Комментарии
- 1 янв 2017 11:28"колорит" Солнечных улиц и основных поселенцев не описали, а там интересный люд проживал, наверное и по сей день "весело" там.
- 1 янв 2017 15:59Хоспадя.....1 Января на календаре... Один в два ночи в интернете сидит, другой не спит в десять утра...
- 4 янв 2017 12:52спасибо, очень интересно, ведь мы часть нашего города, жили и живем в нем , в СССР, и РФ
- 6 янв 2017 13:49Очень интересный рассказ . Люблю старые фотографии . Многое об укладе можно сказать и о моем городе Кимры . Мы тоже до сих пор " ходим в город " . Помню , как кололи камни для мостовой , точили ножи и приезжал старьевщик . Как дороги сердцу милые городки , где родился и вырос
- 13 фев 2017 21:29Прочитала залпом!Со слезами на глазах!Мое детство и школьная юность прошли на Московской улице,жила в доме,где был Торгсин(долгие годы моя сестра была директором магазина Фото радио музыка)Я рано уехала ,но ежегодно навещаю родной город! Низкий поклон автору!
- 14 фев 2017 00:33Спасибо!Тоже прочитала на одном дыхании!Второе фото снизу !У МЕНЯ ТОЖЕ ЕСТЬ!Это в лагере!Я стою третья слева в темном платье с белым воротничком!А Вы где?
- 14 фев 2017 22:4055 год У фонтана в Ленинском саду Люся и Аня Ахметовы и Валя Талызина
- 20 мар 2017 17:41Написано очень хорошо,но мне кажется ,эту книжечку надо разделить на части "главы":История Вышнего Волочка,его жизнь и люди жившие в то прекрасное время.,учесть книги ,написанные раннее(1957г."Славный путь",1967г. "Город на древнем волоке" и др очерки ит.д.а потом уж свою биографию с1947г.Но может быть у автора былзамысел просто написать :что было,что есть ,а заодно и автобиографию.Было бы здорово ,если бы этот талантливый человек написал большую книгу оВолочке Но...хватит ли времени...? Нужен коллектив авторов.Для меня в мои годы,некоторые вещи ,написанные автором были откровением.Спасибо.
- 25 фев 2021 23:19Да в прошлом веке город процветал потому что тогда градоначальники были ответственние чем сейчас Гришичев Матвеев вечная им память
- 8 апр 2021 21:51Огромное спасибо Любашову В. К. за публикацию столь обширного материала по истории Вышнего-Волочка. С уважением и глубокой признательностью. Ястребов Геннадий.
Для того чтобы оставить комментарий, войдите или зарегистрируйтесь
Наш любимый Волочёк!
:Евгений Александрович
Вышний Волочёк моего детства
Судьба сложилась так, что ветер странствий куда только не заносил в путешествиях: от Карелии до Вологды на севере до Кавказа, Крыма и Чёрного моря на юге, от Бреста и Прибалтики на западе до Урала и Тобольска на востоке. Плюс экскурсии по Восточной Европе от Польши до Болгарии (страны социализма). Что-то из увиденного радовало, приводило в полнейший восторг, будь то природные ландшафты, архитектура светская и духовная, обычаи и традиции, элементы культурного наследия. Где-то временами хотелось остаться пожить, например, в Плёсе на Волге, Болхове на Орловщине или Феодосии в Крыму. Но всё равно, лишь только возвращался в Волочёк, как тут же понимал, что это самое родное, милое и любезное моему сердцу место на всей земле. С самого раннего детства пришли этот восторг и любовь к моему городу, буквально утопавшему в зелени листвы и трав, умытому и освежённому прохладой рек и каналов, заботливо ухоженному и чистому в те времена, с красивыми зданиями и значимым культурным наследием.
