✔Она же старая....

— Отрезай, мама, или я сама ножницами пройдусь, — дочь ревела, сидя на табуретке. Волны пшеничных волос струились по спине и касались сидения. — Что же мне теперь из-за брата в девках сидеть всю жизнь.
Татьяна Петровна посмотрела на мужа, но ножницы не взяла.
— Не дури, — отец забрал инструмент из её рук, — истерику закатила. Я же не говорил, что совсем нельзя замуж, человека достойного нужно найти, а потом решать.
— А что решать, папа, я уже давно всё решила.
— Тебе только восемнадцать, мала ещё.
— Паспорт имеется, значит, могу делать всё, что хочу. Сама тогда косу обрежу.
— Мать, ну хоть ты её вразуми! Не поперёк же лавки.
Мать только улыбалась, вспоминая свою молодость. Она стояла, подперев одной рукой щёку, в своём старом ситцевом халате и кивала. Ей муж сделал предложение сразу же после выпускного вечера в школе. А осенью они сыграли свадьбу, так как мать уже носила под сердцем сыночка.
Отец же видел в дочери всё ту же смеющуюся Маришку с двумя бантами на голове. Он вёл её в школу в первый класс, а она подпрыгивала от радости. Когда успела вырасти?
Иван Сергеевич махнул рукой, и вышел на улицу.
— Чего ты отца изводишь? У него, итак, забот целый двор, тут ты сарафаном крутишь, успеешь. Приданое не подготовила, а всё туда же. Аттестат получи для начала.
— Тебе хорошо говорить, у тебя отец есть. А у меня Кольку отобьют, что я делать буду?
— Что, что? Другого жениха найдёшь. Ответственного и настоящего мужика. Если твоего Кольку девки как быка туда-сюда водить станут, может и не нужен такой кавалер.
Марина сидела на той же самой табуретке и взгляд её, устремлённый вдаль, был задумчив.
В семье Коноваловых было двое детей. Старший сын Сергей и младшая Марина.
Разница в семь лет была непреодолимой между братом и сестрой. Он всегда считал её маленькой, не воспринимал то, что советовала Марина в отношении незамужних девушек, о чём предупреждала.
Сергей никак не мог определиться. Ни одна из знакомых ему красавиц не тронула сердце. Да и хороводы водить некогда было, сын вместе с отцом работал механизаторами, держали коров, кур, свиней, кроликов, огород большой засаживали, покос имели, всё сами.
Марине не терпелось замуж отчасти и из-за всего этого образа жизни, из-за тяжёлого каждодневного труда. Николай планировал переехать в город из посёлка и эта маячащая перспектива присоединиться к прогуливающимся по парку женщинам, с причёсками и маникюром очень девушку манила.
Оттого тема свадьбы поднималась в разговорах дочерью часто, и уже не воспринималась родителями всерьёз.
***
— Коноваловы, вам газета, — протянула Марине свёрнутую периодику молодая женщина.
Марина поблагодарила, а сама стояла и рассматривала почтальона.
"Серьёзная, ладная такая, лицо светлое, милое и кольца на пальце нет. Молчит, в глаза не смотрит. Деловая, словно колбаса".
Новая сотрудница, работающая на должности почтальона, всего месяц была словно противоположность бабе Клаве, развозившей почту всегда, сколько Марина себя помнила. Баба Клава была тучная, весёлая, всегда новости все докладывала, от неё и узнавали жители, где что происходит, газеты не нужны были. А потом её не стало. Только и остался старый велосипед и сумка.
— Серё-ё-га! Иди сюда, да скорее.
— Что? Чего орёшь?
— А эта тебе как, смотри, педали энергично крутит?
— Тьфу, думал, случилось что. Ты опять за своё. Иди, кроликов корми.
— Я пойду, а ты в очередной раз упустишь своё счастье, — передразнивала сестра.
— Она же старая для меня и ребёнок у неё.
— Вот посмотри, уже всё про неё знает, а говорит, не интересует. С чего старая? Одета просто как капуста, платок этот, холодно же на велике.
— С парнишкой она живёт, ему лет четырнадцать, вот считай, старше она или нет. Что там у тебя по математике было?
— Четыре. По-твоему, если с ребёнком женщина, так счастья не заслужила?
— Заслужила, почему же. Но и ты не забывай, что у меня выбор вон какой, — и брат развёл руками.
— Ну и гордись до пенсии! Хороших быстро разбирают, останется не пойми кто.
