Архимандрит Ипполит (Халин)

(СТАРЕЦ Курской обл. - 1928-2002);
НАЧАЛО:
Много лет назад Елена Кирданова, в то время десятилетняя девочка, ехала из Хомутовского района Курской области на телеге с сенокоса, а вместе с ней — двое старцев. Проезжая мимо развалин Свято-Николаевского монастыря, один из старцев сказал:
— Здесь настоятелем будет Батюшка, который монастырь Николая Угодника возродит, этот Батюшка будет как князь, к нему отовсюду поедут, даже из-за границы. Но проживет он недолго, умрет в начале следующего века.
— А откуда вы знаете, дедушка? — спросила Лена.
— В книжке читал… — уклончиво ответил старичок.
…Смерть настоятеля Свято-Николаевского монастыря г. Рыльска Курской области Архимандрита Ипполита (в миру — Сергей Иванович Халин) стала тайной для Православных. Не столько потому, что никто не ожидал его смерти, сколько в силу трагических обстоятельств, сопутствовавших ей, и той великой радости победы над смертью, которую, невзирая на боль невосполнимой утраты, многие познали на его похоронах в день памяти Святителя Николая, 19 декабря 2002 года.
Отец Ипполит родился 18 апреля 1928 года в многодетной крестьянской семье в селе Субботино Солнцевского района Курской области. После семилетки трудился рабочим по ремонту шоссейных дорог. В автобиографии он писал: "Получив Святое Крещение сразу после
своего рождения, на родине, в храме иконы Божией Матери Казанской, я не забывал о делах спасения своей души. Посещал я храм Божий, и Господь укреплял в моей душе любовь к Святой Церкви, к чтению Священного Писания, житий святых, прочитывая которые, я стал искать и лучших условий для спасения своей души. С этой целью я поступил в 1957 году послушником в Глинскую пустынь, где трудился на разных монастырских послушаниях. А потом я переехал в Святую Псково-Печерскую обитель, имея решительное стремление продолжить свою жизнь по монастырскому уставу, в условиях монастырской жизни".
В феврале 1959 года Архиепископ Иоанн Псковский благословил его на постриг в мантию с именем Ипполита, в честь священномученика Ипполита. 14 июня 1960 года он был рукоположен в сан
иеромонаха. В 1966 году по благословению Патриарха Алексия I отец
Ипполит был направлен для несения послушания на Святую Гору Афон в
русский Свято-Пантелеимонов монастырь. К тому времени он был уже духовно
опытным, закаленным в невидимой брани подвижником, прошел школу
послушания у Глинских старцев Серафима (Амелина) и Андроника (Лукаша), был келейником одного из последних Валаамских старцев иеросхимонаха Михаила. В Глинскую пустынь он приехал за благословением на поступление в Духовную семинарию. Старцы ответили: здесь тебе и семинария, и академия. К старцу Андронику, который в течение трех дней не выходил из кельи, молился о его исцелении от смертельной болезни, отец Ипполит относился трепетно всю жизнь, постоянно ощущал его молитвенную поддержку
и, когда появилась такая возможность, попросил привезти землю с могилки отца Андроника, из Грузии. "Батюшка, Вы умрете, кто же после Вас будет старцем?" — спросил отец Ипполит у отца Андроника. "Да ты и будешь старцем", — ответил отец Андроник.
О многолетнем периоде своего подвижничества на Афоне отец Ипполит говорил очень мало. Лишь однажды в духовной беседе с насельниками Свято-Николаевского монастыря он обмолвился, что Господь через него спас святые мощи преподобного Силуана Афонского. В те годы преподобный Силуан еще не был канонизирован, и далеко не все афонцы верили в его святость, иные же имели ревность не по
разуму к его подвигу и хотели спрятать его останки так, чтобы их уже не
нашли. Отец Ипполит сумел этому воспрепятствовать. Заслуживает внимания тот факт, что отец Ипполит жил в келье старца Силуана и исполнял то же послушание, что и Силуан Афонский — был экономом монастыря.