Вадик Лобашов. Начало 1950-х гг.:
Второй – это Жан Сергеевич Хасаинов, мой первый учитель истории, единомышленник в библиофильстве и старший коллега по преподавательской работе. Человек энциклопедических знаний, увлекательный рассказчик и тоже досконально знавший свой город со всех сторон. С благодарной памятью им я и посвящаю свои воспоминания о Вышнем Волочке середины ХХ века.
Ж.С. Хасаинов, Р.И. Матюнин,В.В. Соловьёв:
Детство и юность мои связаны с Жуковщиной, или Жуковым углом, где в доме №26 по улице Освобождения и прошли эти годы.
В этом доме на улице Освобождения прошлидетство и юность Вадима Лобашова:
Улица Первомайская. 1950-е гг.:
Моя семья тоже интересна по-своему. По линии отца я из рода ясиновичских ямщиков. Прапрадед Алексей уже имел довольно крепкое ямщицкое хозяйство в этом богатом торговом селе. Его сын с женой Дарьей (моей прабабушкой) уже могли позволить дать сыновьям образование. Николай и Иван окончили Лесной императорский институт, став инженерами-лесничими, и в революцию эмигрировали из страны. А младший из братьев Алексей Филиппович (мой дед), бунтарь и революционер, сначала пошёл вслед за братьями, потом перебрался в Тверь, связался с революционерами, в 1917 году уже был председателем Ясиновского волостного исполкома и угодил в самое пекло восстания зелёных в 1919 году. А после восстания разошёлся со своими однопартийцами и стал персоной нежелательной в осуществлении политики партии в Спас-Ясиновичах. До своей смерти, в марте 1945-го, был в колхозе рядовым колхозником.
Лобашовы: Дарья (прабабушка) с сыновьями Иваном Филипповичем и Алексеем Филипповичем (дед Вадима). 1916 г.:
Дорогу на улицу Освобождения я помню очень хорошо (видимо, как знак свободы), когда дед нёс меня на своих плечах – это были мои первые детские воспоминания. Ну а потом тяжело заболела мама. Пенициллина тогда не было, она в течение четырёх лет медленно умирала в том же диспансере, а когда мне было семь лет, её не стало. Так я очутился в семье деда, маму мне заменила её сестра, Мария Андреевна, а отец так и прожил всю жизнь в Есеновичах с моим младшим братом.
Вышний Волочёк. 1950-е гг.:
В семье деда культивировались три вещи: пища, одежда и книги. По мнению деда, пища составляла основу жизни, поэтому она должна была быть сытной, вкусной и красивой; на неё никогда не жалели денег. Приготовлением пищи занималась бабушка, а после её смерти мама, которая в поварском искусстве достигла больших изысков.
Утро для меня начиналось с уличных криков: «Молоко! Сметана! Творог! Рыба разная! Ножи точить! Яйца! Куры-гуси! Кости-тряпки!» Когда дедушка по осени с базара приводил торговца с бараном, то бабушка выходила во двор и глядела в глаза барану: если весёлый, то брала, если грустный, то говорила: «Он, наверное, больной, не надо брать». Так мясо заготавливалось на зиму. Рыбу поставлял из Перервы местный рыбак и плотогон Белов: щурят, лещей, судаков, снеток. К нему я в первый раз вместе с приятелями поехал за грибами с ночёвкой – от Здешева до Перервы на катере.
Урок немецкого языка в вышневолоцкой школе. 1950-е гг. и на уроке труда в вышневолоцкой школе. 1960-е гг.:
Книги в семье считались чем-то священным. Из библиотеки дедовой, которая когда-то была у него на родине, осталась только одна книга, которую он постоянно возил с собой в бегах и ссылках – большой том М. Лермонтова, на тонкой-тонкой бумаге, с иллюстрациями К. Маковского. Вообще, Лермонтов в семье почитался больше, чем Пушкин, поэтому эта книга была главной святыней.
Особую радость для меня помимо книжного мира представлял голос матери или бабушки: «Мойся, одевайся, пойдём в город!» Такая фразеология присуща, наверное, всем жителям старых русских городов, где есть членение их на составные части. «Идти в город» означало двигаться из городских посадов: Жуковщины, Солдатской, Горки, Вышневолоцкой – в административно-торговую часть – центр городского поселения.
