силы, где-то двигались ползком или даже перекатывались. Рядом, сквозь голубоватую толщу, глубокими ямами к самой земле уходили свежие лосиные следы. Едва-едва читались на зернистой, как сахарный песок, поверхности фирна парные четки колонкá. Темными протаявшими пятнами выделялись кучки заячьего и глухариного помета. Наконец, оторвавшись от кромки елово-пихтового леса по борту долины, мы вышли на обширную верховую марь, где снега, по счастью, было мало. Юра, единственный из нас, кто уже видел и снимал гнезда черных журавлей, глядя в карту, предложил для эффективности разделиться и прочесать болото с трех сторон — от самых истоков собственно Зевы, от Правой Зевы и от Маревого ручья, — а затем встретиться в центре. Ответственный обладатель единственного GPS-навигатора Костя засек координаты, и мы разошлись. В устье Правой Зевы мне пришлось форсировать несколько проток, в основном по опустившемуся на дно неровному льду. По самой Зеве шел активный ледоход, вверх по реке, навстречу льдинам, то и дело перелетали селезни крякаши. По скользким ноздреватым заберегам вились цепочки старых следов выдры. Здесь же, как фонариками светя лютиковыми грудками и подхвостьями, суетились горные трясогузки. Коротко подлетывали, ловя первых, еще сонных ручейников и веснянок. Ходить по не до конца оттаявшей мари было куда проще, чем по прирусловому лесу. Кочки мягко пружинят, но снизу чувствуется твердая мерзлота, а не предательская зыбкая топь, как летом. Правда, нужно все время смотреть, куда ставить ногу, чтобы избежать глубоких, заполненных снежно-водяной кашей ям-мочажин между кочками. Ближние к лесу края мари заросли чапыжником и багульником, к центру кустов становилось меньше. На оплывших кочках — выцветшие космы прошлогодней травы, рыжеватые подушки сфагнума, зеленые веточки подбела с розовыми бутонами-бубенчиками, нити клюквы с мелкими листочками и прозрачно-темными прошлогодними ягодами».
Сноб: Журнал о современном человеке и мире
В издательстве «Альпина нон-фикшн» в августе выйдет книга «В верховьях русской Амазонки».
Ее автор, Евгений Коблик, вспоминает экспедицию орнитологов на Дальний Восток в 1992–1997 годы. Вместе с коллегами он изучал таежные территории и исследовал уникальную природу Уссурийского края. Публикуем отрывок:
«Правильное время для старта первой экскурсии по местным болотам, марям, в поисках журавлиных гнезд мы все-таки прозевали. Трогаться надо было раньше — с рассветом, по морозцу. Не было еще 10 часов, когда наст перестал держать и тройка исследователей стала проваливаться по колено, а то и «по развилку», по меткому выражению Юры. Барахтались, теряя силы, где-то двигались ползком или даже перекатывались. Рядом, сквозь голубоватую толщу, глубокими ямами к самой земле уходили свежие лосиные следы. Едва-едва читались на зернистой, как сахарный песок, поверхности фирна парные четки колонкá. Темными протаявшими пятнами выделялись кучки заячьего и глухариного помета.
Наконец, оторвавшись от кромки елово-пихтового леса по борту долины, мы вышли на обширную верховую марь, где снега, по счастью, было мало. Юра, единственный из нас, кто уже видел и снимал гнезда черных журавлей, глядя в карту, предложил для эффективности разделиться и прочесать болото с трех сторон — от самых истоков собственно Зевы, от Правой Зевы и от Маревого ручья, — а затем встретиться в центре. Ответственный обладатель единственного GPS-навигатора Костя засек координаты, и мы разошлись.
В устье Правой Зевы мне пришлось форсировать несколько проток, в основном по опустившемуся на дно неровному льду. По самой Зеве шел активный ледоход, вверх по реке, навстречу льдинам, то и дело перелетали селезни крякаши. По скользким ноздреватым заберегам вились цепочки старых следов выдры. Здесь же, как фонариками светя лютиковыми грудками и подхвостьями, суетились горные трясогузки. Коротко подлетывали, ловя первых, еще сонных ручейников и веснянок.
Ходить по не до конца оттаявшей мари было куда проще, чем по прирусловому лесу. Кочки мягко пружинят, но снизу чувствуется твердая мерзлота, а не предательская зыбкая топь, как летом. Правда, нужно все время смотреть, куда ставить ногу, чтобы избежать глубоких, заполненных снежно-водяной кашей ям-мочажин между кочками. Ближние к лесу края мари заросли чапыжником и багульником, к центру кустов становилось меньше. На оплывших кочках — выцветшие космы прошлогодней травы, рыжеватые подушки сфагнума, зеленые веточки подбела с розовыми бутонами-бубенчиками, нити клюквы с мелкими листочками и прозрачно-темными прошлогодними ягодами».