В Никитском ботаническом саду
Гуляет ветер голубой, шумит волнами прибой,
И над твоей головой
Украсили небесный простор пики гор,
Ведут с волнами свой разговор.
И в лабиринте древних аллей
Ленивыми стадами
бродят толпы людей,
А также жен и детей,
По-хозяйски озирают бесконечный простор,
И повышают свой кругозор.
Вопросов не счесть:
Где здесь можно посидеть и поесть?
И отчего самшит дороже во сто крат,
Чем тот же рододендрон?
И где торгуют южным вином?
Весь день течёт людская река,
И, руки уперев в бока, взирают на деревья
Снизу вверх свысока,
Как будто каждый листик на деревьях вокруг -
Творенье их заслуженных рук.
И лишь когда погаснет закат,
Закроют сад,
Народ уйдет назад
К своим серьезным делам по домам,
И не услышит никто, какая здесь тишина,
Когда горит над садом Луна.
Промчатся года,
И все, кто были здесь, уйдут навсегда,
И лишь деревья будут вечно, бесконечно,
Год от года стоять -
Они умеют людям прощать.
Гуляет ветер голубой, шумит волнами прибой,
И над твоей головой
Украсили небесный простор пики гор,
Ведут с волнами свой разговор.
И в лабиринте древних аллей
Ленивыми стадами
бродят толпы людей,
А также жен и детей,
По-хозяйски озирают бесконечный простор,
И повышают свой кругозор.
Вопросов не счесть:
Где здесь можно посидеть и поесть?
И отчего самшит дороже во сто крат,
Чем тот же рододендрон?
И где торгуют южным вином?
Весь день течёт людская река,
И, руки уперев в бока, взирают на деревья
Снизу вверх свысока,
Как будто каждый листик на деревьях вокруг -
Творенье их заслуженных рук.
И лишь когда погаснет закат,
Закроют сад,
Народ уйдет назад
К своим серьезным делам по домам,
И не услышит никто, какая здесь тишина,
Когда горит над садом Луна.
Промчатся года,
И все, кто были здесь, уйдут навсегда,
И лишь деревья будут вечно, бесконечно,
Год от года стоять -
Они умеют людям прощать.