Угол проспектов Ленина и Советов. 1960-е гг.:
Вышний Волочёк. Начало 1950-х гг:
Ремонт булыжной мостовой на проспекте Ленина. 1930-е гг.:
Вид на Троицкую церковь с Островов. Архив Е.И. Ступкина:
Дальше дорога шла через канал; маленького мостика, выходившего на Казанский переулок, не было, поэтому шли по высоко поднятому Жуковскому мосту. Аналогичных мостов было ещё два: «Московский» мост у завода ЖБИ и «Петербургский» у Богоявленского собора. В первой половине XIX века этот мост, как во Флоренции мост Менял через реку Арто, был крытым, и с двух сторон на нём стояли торговые лавки. Мост был гораздо выше современного, со сложной деревянной инженерной конструкцией.
Горбатый мостик и Петербургский мост:
Дальше дорога шла через канал; маленького мостика, выходившего на Казанский переулок, не было, поэтому шли по высоко поднятому Жуковскому мосту. Аналогичных мостов было ещё два: «Московский» мост у завода ЖБИ и «Петербургский» у Богоявленского собора. В первой половине XIX века этот мост, как во Флоренции мост Менял через реку Арто, был крытым, и с двух сторон на нём стояли торговые лавки. Мост был гораздо выше современного, со сложной деревянной инженерной конструкцией.
За мостом располагалась городская публичная баня, которую после пожара Добровольский перестроил из Конторы водных коммуникаций. В баню вели два входа – с Тверецкой, где была касса, и Цнинской набережной.
Вид на баню № 1 в середине 1970-х гг.:
Дальше по Школьной набережной – так тогда называлась набережная Олега Матвеева – стояло небольшое здание деревянной парикмахерской, как бы при бане, где я подвергался стрижке. Волосы в детстве были очень густые, и голова подвергалась неприятной процедуре застревания ручной машинки и выдирания волос; к тому же мне всегда говорили: «Опять с чёрными глазами пришёл, в прошлый раз в бане не вымыл, если в этот раз не вымоешь, то волосы будем выщипывать, а то они только машинки портят».
V. Торговля
Как только проходили вечернюю школу, сразу оказывались на территории рынка. К тому времени он уже был смещён Ленинским сквером со своей старой территории и ещё полностью не переместился на территорию нынешнего рынка. Он представлял собой два корпуса небольших деревянных торговых павильонов на самом берегу Цны от 2-й школы до Обводного канала. Поднявшись на высокий настил, идя по нему, можно было попасть в разные лавочки.
Первые торговые ряды. 1960-е гг. , Вторые торговые ряды. 1960-е гг.
Вышний Волочёк, 1955 г. На заднем плане Первые ряды:
Из остальных торговых точек остались в памяти:
– Дом колхозника, располагавшийся на углу ул. Спорта (Венецианова) и Казанского проспекта. Это было шумное помещение в двухэтажном каменном здании на 1-м этаже, где мужское население после торгов на рынке перед разъездом по своим деревням отмечало удачность или неудачность своей торговли;
– между Домом колхозника и старым зданием 2-й школы располагалась военная комендатура и местная гауптвахта. Свои новые очертания, современные, 2-я школа получила при Геннадии Ивановиче Воронове, нашем земляке, бывшем в 1962 г. председателем Совета министров РСФСР, когда были выделены деньги либо на восстановление вторых торговых рядов, либо на реконструкцию школы;
– напротив через дорогу, там, где сейчас «О, Кей дом», очень долгое время была «Керосинка», т.е. магазин, продававший керосин, бензин, дёготь и прочие товары из нефтепродуктов;
– выше, к милиции, в середине квартала был овощной магазин;
– на углу Казанского и Екатерининской (до 2002 года – угол проспектов Ленина и Советов) напротив милиции в 1-м этаже в довоенное время был магазин сладостей, с тонкими красивыми резными дверями. А в послевоенный период здесь были «Канцтовары», где продавалось всё, начиная с карандашей и перьевых ручек до музыкальных инструментов;
Угол проспектов Ленина и Советов. 1960-е гг.
