Из цикла "Ирина"...

НЕ ОТРЕКАЮТСЯ, ЛЮБЯ...
Интересная штука - жизнь...
Живёшь, копошишься, суетиться чего-то, решаешь какие-то проблемы, тут же создаёшь себе новые, бегаешь, хлопочешь, и - бац! - вот она, старость!..
И ты, когда-то думающий, что старость это - седина, лысина, тросточка, вдруг начинаешь понимать, что старость это...нет, когда таблетки на подоконниках и в каждом кармане это, конечно, тоже старость, но...
Но ведь старость - это ещё и то самое время, когда можно спокойно поразмышлять, подумать, проанализировать свои былые поступки, промахи, хотя...
Хотя ничего уже не исправишь, но так хочется на время окунуться в свое прошлое!..
Мысленно встретиться с друзьями, побывать в тех местах, куда уже никогда не воротишься и...
Пообщаться со своими родными и близкими, с теми, с кем поговорить уже никогда не придется, но кого ты любил когда-то и сохраняешь в памяти до сих пор...
И самое главное - вот когда сейчас все это пишешь - то те, кто уже ушел навсегда, вдруг встают перед тобой, как живые, и ты можешь сказать им то, что не смог или не успел сказать тогда...
...Все когда-то бывает впервые: первый шаг, первое слово, первый класс, первое свидание, первый поцелуй, первая свадьба, первый семейный скандал, первый развод...
У меня "первый развод" состоялся в первый год семейной жизни первого брака...
Чего-то мы с женой по какой-то мелочи, сейчас уже и не вспомнить, с вечера повздорили, с утра не разговариваем...
Ирина была беременна месяце на седьмом, а я откуда знал тогда - молодой идиот - про всякие женские штучки?..
И вот...
Она с утра не разговаривает со мной, я тупо смотрю телевизор и вдруг звонок в дверь...
На пороге стоит мой друг Витька, тогда ещё не женатый, всех нюансов семейной жизни еще не знавший и:
- Саня, поехали на рыбалку!..
Ирина, отпусти его, рыбы привезет тебе мешок!..
- А кто его держит?..
Пусть идёт на все четыре стороны...
И тут я...Идиот идиотом:
- А поехали, Витек!..
Собираюсь я демонстративно, надеваю сапоги, штормовку, (жара на дворе), собираю сумку с сухарями, термос...
Выходим мы из подъезда, я объясняю Витьке всю ситуацию, мол, дуется жена чего-то, какая тут рыбалка, свози меня до отца и обратно, я картошки наберу, кончились дома запасы...
Прыгнули мы в его "Москвич" на глазах у всего двора и отчалили...
Пока мы доехали до бати, пока я слазил и набрал в подполье ведро картошки, пока уже с батей мы втроем посидели на лавочке, покурили, поговорили о рыбалке, о погоде, о футболе и политике, прошло часа полтора-два...
Подвозит меня мой корефан с картошкой к дому, покурили ещё мы с ним в машине, ну пока, ну бывай, поднимаюсь я на этаж, захожу к себе в кварти...
Бац!..
Шок!..
Мама дорогая!..
В зале на полу стоят...чемоданы(!!!)...
Тут же лежат содранные со стен и скрученные в рулоны два огромных ковра...
Рядом скрученная ковровая дорожка, подаренная нам на свадьбе - с расцветкой, как в Грановитой палате, главная наша семейная достопримечательность тогда...
Стоит стиральная машинка...
И жена моя благоверная, с животом, застегивает на своем красном пальто последнюю пуговицу!..
Приплыли...
..Потом, когда мы помирились и я, выдержав для престижа дня четыре, всё-таки, приколотил эти чертовы ковры на место, спросил ее:
- Ира, что это было?..
- Я думала, что ты с Витькой уехал на рыбалку, меня на рыбу променял...
- И куда ты собиралась со всем этим уехать беременная?..
- К маме...
- Куда?!. К маме?!.
За шестьсот километров?!.
С тремя пересадками?!.
С коврами на горбу и со стиральной машинкой под мышкой?!.
Хотелось бы глянуть, как ты это все сначала в электричке повезёшь, потом в автобусе, потом в вагоне поезда, а потом опять в автобусе!..
(Это сейчас, друзья, можно увезти хоть ковры, хоть слона куда угодно, были бы деньги, а тогда, в восьмидесятом?..)
Вообще, мне с Ириной повезло в том плане, что за двадцать лет она ни разу не повысила на меня голос...
Ни разу!..