Со Святой Афонской горы Батюшка вернулся в Россию старцем. Можно говорить о том, что старец — это человек, стяжавший безстрастие, чистоту сердца и иные благодатные дары. Истинный старец, по определению святых отцов, — это тот человек, который стяжал нрав Христов. За редкими исключениями, все признавали, что отец Ипполит этот нрав Господа стяжал. Знавшие, или даже лишь однажды повидавшие его люди сталкивались с тем чудом, которого не встречали раньше в почти оскудевшем любовью мире: с чудом настоящей
Христовой любви. Архимандрит Кирилл (Павлов) говорил об отце Ипполите, что он — самый добрый старец. Схиархимандрит Макарий (Болотов) отозвался о нем так: "Если бы в России было сто таких монахов как отец Ипполит, Россия с корнями поднялась бы на Небо". Старец из Курской Коренной пустыни иеросхимонах Иоанн (Бузов) передавал через своих духовных чад "поклончик моему духовному отцу, Батюшке Ипполиту". Получив просфору от отца Ипполита с просьбой святых молитв, отец Иоанн заплакал, поцеловал просфору и сказал: "Кто я такой, ему Сама Матерь Божия является". Незадолго до смерти отец Ипполит сам о себе сказал одному из насельников Свято-Николаевского монастыря: "Сорок лет я низко кланялся каждому человеку". Он ставил себя ниже всех. Многие замечали это необыкновенное терпение, за которое Господь щедро одаривал старца Своей любовью. Людей,
которых посылал ему Господь, старец приводил ко Христу, он примирял их с Богом. Он исполнял таким образом "первую заповедь старца". Когда
Пахомию Великому явился Ангел с Уставом общежительного монастыря,
высеченным на каменной плите, Пахомий спросил Ангела: "Что хочет от меня Господь?" Ангел ответил: "Господь хочет, чтобы ты примирял людей с Богом". Люди с истерзанными страстями душами уходили от отца Ипполита успокоенными и исцеленными. Старец поднялся до таких необозримых высот, что каждый его жест, каждое движение и слово выражали смирение и кротость. Непрестанное славословие Господа было естественным и неизменным состоянием его духа. Господь давал ему силы брать на себя чужие грехи, страдать за других, уподобляясь Христу.
Прожив на Святой Горе в уединенной молитве 18 лет, старец вернулся в Россию. В 1986 году Архимандрит Ипполит получает благословление Архиепископа Курского и Белгородского (ныне — Митрополит Курский и Рыльский) Ювеналия на служение в Курской епархии. В течение нескольких лет он являлся настоятелем курских храмов, которые ему довелось поднимать из руин. В 1991 году он был назначен настоятелем только что возвращенного Церкви Рыльского Свято-Николаевского мужского монастыря, который также лежал в руинах.
За 11 лет под руководством отца Ипполита монастырь
превратился в центр духовной жизни всероссийского масштаба. Откуда
только не приезжали сюда автобусы, которым порой становилось тесно на большом монастырском дворе, люди добирались на попутках, даже шли пешком, если не было денег на дорогу. Отец настоятель стал строителем Свято-Николаевского монастыря, украсил его белым соборным храмом и братскими корпусами. В монастыре им было создано довольно крупное хозяйство с животноводческими фермами, мельницей, пекарней и двумя тысячами гектаров пахотной земли. За эти годы старец основал пять скитов, два женских монастыря в Курской и в Белгородской епархиях, а также Успенский мужской монастырь в Беслане и женский монастырь в Алагире на территории Северной Осетии (многие из насельников этих монастырей — духовные чада старца). Монастырь в Беслане был утвержден Священным Синодом Русской Православной Церкви и благословлен Святейшим Патриархом Алексием II, когда на месте будущей обители были лишь камни
на пустыре, а потом отец Ипполит направил четырех послушников из Рыльска в Северную Осетию. Старец Ипполит молитвой и трудами приобщал к духовной жизни не только русских, но и осетин. Прихожане осетинских Православных храмов, как правило, молодые люди от 15 до 30 лет.
Люди звонили в монастырь каждый день, просили послушников подойти к Батюшке, передать ему свои личные сокровенные переживания, ничуть не боясь оказаться непонятыми. И это было настолько буднично, что насельники обители переставали обращать внимание на необычность этих телефонных звонков. Но самое удивительное то, что люди, которые даже не дозванивались до монастыря или только собирались позвонить, каким-то непостижимым образом получали разрешение своих проблем, ответы на свои вопросы. Монашествующие часто просто мысленно обращались к отцу Ипполиту и принимали в сердце его ответ.