Вид от горкома КПСС (сейчас нарсуд) на проспект Советов.Начало 1950-х гг.:
Проспект Ленина (1960-е, 1970-е, 1980-е):
– там, где сейчас «Товары для отдыха», располагался самый шикарный магазин Вышнего Волочка, который многие старожилы сравнивали с Елисеевским в Москве из-за богатства его интерьера. Это был «Торгсин» (до середины 1930-х в стране действовал торговый синдикат по торговле с иностранцами в обмен на инвалюту, золото, серебро и драгоценности), позже переведён в раздел продовольственных и стал самым нарядным магазином города. Двое широких дверей – одни на месте нынешних, другие по центру со стороны Казанского – вели внутрь. Высокие стены были в зеркалах или украшены кашпо с искусственными гирляндами цветов, стояли вазоны с искусственными фруктами, и со всех сторон центральную часть окружали стеклянные витрины, в которых, в зависимости от ситуации с продовольствием, было то изобилие, то скудость товаров;
– на Ванчаковой линии (до 2002 г. – Первомайская) поражал «Рыбный» магазин, в центре него был двойной аквариум, а в нём живая рыба. Лещ, карп, карась продавались в одном отсеке; щука, судак, окунь – в другом. Рыбу на ваших глазах вылавливали, глушили деревянным молотком и отдавали покупателю;
Улица Первомайская. 1950-е гг. и в середине 1970-х гг.:
– в магазине «Ткани» располагался «Детский мир» – хрустальная мечта всех ребятишек города. Игрушки продавали в основном кустарного производства, деревянные и тряпичные. Целлулоидные куклы были большой редкостью, зато в том же магазине продавались петушки на палочке, вкуснейшие леденцы разных форм. Из остальных магазинов по Казанскому в сторону вокзала запомнились: «Железнодорожный» – угол Демьяна Бедного и Казанского, с металлической колонной при входе; магазинчики при вокзале, которые стояли там, где сейчас остановка автобусов, лицом к платформе, образуя маленькую площадь;
– при повороте на рынок, который стал центральным, на первом этаже под музеем долго существовал книжный магазин, мой, можно сказать, самый вожделенный и любимый. Свою первую книгу «Яблоко нартов» (осетинский народный эпос) я купил в дошкольном возрасте, когда меня послали с бидончиком за керосином, а «кривая вывела» в книжный магазин. Увидев это издание, я не мог устоять. Дома за это мне попало, но не очень. Позже здесь мною было куплено много интересного;
Магазин «Книги» и краеведческий музей. 1970-е гг.:
Рынок в те времена представлял следующую картину. Вдоль Сиверсовой улицы тянулся длинный деревянный крытый павильон, где продавались мясо, молоко и молочные продукты, птица, яйца, мёд.
Вид на базар с яличной станции. 1950-е гг.:
Прежде всего, нужно очертить границы города середины прошлого, XX, века.