Сергей хотел сказать, что она сама ещё в девках сидит, и очереди из женихов за забором нет, значит не такая и хорошая, но рот не открыл. Посмотрел на сестру.
Сестра внешне очень походила на отца. Высокая, худенькая. Для деревенской работы не привлекательная, а вот для города в самый раз. Модельная внешность, и этот взгляд...
Сергей был в мать, словно поменялись они с отцом, когда родились дети. И природа вобрала в потомках самое лучшее. Сын не славился высоким ростом, но был коренастый, на таких работать и работать, говорят.
Весна быстро затерялась в заботах и посевной, и вот уже лето запестрело разноцветными полями, разлилось сладким запахом клубники по полям.
Сергей с отцом готовили рабочую технику к сбору урожая. Отец отправил сына в город, получить запчасти, а сам продолжал ремонт.
Сергей возвращался обратно. Асфальтированная дорога ловко свернула налево, а Сергей поехал прямо в посёлок.
На одном из пригорков он увидел почтальонку. Она сидела спиной к дороге, перед ней лежал велосипед. Фигурка её вздрогнула, когда послышался шум приближающегося уазика. Она не обернулась. Только сдвинула свой платок на лоб. Сергей свернул с дороги и остановился рядом.
— Здравствуйте, — громко произнёс он, подойдя ближе. — Помощь не нужна, могу подвезти? — показал он в сторону внедорожника.
— Нет, спасибо, я отдыхаю, — сказала она и попыталась прикрыть ногой спущенное колесо.
— Ой, да у вас колесо спущено,— Сергей сразу же присел и стал осматривать шину.
— Да? — с удивлением вскинула она бровь. — Я отдохнуть села, тут красиво, даже не заметила.
Она стала стягивать с себя платок, чтобы сказанное совпадало с действительностью, а Сергей замер. Он уже просто держал в руках приподнятый обод колеса и не мог оторвать от почтальона взгляд.
Завитки каштановых волос, словно освободившись из заточения рассыпались по её плечам. И серые на первый взгляд глаза её уже имели зеленоватый оттенок. Она улыбнулась. Серёга пропал.
Сколько ей лет, есть ли у неё дети, муж... его ничего не интересовало. В тот момент он понял, наконец, что такое любовь. Отвести взгляд он уже не мог. Ему казалось вечностью отмахнуться от назойливых комаров и прикрыть на секунду глаза. Дышать было невозможно. Сергей смутился. Это происходило с ним впервые.
— Попробую накачать колесо, — наконец смог выдавить из себя Сергей.
— А, нет, спасибо, не надо, мне брат накачает, — отмахнулась она.
Сергей встал, чтобы не показать ей, как задрожали его ноги, схватил велосипед и хотел унести его к машине.
Почтальон тоже вскочила и попыталась свой велосипед вернуть на место. Так и стояли они, смотрели друг на друга.
— Я сильнее, — сказал он и легко потянул велосипед на себя, — тут идти пешком и тащить на себе велосипед ещё километров семь, восемь. Я довезу.
— Я напрямик, так короче. Отпусти.
А Сергей не мог. Да и в первый раз в его жизни ему отказывали. Любая девушка из деревни сама бы напросилась к нему в салон, чтобы просто покататься. А эта.
— Ну и ду... Там болото. — Сергей бросил, оттолкнув от себя с силой ту часть велосипеда, что держал, и, отвернувшись, пошёл к машине.
Больше он на неё даже не взглянул. Проехал мимо. У почты в посёлке остановился и зашёл в магазин, находившийся в отделении. В горле пересохло, нестерпимо хотелось пить.
— Серёжа, ты с города? — подавая сдачу, спросила работница почты.
— Да, — опустошив полбутылки воды ответил он.
— А Сашу не видел по дороге? Надо срочную телеграмму вручить.
— Почтальонку эту вашу?
— Да, Александру.
— Видел. Остановился я, даже предложил подвезти, она шину проколола. Взъелась, думал, съест, велосипед из рук вырвала.
Работница почты разволновалась.
— Дурачок ты. У неё родители на машине разбились, она с братом на руках одна осталась, вот и не ездит на автомобилях. Эх ты!
— Я же не знал! — Стал оправдываться Сергей. — Кто бы рассказал. Чего?
— Так. Поехали к Михайловым, повезём телеграмму, сейчас почту закрою.
Сергей отвёз работницу почты по адресу и обратно. Съездил к отцу и отдал запчасти. А Александра так и стояла у него перед глазами.