Архимандрит Ипполит был доступным для всех и духовно в высшей мере свободным человеком. Но свой духовный мир он никому не открывал. Между тем, достоверно известно то, что старец общался с небожителями, прежде всего со Святителем Николаем, которого
он безгранично почитал. От нескольких незнакомых друг с другом людей
автору этих строк довелось слышать, что, обращаясь за разрешением своих проблем к Николаю Чудотворцу, они получали от святого ясное вразумление: идите к отцу Ипполиту. Люди шли и получали просимое.
Николай Владимирович Бабохин, келейник отца Ипполита:
— Я сильно заболел позвоночником. После армии шею себе на батуте свернул. Врачи не знали, как лечить болезнь, а я спать от болей не мог. Когда услышал об отце Ипполите, сразу в душу запало мне его имя. И через полгода поехал к нему в село Зимовеньки Белгородской области, это было 9 декабря 1990 года. Подошел к Батюшке только через 2 дня, до этого не решался. Тогда я раскрыл душу Батюшке. Сказал и о своей болезни, она скоро прошла. Батюшка отправил меня в паломничество по святым местам: к Ксении Блаженной и Иоанну Кронштадтскому в Петербург, в Троице-Сергиеву Лавру к Сергию Радонежскому, денег мне в дорогу дал. Потом, уже в Рыльске, Батюшка брал меня в села на похороны, на освящение хат. Батюшка обязательно садился за стол поминать тех, кого он погребал. Многие священники ведь отказываются. Батюшка ни разу людям не отказал, сколько я с ним ни ездил. Я искушался, говорил: Батюшка, ну что, там и водка, и мясо… Я только сейчас понимаю, как это людям нужно, чтобы священник вместе со всеми садился за стол помянуть покойного. На похоронах он
многое открывал живым. Люди после этого начинали молиться, Бога
благодарить. Радовались, что по-человечески из-за стола ушли.
Запомнилась мне одна раба Божия, она накрывала стол. После поминок отец Ипполит сказал мне о ней: ни одного аборта не сделала. И лицо у нее светлое-светлое. Однажды на поминках бабы причитали: жалко мужика, 60 лет всего, еще молодой. А Батюшка и говорит:"А сколько же еще ему жить, в церковь не ходил, не каялся, Богу не молился, — хватит". Я даже испугался за отца Ипполита, "горячие головы" рядом сидели. Но все как-то молча согласились с ним. А однажды Батюшка спросил: "А что же, женщины, вы в церковь ходите, в монастырь к нам приезжаете?"— "Нет, Батюшка, ноги устали…" Он ответил: "Приезжайте, надо хотя бы раз в год причащаться". Настолько народ одичал.
Геннадий Маркин, мой товарищ, как-то подошел к отцу Ипполиту и спросил: "Батюшка, как спастись?" Батюшка ему сказал: "Сиди здесь, в монастыре, если никуда не убежишь, спасешься". Гена, совсем еще молодой парень, не послушался, поехал в Чечню воевать, попал под поезд в Курске, ноги ему отрезало под колесами.
Года полтора назад он приезжал в Рыльск, побыл, но снова начало
"крутить" его, и он уехал к матери.
Благословением старца лучше не пренебрегать. Как-то после похорон отец Ипполит благословил всех сесть за поминальный стол, как обычно. А духовой похоронный оркестр — ни в какую, ехать им надо, и все тут. Поехали, тут же машина застряла, два часа они с ней провозились, и все без толку. Только после поминок мы им помогли, подтолкнули машину, уехали вместе.