Ее сильный и звонкий от природы голос я слышал только на концертах, на которых она исполняла песни Пугачевой, Ротару, Караклаич, Родович, Панаровской и других "звёзд" того времени...
А в быту...
При каких-то размолвках, ссорах она поначалу ворчала, а потом...
Потом она тупо затыкалась и в доме наступал полный тихий и бессловесный игнор!..
Она могла молчать день, второй, неделю...
Однажды она молчала почти месяц!..
Чтобы как-то привести ее в чувство реальности, я даже пару раз за этот месяц пришел домой пьяный, ждал скандала, крика - фигушки, никакой реакции!..
И только после того, как я назвал ее "соседкой" и попросил рубль взаймы, она растаяла и рассмеялась...
Боже мой, как вчера...
А вот однажды, году на пятнадцатом нашей совместной жизни, я конкретно перепугался...
По роду деятельности я тогда и выпивал, и приползал домой ночью, и даже ночевал в театре, Ирина обижалась, молчала, но до серьезного разлада я старался дело не доводить, вовремя извинялся, подлизывался, куда без этого, она сдавалась, зная, что я хоть и баламут, но на подлость не способен, а тут...
Так вышло, что с моим днем рождения поздравляли меня на работе в театре, пьянка с размахом, с песнями, с "капустником", с рестораном, чуть ли не с цыганами, и я тупо, (а жили мы в поселке близ КАТЭКа), опоздал на последний автобус, никаких такси тогда не было и в помине, не приехал домой, туда, где меня ждали с поздравлениями и подарками мои домашние...
Приехал я только на другой день к вечеру и...
Дома пусто...
На столе лежит подарок, о котором я мечтал - старинный портсигар, а на портсигаре лежит ... обручальное кольцо(!!!)...
И записка...В стихах(!!!)...
Вот стихи-то меня и добили!..
За все годы совместной жизни на тот день я даже не догадывался, что моя, и без того талантливая жена, ещё и стихи пишет!..
Да еще какие!..
"Не отрекаются, любя!..
Но жизнь кончается не в среду.
Как я устала ждать тебя
На ужин, к завтраку, к обеду!..
Устала ждать твои шаги
По гулкой лестнице в подьезде...
И завывание пурги
Не принесет тебя, хоть тресни...
Молчит полночный телефон,
Грустит на ходиках кукушка...
Пустой диван, пустой балкон...
И одинокая подушка..."
Как ушат ледяной воды мне на голову ба-бах!..
Свет померк в моих глазах...
Слезы взялись, непонятно откуда...
Я был просто в шоке!..
Сейчас можно признаться - я обрушился на пол и заплакал, зарыдал, завыл в голос...
Ее снятое с руки обручальное кольцо и проникновенные вот эти стихи меня сразили наповал!..
Два дня я не находил себе места в пустой квартире...
...А потом мы помирились и ничего подобного я больше себе не позволял...
Как отрубило!..
С годами в наших ссорах, кстати, я никогда не делал первый шаг к примирению, (дурак!), а уж Ирина тем более, но...
Как-то так получалось, что все само вставало на свои места...
То приносила дочка из музыкальной школы Приглашение на Академический концерт и воленс-неволенс мы, родители как-никак, прихорашивались и шли, наслаждались успехами дочери и возвращались домой уже помирившись...
То на сынишку пожалуются в школе, вызывали в таких случаях меня, я ходил, стоял в учительской, краснел, потел, пыхтел, кивал, обещал, прилетал домой чуть ли не с шашкой наголо, жена заступалась за обормота и эта проблема нас опять сближала...
...Мы прожили ровно двадцать лет...
День в день...
Ирину хоронили в день нашей фарфоровой свадьбы...
А потом...
Потом она приходила ко мне в сны почти каждую ночь до тех пор, пока я не женился в третий раз...
Во втором моем браке - дурацком и бестолковом - она мне снилась постоянно...
А вот когда я женился уже сейчас, живу спокойно и счастливо, окружённый любовью и заботой, то пришла Ирина ко мне лишь однажды, вся такая красивая, молодая и:
- Ну вот, Сашка...А говорил, что больше никогда не женишься...
И засмеялась своим неповторимым заливитстым смехом, как смеялась только она одна из семи миллиардов обитателей нашей планеты...
...
А ровно через десять лет - день в день! - на свет появилась внучка, вылитая Ирина!..
С теми же красивейшими глазами, такая же умничка и с таким же заливистым смехом, как у бабушки...
Александр Волков.