У неё под кожей идёт переменный ток,
У неё вместо сердца — сломанный трансформатор.


Она в кресле сидит у психолога: «Знаешь, док, 
Я ругалась матом, окно затыкала ватой, 
Но гудели и ныли несносные провода. 
Мне приснился Никола Тесла, а он же умер,
У меня из крана святая текла вода.
Я звонила электрикам, слушала чёртов зуммер,
Понимая, что я неизбежно сойду с ума,
Я слечу с катушек». Зашкаливали приборы
«Пропишите мне, доктор, покой, забытье, туман.
Полечите дома, или в край, удалите город. 
Он шевелится, док, он настроил дорог во мне. 
Позывные троллейбусов ночью кричат в фан-зоне. 
Я могла бы повеситься, док, на fm-волне, 
Но поверьте, петле не хватило диапазона.
Понимаете, нет, но я больше не вывожу,
Я забыла, как это прекрасно — когда все тихо.
У меня под ключицей в ребре приключился жук,
Механический жук. Или хуже того, жучиха».
Утыкается носом распухшим в его халат. 
В решето шаровые дырявят крыло халата. 
Человек — ильичевая лампочка в сотни ватт,
Человек — полыхающий факел, тепло лампады.
И когда эскулап поднимает наверх глаза,
К потолку, подбирая наощупь слова и мысли.
По вольфрамовым нитям течёт на лицо гроза,
И на вешалке — радуга вязаным коромыслом.
Громко хлопает дверь в арендованный кабинет,
Бомбой падает с полки озоновый освежитель.
Она снова выходит на улицу, видит свет,
И гораздо важнее, что он её тоже видит.
У неё под кожей плывёт треугольный скат.
У неё под ресницами птицы замкнули цепи.
Она пальцем рисует на тонком стекле закат,
И меняет перегоревшие звезды в небе.
© Наталья Захарцева (Резная свирель)