Когда моей дочери было лет 5, она очень любила мультики… свинку Пепу, Машу и медведя и так далее.

И еще, она постоянно плакала когда заканчивался мультик, говорила, что ей скучно, и плакала.
Мы с женой пытались объяснять, что больше нельзя, что уже давно смотришь, что для глаз вредно… и так далее.
Потом стали пытаться сопереживать, говорили, что понимаем, что она расстроена, целовали, обнимали. Ничего не помогало…
Но как-то раз, она пришла ко мне после того, как закончился мультик, вся заплаканная, и задала правильный вопрос:
— Папа мультик закончился, что мне делать?
— Плакать, а когда поплачешь, поймёшь, что делать, сказал я и обнял её…
Через несколько секунд слёзы прекратились и она начала с энтузиазмом собирать пазлы…
Каждую потерю важно отгоревать, отплакать, и горе уйдёт.
Горе от смерти человека, от угона машины, от потери телефона, от того, что конфета выпала изо рта прямо на землю, от того, что мультик закончился.
Это сейчас я взрослый и знаю, что мультик — это мелочь. А моя дочь не знает, и для неё это большая потеря.
Скоро она узнает, что мультик или конфеты — это мелочь, но пока это для неё серьёзно, я буду горевать с ней…
Сейчас ей 8.
У неё другие горести. Она уже не так сильно нуждается во мне.
С одной стороны, я рад, что она становится более самостоятельная в смысле проживания чувств. Но с другой стороны мне немного грустно, что время этой близости безвозвратно ушло. Так сложно отпускать детей…
Иногда, мне кажется, что роль родителя и роль терапевта очень похожи. И там, и там важно помочь человеку прожить мгновение беспомощности. И тогда… происходит чудо.
Антон Рост