Борщевик шагает по стране

Часть 1 глава 7
Мозалев
Скорей, скорей, скорей. Именно эти слова были в моей голове, когда на следующее утро я с Вадимом несся к Бледной поляне. Неописуемая жажда нового, холодные брызги речной воды, все это как ничто будоражило мой разум, рисуя дивные картины новых исследований.
Я посмотрел на часы. Семь утра. Казалось бы, все нормальные люди еще спят, но нет, некоторые рассекают по деревенским рекам.
— Держись крепче, город, доставлю с ветерком! — крикнул Вадим, явно наслаждаясь утренней поездкой.
— А я думал, ты не любишь быстро ездить.
— Дела появились, так что нужно ускориться. Кстати, ты бы посмотрел инструмент, вдруг вопросы какие, — он кивнул на лежавшую на дне лодки сумку. — Только аккуратней, не порежься.
Я посмотрел в сторону, куда он указал и увидел, что даже в мелочах вроде старой поношенной сумки Reebok этот неумолимый провинциальный след отчетливо прослеживался в этом месте.
Но зато инструмент превзошел все мои ожидания. Это был даже не нож, а самый настоящий мачете, заточенный явным профессионалом. Еще Вадим одолжил мне большой фонарь, видимо, с барского плеча за мою повышенную платежеспособность.
— Только ты аккуратней, город, хотя и тучи, но если будешь рубить борщевик, постарайся под солнце не попасть, оно вроде как в обед покажется.
— А по мне так пасмурно.
— Вам, городским, не понять. Тут чувствовать надо.
— А вообще есть возможность эту поляну как-то по периметру объехать?
— А?
— Вокруг, то есть, — пояснил я, — чтобы посмотреть, что за кустарником.
— Ах это. Наверное, да. Но там сплошные заросли. Можем вдоль реки проехаться, но сам увидишь, все тоже заросло. По воде на поляну самый удобный заход.
— А по земле?
— Еще хуже. Там ни тропинок, ничего. Больно уж этот куст разросся. Я даже думаю, от дороги километров двадцать по лесу в лучшем случае.
— А почему так? Неужели из ваших сюда никто не ходил?
— Из наших нет. Незачем просто.
— А не из ваших?
— Нет. Во всяком случае, я не возил.
— А может, до тебя кто-то? Тут экспедиции были.
— Послушай. Я тебе как нормальному человеку говорю: я никого сюда не возил. Кто до меня ездил, мне тоже не особо интересно. Это не кормовое место. Чем тут заниматься? Ни порыбачить, ничего.
— Почему?
— Да рыбы нет. Или обходит. Я не знаю.
— Гиблое место, да?
— Крайне гиблое.
Вадим отвернулся к реке, всем видом давая понять, что закончен. И минут через двадцать мы подъехали к краю поляны.
— Все, теперь сам. Заеду примерно в пять.
— А как мне дать знать, если что-то пойдет не так?
— Покричи. Я слышал, от этого легче бывает, — невозмутимо заметил Вадим. — А вообще тут зверья нет. Даже комары не жужжат. Так что не дрейфь, город. Работай спокойно.
С этими словами он вытащил сумку и поставил ее к моим ногам. После чего оттолкнул лодку от берега и поплыл обратно в деревню.
Провожая Вадима взглядом, я вдруг понял, что, несмотря на всю его нарочитую грубость, был бы рад, если он остался со мной.
Но делать нечего. Работа натуралиста не терпит нытиков от человеческого одиночества. Все равно ты не один. С тобой природа. Правда, тут я, наверное, немного поспешил, все же обычно под природой понимают какую-никакую живность. А тут, как правильно выразился Вадим, все крайне гиблое.
Я посмотрел на небо. Несмотря на то, что я одолжил охотничью одежду у Людмилы, я все равно надеялся, что солнце, как минимум, не покажется до обеда. Аккуратно пройдясь по краю поляны, я заметил, как ровно стебли огородили это место, словно циркулем прочертив невидимую грань. Все росло настолько плотно, что без порубки здесь было не обойтись.
Впрочем, Вадим тоже может ошибаться, говоря, что по воде не пройти. Но, спустившись вниз и внимательно осмотрев берег, я понял, что он был прав. Я снова подошел к кустам и вытащил нож. Чутье ботаника подсказывало, что надо напролом.