— Ты чего, сынок? Переодевайся, поможешь.
— Дело у меня осталось, пап. Я на часа два уйду.
— Давай, — кивнул отец.
По ухабистой дороге Сергей летел. Саша вновь стояла у обочины, ждала, когда проедет машина. Почти половину пути она прошла.
Сергей свернул с дороги, вышел, закрыл машину и подошёл к ней.
— Давай, — отобрал он велосипед.
— Я не поеду! — сказала она и сжала крепко руку.
— Я не предлагаю ехать. Велосипед или в машину унесу, или поведу.
— На, — Саша отпустила руки и пошла вперёд.
Сергей это расценил, как "веди".
Сначала молчали. Потом Сергей набрался храбрости и сказал:
— Сергей меня зовут.
— Я знаю. Коноваловы вы.
— Да, — подтвердил он.
— А я Саша. Александра.
— Ага. Тоже уже знаю. Телеграмму Михайловым отвезли, не волнуйся.
— Телеграмма была? Срочная?
— Была. Вручили.
— Ты не представляешь, как меня выручил! Я же не думала, что колёса такие не надёжные, а в соседнюю деревню надо съездить будет. Саша улыбнулась.
Сергей даже остановился.
— С меня пирог. Или ты блины больше любишь?
— И пирог, и блины, и..., — Сергей понял, что слишком старается. Осознал, что ведёт себя как подросток. — Я в еде не притязательный.
— А я лук варёный не люблю. Я его пережариваю с морковью и только тогда в суп добавляю.
— У меня мама тоже так делает. Вкусно.
— Ага, — кивнула она.
Сергей сам не заметил, как Александра сбавила темп и пошла чуть медленнее, как завязался разговор и остановиться уже не мог.
Сергей проводил Сашу до почты и остался стоять, когда она скрылась за дверью.
— Серёжа, ты чего? — спросила Саша, увидев его в окно и выскочив на улицу.
— Велосипед починить же надо.
— Завтра теперь уже. Всё, спасибо, можешь идти.
Сергей не хотел уходить. Ему хотелось стоять у здания почты вечно, ждать, когда из двери выйдет Александра. Это было сумасшествие, иначе не скажешь.
— Машина.
— Что? — переспросил он.
— Машина осталась там в лесу.
— Да, я помню.
Сергей с отцом съездили, забрали уазик. Уже дома за поздним ужином, мать как-то странно посмотрела на сына. Марина повернулась к ней и сказала:
— Ну, я же тебе говорила.
Мать села за стол, пододвинула к себе чашку с чаем и улыбнулась, посматривая на жующего и ничего не подозревающего отца, а потом на задумчивого, с лёгкой улыбкой на лице сына. Он ничего не ел, смотрел в тарелку.
— Всё, можно теперь сватов приглашать, или будем ждать, когда ваш орёл соизволит сообщить?
Сергей посмотрел на сестру и показал кулак.
— Я уже всё знаю, мне сорока принесла на хвосте.
Мать тактично промолчала и тронула дочь за руку:
— Коля давно не заходил, как у него дела?
— Работу хорошую ищет в городе, на свадьбу много денег надо, — отпив из чашки, сказала дочь и посмотрела на брата.
— На уборочной мог бы с нами заработать, если бы остался.
— Мы в городе жить будем, — сестра сделала глоток чая.
Отец, не понимающий, что происходит, следил за разговором, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону:
— Мать, ты в курсе?
Она молча кивнула.
— А, ну тогда расскажешь.
Сергей стоял на крыльце, задрав голову вверх. Стоял так неподвижно уже минут двадцать. Мать не выдержала и тихонько вышла к нему.
— Завтра рано вставать.
— Не могу даже глаза закрыть.
Мать приобняла сына.
— Тогда не сомневайся, Серёжа, это настоящее чувство, и это только начало, оно будет расти и крепнуть. У меня так было, — закивала мать.
Сергей вздохнул.
— Никогда бы не подумал, что такое возможно и я в самом начале пути.
— А она?
— Я не знаю, — пожал он плечами. — Кстати, она сказала, что лук сначала обжаривает, а потом в суп.
Мать улыбнулась:
— Значит, нравишься. Ты о ней уже знаешь больше, чем все остальные. Рада за тебя сынок.
Мать погладила сына по спине и ушла в дом. А Сергей ещё долго стоял на крыльце, вспоминая все детали прошедшего дня и рисуя в своём воображении множество следующих.
Автор: Сысойкина Наталья