На Зуевке от висячего моста, слева от стеклозавода «9 Января», были дома, а справа сплошной кустарник, ближе к дамбе – посаженный молодой сосновый лесок. Далее граница тянулась примерно так: сеносклад и артель металлистов на Фроловской ветке за 8-й Пролетарской служили пограничьем, за которым до Кашарова слева был сплошной заболоченный кустарник, а справа, на Быковой горе, виднелись постройки воинской части. Дальше до посёлка Кирова (завод «Дубитель») граница подрезала наискосок Пролетарские, и к Новому Федову (Московское шоссе) она выходила не на 8-ю Пролетарскую, а на 5-ю. Далее – посёлок Кирова, а за Тверецким каналом, уже за чертой города, стояла бойня (мясокомбинат), здесь граница уходила недалеко от Фроловской ветки. Вдалеке хорошо просматривался монастырь, далее граница поворачивала к старому Пятницкому кладбищу, дальше просматривалась Чкасова гора, совершенно пустая, с неё открывался вид на Казанский монастырь уже со стороны колокольни. Ни жилого массива, ни ОЭЗ в те времена не существовало. Далее шла небольшая застройка по улице Рабочей до переезда через железную дорогу в районе спичечной фабрики Базлова. В этом месте позднее выстроили школу №1 (МЮД), дальше дома образовывали улицу Шмидта квартала на два. Затем расстилалось поле, город заканчивался домами на две семьи, из красного кирпича, построенными ещё Рябушинским для рабочих. Далее простиралась пустошь до самой Цны, т.е. района Баумана не было.
Школа имени МЮДа. 1950-е гг.:
Территория, обращенная к Шалоге, была застроена одноэтажными частными домами до 7-й школы. Болото Шалоги занимало большую площадь, чем сейчас. Небольшая застройка была по Казанскому переулку и Садовой улице до зеркальной фабрики, дальше дома тянулись по набережной к железной дороге, по Ямской до поворота на «Авангард». Кошачий Край (современный район между мостами через Цну и Шлину) представлял собою небольшую застройку по берегу Цны, примыкая к Ямской, а вся остальная территория – поросшую кустарником долину. За поворотом на «Авангард» открывался пустырь, а вдали виднелись деревни Горка и Борозда.
Перейдя Жуковский мост у старой бани, идя по самой набережной Цны, на нижних камнях можно было разглядеть выбитую дату «1786» – год облицовки набережной камнем при Екатерине II. На набережной росли деревья и стояло приличное количество простых деревянных скамей. Перед первым мостиком через Обводный канал и перед мостиком со стороны Ванчаковой линии стояли вертушки, которые, видимо, не пропускали скот на церковный остров. Напротив за Цной располагались острова. В моё время они уже пустовали, а в довоенное и дореволюционное – были заполнены штабелями сплавного леса, поступавшего с верховьев Цны.
Полуостров от Солдатского моста (из Жуковщины в Солдатскую) был занят «Гортопом» – организацией, занимавшейся распиловкой древесины и снабжением населения дровами. Мы часто забредали туда зимой, чтобы выпросить каких-то досочек для своих детских игр и поделок. Попасть на эти острова можно было только со стороны дома Анжу на улице Подбельского, по наведенному мосту, а на острове стоял маленький посёлок из нескольких одноэтажных домов и одного двухэтажного, с огородами. По этому большому острову можно было пройти к протоке на Малый остров, обращённый к торговым рядам. Эти острова искусственного происхождения, а протоки-затоны были вырыты, чтобы барки, не прошедшие по осени навигацию, зимовали здесь до весны.
По Обводному каналу. Начало 1960-х гг.:
Вид на Цнинский и Обводной каналы и улицу Первомайскую. 1960-е гг.:
Горсад. 1960-е гг.
Вид на Цнинский канал и ул. Первомайскую от горсада.1950-е гг.:
За «водниками» остался как памятник сердюковской поры гранитный бейшлот. Однако рядом с ним, поближе к демидовским складам, располагался ещё и деревянный водосброс, засыпанный впоследствии.
Если от бейшлота идти к Тургеневскому переулку по берегу, то в небольшом скверике можно было увидеть бюст Пушкина, выполненный руками школьников в студии Дома пионеров. Этого периода сохранились памятники Лермонтову у 5-й школы, Пушкину и Крылову сразу за Новотверецким каналом – там, где когда-то находилась конечная остановка автобуса №4.
Как уже говорилось, город был очень зелёным, но особенное восхищение вызывал Тургеневский переулок, когда-то выходивший на Садовую площадь перед Горсадом и Петропавловской церковью. В послевоенный период его перегородили корпусом, связывающим учительский институт (современная 6-я школа) и здание тубдиспансера (современный детсад). В моё время внутренний дворик этих зданий был обнесён кованой оградой (часть ограды Казанского монастыря).
