Оле Гуннар Сульшер: "Приходилось посылать Роя Кина, потому что он по-другому не понимал"

Экс-нападающий МЮ Оле Гуннар Сульшер, ныне возглавляющий норвежский Мольде, поделился воспоминаниями о своей карьере игрока, мнением о нынешней ситуации на тренерском мостике МЮ и собственными планами на тренерской стезе.
"У нас в Норвегии есть поговорка: нет плохой погоды, только плохая одежда", — улыбнулся Солскьяер, глядя, как корреспонденты FourFourTwo дрожат от холода на домашнем стадионе Мольде (который был построен отчасти на деньги, вырученные за трансфер Оле Гуннара в МЮ). Он в хорошем настроении, что и не удивительно, учитывая его успехи на тренерском посту в норвежской команде; "Суперсаб" с радостью ответил на вопросы читателей FFT.
- Вам нравилось прозвище "Убийца с лицом ребенка"? Такая внешность не доставляла проблем?
- Я ничего не имел против такого прозвища, это было мило. Я знал, что очень молодо выгляжу, когда переходил в Премьер-лигу, но в матчах я мог вести себя очень жестко: если надо было заехать кому-нибудь по ноге в подкате, я никого не жалел. Приносило ли это прозвище какую-то пользу? Абсолютно никакой. В детстве я был совсем мелкий и довольно поздно начал по-настоящему взрослеть — где-то в 20-21 год.
- Правда, что Ваш отец был чемпионом по греко-римской борьбе? Вы сами занимались борьбой?
- Да, отец был чемпионом. А я занимался с восьми до десяти лет. Меня постоянно швыряли об землю, голова болела — борьба никогда особо не нравилась.
- Вы действительно в детстве болели за Ливерпуль?
(смеется) Век живи — век учись. Это все, что могу сказать по этому поводу. Я болельщик Манчестер Юнайтед до мозга костей. У меня даже кровь красная.
- Сколько мячей Вам удавалось забить в одном матче за свой первый клуб — Клаусененген?
- Как-то получилось целых 14. Я много забивал, но если у команды игра не шла, то и я не пытался обыграть троих или четверых защитников в одиночку. Я очень сильно зависел от своих товарищей по команде. На нас в Клаусененгене приходило посмотреть 50-100 человек, зато мы были лучшими друзьями, вместе подрастали в третьем и четвертом дивизионе Норвегии.
- К Вам быстро проявили интерес иностранные клубы после того, как Вы перешли в Мольде?
- Да, я ведь забил два мяча в первом матче за клуб и три во втором. Я встречался с Феликсом Магатом в Гамбурге, с Джованни Трапаттони, он хотел подписать меня в Кальяри. ПСВ и Бавария проявляли интерес. Ливерпуль тоже, но предложения ни от кого из них не поступило. Только от Манчестер Юнайтед.
- Вы перешли в МЮ в 1996 году, когда манкунианцы упустили Алана Ширера. Они отказались от Ширера ради Вас?
- Ничего подобного. Босс [Алекс Фергюсон] сказал мне: "Первые полгода будешь играть за резерв, привыкай к Англии, а уже с января попробуем перевести тебя в первую команду". Но случилось так, что в первой игре за резерв я оформил дубль, Энди Коул получил травму, и команде понадобились нападающие. Я вышел на поле в матче против Блэкберна и забил спустя шесть минут. Я знал, что буду много забивать в Юнайтед. С реализацией у меня всегда все было в порядке. На тренировках, даже если голкипера в воротах не было, я старался бить только под штангу — такой удар отразить сложнее всего.
- Как это — играть под руководством Алекса Фергюсона?
- Сплошное удовольствие. Недавно я встретился с Патрисом Эвра, он сказал, что играть в Ювентусе — это как ходить на работу. В Юнайтед мы пахали на износ, но подобных ощущений никогда не было. Тренер всегда хотел, чтобы мы оставались собой. Он создал атмосферу справедливости. Гиггз, Кантона, Кин, Шмайхель — мы все выкладывались на 100%.
В 2000 году я начал делать заметки о всех наших тренировках. Эти дневники у меня с собой в Мольде. Фергюсон никогда много не говорил, но все его слова были важны. Это уникальный человек.
- Помню, как Вы заработали красную карточку, срезав Роба Ли, чтобы уберечь свою команду от пропущенного на последних минутах мяча. Вы бы рекомендовали своим игрокам поступать так же?
- Ни в коем случае. Я пытался догнать Роба Ли за пределами штрафной площадки, только в процессе понял, что не успеваю... Мне аплодировали болельщики, но не тренер. Он сказал: "Мы в Манчестере так не побеждаем. Мы добываем победу по-честному". Это открыло мне глаза. Некоторые тренеры могли бы сказать: "Молодец, сынок", — но для Фергюсона такие победы были недопустимы. Это многое о нем говорит.
- Какие чувства Вы испытывали после победы над Бразилией на чемпионате мира? Это был пик Вашей карьеры в сборной? Почему с тех пор Норвегии приходится так тяжело на международной арене?
- У многих местных клубов искусственные поля — не думаю, что это идет на пользу игре. Получается почти баскетбол — никто не стелется в подкатах. А чемпионат мира 1998 года для меня прошел довольно странно. Меня заменили после первого тайма в игре с Марокко, во втором матче я не играл, зато вышел на поле против Бразилии. Я очень рад, что был частью той команды. И победа над Бразилией — это действительно кульминация моей международной карьеры.
- В 1998 году ходили слухи, что Вас продадут в Тоттенхэм. Что Вам об этом известно?
Мартин Эдвардс и Алан Шугар уже согласовали стоимость трансфера — по-моему, 5,5 млн фунтов. Но тренер вызвал меня к себе в кабинет и сказал: "Я не горю желанием тебя продавать. Если останешься — будешь получать достаточно игрового времени". Больше мне ничего не было нужно. Я не хотел уходить — этого хотел мой агент. Он тогда говорил, что такого упертого человека, как я, еще не встречал. Но в итоге я оказался прав. Как и всегда.
- Вы могли себе представить, что, выйдя на замену в матче против Ноттингем Форест, забьете четыре мяча в последние 10 минут?
- Перед выходом на поле мне сказали: "Оле, мы впереди 4:1. Будь поаккуратнее, нет смысла чудить — просто держи мяч". Я подумал: "Ага, конечно!" У меня появился шанс показать себя — я бы ни за что не держал мяч просто так. Те четыре гола для меня были очень важны.
- Что Фергюсон сказал Вам перед выходом на поле в финале Лиги чемпионов 1999 года?
- Ничего особенного, зато с Тедди он проговорил весь перерыв, и меня это взбесило. Я подумал: "Да я 17 мячей забил, почти всегда выходя на замену — со мной не хочешь поговорить?" А потом Тедди вышел на поле. Это меня задело. Я захотел доказать, что тренер был неправ. Но в итоге мы добыли эту победу для Фергюсона. Когда думаешь о нем, всегда поднимается настроение — вот такой он тренер.
Продолжение следует...