Три с половиной года назад мне стало плохо. Я тогда еще не знал, что такое болезнь почек, вскочил с постели (было раннее утро) — побелел весь, кричу жене: "Лена, беги в больницу, я не знаю, что со мной". Приехала "скорая". Определила почечную колику. Забрали в Рыльскую районную больницу. А я чуть на стену не лезу от боли. Попросил разрешения позвонить в монастырь. Попал на
"проходную", кричу послушнику: беги к отцу Ипполиту, попроси за меня
помолиться. Минут через пять я уже мог терпеть эту жуткую боль, мог
вставать с постели. И думал: Господи, за что мне такая невозможная боль, я такие муки в жизни не испытывал. И получаю в сердце ответ: а вот за это и это… Господи, говорю, ведь я же покаялся! В сердце тишина. Через неделю поправился, прихожу в монастырь, дверь к отцу Ипполиту открыта (так всегда бывает, когда очень нужно). Я по ступенькам поднимаюсь, а Батюшка сверху: "Ну что, Николушка, за то и то?.." И перечисляет те грехи, которые мне Господь в больнице напомнил. Я с удивлением:
"Батюшка, так ведь я же покаялся!" А он так спокойно: "Ну что же,
покаялся, надо и пострадать".
Сразу после того, как со мной этот приступ случился, моя жена Елена пошла к Батюшке, которого она давно знала. Батюшка встретил ее странными словами: а кто вы такая? Вы к нам из Москвы приехали?.. Елена тогда ничего не поняла. Юродство во Христе
отцу Ипполиту было не чуждо. Еще в 1991-92 гг. две женщины из г. Сумы к
Батюшке приезжали, тогда в монастыре еще только маленький курятничек был и две коровки. Отец Ипполит этим женщинам дал очень простое задание: ухаживать за коровками и птичек кормить, все по полочкам разложил, что и как делать. У них начались страшные искушения, они не могли понять, что от них требуется, а всю обиду вымещали на отце Ипполите: отче, мы же к вам приехали, у нас такие проблемы! "А птичек покормили?" — спрашивал отец Ипполит. — "Нет". Женщины прямо разгневались: да что это за батюшка такой!
Однажды постригли в монастыре в монахи отца Ефрема, отца
Никодима, отца Досифея, Викторина, Августина. В тот же день отец Ипполит и мне четки подарил. Мне старец советовал идти в монахи, я спросил: "Отче, пострижете меня?" Он ответил: "Хоть прямо сейчас", — да я вскоре женился. Но и супружество он мне предсказал: на клиросе, мол, найдешь жену, на клиросе смотри. Так и вышло. Многие просили у него монашеского пострига, но и многим он отказывал. Один ходил-ходил за ним, наконец "выпросил", Батюшка его постриг, а он потом… женился.
Бывало, отец Ипполит обличал или предупреждал о беде явно, а бывало — так, что только потом доходило, что он имел в виду. Одна раба Божия, Людмила Макеева, с сахарозавода пришла к старцу и о своем говорила долго, он все выслушал и спросил: "Ну, а стены-то хоть останутся?" Женщина потом недоумевала: какие стены, о чем Батюшка говорит… И вот 6 января у них случился пожар, сгорел дом — стены остались.
Батюшка старался помогать людям незаметно, чтобы никто не знал. Но вовсе скрыть это было невозможно.
Бывало, многодетной семье и коровку даст (сам он очень коров любил),
кому что, и погорельцы к нему приходили, и разные люди, бомжи, убогие, — он всех любил, всех принимал, всем старался помочь. Приезжал один раб Божий Алексей из Харьковской области, его в юности побили, он был
"первый парень на деревне", сильно побили; его сестра в монастырь
привезла, а лет ему 45-50. Батюшка никакого послушания ему не дал, так
он ходил, убогий, по монастырю, и многие послушники и паломники
посмеивались над ним, хотя мы с ним разговаривали — он очень здраво со мной рассуждал. Месяцев восемь он прожил в монастыре, Батюшка все это время за него молился, и я заметил, что Алексей выздоравливает — на глазах. Но сестра его Нина была маловерная, забрала его, хотя Батюшка не благословлял забирать, говорил, что "Алеша скоро коровок будет пасти". А сестра: "Да ну, что, какие ему коровы". И увезла Алешу, и положила его в психбольницу, под Харьковом. Там он умер, полугода не прошло. О смерти своей заранее близких оповестил. Когда душу Господу предал, родственники изумились: "Шо це таке, ще батюшку ни звали, а уже ладаном пахнет". Алексей на смертном ложе благоухал. За те страдания, какими он вымучился, да за молитвы старца Ипполита. Благоухание по всей комнате шло.