Если свернуть налево по Осташковской и дойти до угла улицы Подбельского, то далее по Осташковской с правой стороны просматривается двухэтажный громоздкий дом купца Болотина – владельца Ключинского стеклозавода (стеклозавод «Красный май»), а ещё дальше видно старое здание больничного городка и современное здание ЦРБ. До революции вся территория этого района, называемого Островом, была заселена в основном вышневолоцкой элитой: окрестными помещиками, высшими чиновниками, священнослужителями, врачами, учителями и именитым купечеством.
Городская усадьба конца XVIII века. (Долгое время это здание ошибочно считалось Путевым дворцом). 1970-е гг. :
Боясь, что об этом прознают соседи, мать наладила продажу монеток в Москве какому-то ювелиру, а однажды этот ювелир сам напросился к своим клиентам. Во время посещения он закупил несколько монет, и клиентки оставили его ночевать. Ночью он чем-то подпоил их, а когда на следующее утро они пришли в себя, то ни ювелира, ни всего золота уже не было. Это событие наделало много шума в довоенном Волочке.
Дальше располагалась старая почта, выполнявшая и функции районного автовокзала.
51 Старая почта. 1970-е гг.?
Если двигаться по набережной в сторону Венециановского сквера, слева выделяется импозантный деревянный дом с флагштоком над верандой – это бывшая дача купца Морозёнкова, когда-то стоявшая на водохранилище за сердюковским домом в дачной местности. Дом связан, по легенде, с именем Шаляпина: как страстного рыболова, его приглашали на рыбалку с Сергеем Рябушинским и Фёдоровым. Дом был перевезён в город и поставлен на это место уже в советский период, когда дачный посёлок на водохранилище национализировали и ликвидировали.
Сразу же за улицей 9 Января мы видим угловое трёхэтажное здание, когда-то принадлежавшее именитому городскому голове Ванчакову. А прямо от этого здания с высокого берега на Остров был перекинут первый вышневолоцкий деревянный высокий мост, изображённый на гравюрах XVIII века Иванова и Галактионова. Дом Ванчакова вплотную примыкал к 6-й школе, а дальше начиналась парадная городская застройка центральной части города.
Венециановский сквер (бывший Ленинский, ранее – торговая площадь) с трёх сторон был обнесён низеньким заборчиком, а позднее невысокой металлической решёткой.
Ленинский сквер. 1960-е гг.:
Ленинский сквер (ныне Венециановский) в конце 1970-х гг.:
В той части сквера, где сейчас ставят ёлку, располагалась полукруглая эстрада со скамейками для зрителей, а напротив, где сейчас эстрадная площадка и сцена, находилось здание чайной, посещаемое гуляющей публикой.
У каждого из четырёх входов в сквер стоял киоск. В центре находился фонтан, который после установки памятника А.Г. Венецианову засыпали и превратили в клумбу.
Открытие памятника А.Г. Венецианову. Февраль 1980 г.:
На центральной аллее на самом берегу канала также располагалась нарядная клумба, в центре неё находилась небольшая скульптурка двух детей, выполненная в Доме пионеров в детской студии. До войны на месте, где сейчас находится батут, стояла парашютная вышка. В те времена страна активно культивировала спорт и авиацию через секции ДОСААФ. Даже здание 1-й школы имени МЮД (Международного юношеского движения) было выполнено в виде планера.
Ленинский сквер. 1950-е гг.:
Вместо храма между торговыми рядами, чуть в отдалении от красной линии, стоял памятник Сталину, причём не в традиционном его воплощении – шинели до пят, а в гимнастёрке и галифе. Эта скульптура, большая, бетонная, была выкрашена серебрянкой. Памятник и подход к нему обрамляла аллейка из акаций, вокруг памятника была небольшая квадратная цветочная клумба и несколько скамеек. После XXII съезда КПСС памятник ночью снесли и сбросили в Тверецкий канал или Цну. Во время малой воды силуэт его выступал, поэтому пришлось доставать фигуру со дна и куда-то увозить.
