Сколько можно терпеть это, бомбят по мирным людям. Надо отправлять ответные удары по Киеву, пусть почувствуют на себе, каково этим погобшим не винным людям!
Ну что утырки и шуты, слуги царей из прошлой жизни. За что служили так отчизне ваши деды ваши отцы. Чтоб порождение порока передалось по генам вам. Что бы в душе текла лишь склока, и водка с кровью пополам. Чтоб вы не знали где свобода, чтоб вы пропили слово честь. Где на лице у вас невзгоды, и необузданная спесь. И где в бараках за колючкой не поднимая больше глаз, В соседском плаче слово (Буча) уже совсем не тронет вас. Когда царя вы убивали и расстреляли всю семью, О чём тогда деды мечтали, в музеи превратить страну? Но для того чтоб что-то строить нужны рабы и в лагеря, Шли эшелоны самых умных, кто заступался за царя. Потом война, опять разруха, солдаты ехали домой, Но необузданная скука и спесь над бравой головой, И захватили пол Европы, и посмотрели как живут, Но страх в глазах и эта мука ломала жизненный уют. Рабы остались лишь рабами и на коленях вновь живут. Перед царём смыкаясь сами детей смыкаться призовут, Свои грехи несут мешками, бубня под нос, что ну и пусть, Мы никогда не жили сами, так что гори святая Русь.
За что служили так отчизне ваши деды ваши отцы.
Чтоб порождение порока передалось по генам вам.
Что бы в душе текла лишь склока, и водка с кровью пополам.
Чтоб вы не знали где свобода, чтоб вы пропили слово честь.
Где на лице у вас невзгоды, и необузданная спесь.
И где в бараках за колючкой не поднимая больше глаз,
В соседском плаче слово (Буча) уже совсем не тронет вас.
Когда царя вы убивали и расстреляли всю семью,
О чём тогда деды мечтали, в музеи превратить страну?
Но для того чтоб что-то строить нужны рабы и в лагеря,
Шли эшелоны самых умных, кто заступался за царя.
Потом война, опять разруха, солдаты ехали домой,
Но необузданная скука и спесь над бравой головой,
И захватили пол Европы, и посмотрели как живут,
Но страх в глазах и эта мука ломала жизненный уют.
Рабы остались лишь рабами и на коленях вновь живут.
Перед царём смыкаясь сами детей смыкаться призовут,
Свои грехи несут мешками, бубня под нос, что ну и пусть,
Мы никогда не жили сами, так что гори святая Русь.