Вид со 2-го этажа горкома КПСС на проспект Советов. Внизу справа – памятник Сталину. Середина 1950-х гг.
И.В. Сталин. 1953 г.:
День 7-е Ноября...
Если от Подворья возвращаться по Московской, то между нею и улицей Сиверса на улице Паркоммуны можно было увидеть небольшой городской пивзавод (где сейчас здания «О, Кей дома»). На пересечении Московской и Рабочей слева и поныне сохранился один из домов прославленного живописца, близкого к передвижникам, Фирса Сергеевича Журавлёва, последние годы жизни прожившего в Вышнем Волочке, умершего здесь и похороненного на кладбище Казанского монастыря. Дом весьма презентабельный для города, двухэтажный, с аркадами на нижнем этаже, где, возможно, были въезды в каретные сараи, и с некогда обширным садом за домом.
На противоположной стороне Московской, наискосок, в двухэтажном каменном небольшом здании находилась фабрика ёлочных игрушек. Во времена моего детства ёлка украшалась детьми вместе с родителями. На неё вешали конфеты, пряники, печенье, пастилки, яблоки и самодельные игрушки, самодельные гирлянды, звёздочки и снежинки – на окна. На фабрике делали карнавальные детские маски и ёлочные игрушки – картонные, из прессованной ваты и стеклянные. Объём выпуска был небольшим, но в течение года продукция накапливалась и распродавалась в предновогодние дни.
Почти у выхода с Московской улицы на Казанский проспект слева сразу же за «Торгсином», у дома с высоким крыльцом, я помню, в голодные годы правления Н. Хрущёва выстраивались очереди за мукой и крупой. Номера записывались химическим карандашом на руках, приводили детей, чтобы побольше отовариться.
Если вернуться к нарядной остановке у торца торговых рядов, то здесь можно было сесть на первый в Вышнем Волочке автобус, пущенный в начале пятидесятых годов. Автобус марки «ГАЗ» был небольшой, с одной дверью впереди, открываемой водителем. Пассажиров было мало, часто это были мы с матерью, водитель и кондуктор. Автобус ходил по маршруту: железнодорожный вокзал – центр (у рядов) – пр. Советов – Московский мост – через болото – до 3-й Пролетарской – дальше по 3-й, поворачивая на Цнинскую набережную, – по Жуковскому мосту – на Школьную набережную, выворачивал у павильона остановки – дальше снова на вокзал, делая кольцо. Несколько позднее кольцо расширили за счёт маршрута по Осташковской, проезда через бейшлот к воротам фабрики «Паркоммуна», а оттуда по Солдатскому мосту, далее по Цнинской набережной, по Жуковскому мосту (уже исключив проезд по 3-й Пролетарской, Московскому мосту и проспекту Советов), возвращаясь к павильону остановки, далее на вокзал.
Наш путь продолжается по Казанскому проспекту. Прежде всего следует остановиться у двухэтажного деревянного здания, выкрашенного в коричневый цвет, первого в Волочке автовокзала, который располагался на углу Казанского и К. Маркса, там, где сейчас торговый комплекс «Ника». В качестве дорожного транспорта, сменившего лошадей, в те годы использовались грузотакси. Это были обычные грузовики, в основном ГАЗ, в кузовах которых к бортам крепились скамейки для пассажиров. Грузовики были крытые, для того чтобы пассажиры не вылетали из такого транспорта и для защиты от непогоды. Пользоваться этим средством передвижения – сплошное мученье, удобнее были попутки: в них можно ехать в кузове, держась за деревянный борт кабины. Но машин в то время было очень мало, и мы, мальчишки, загадывая каждый свою цифру на номере, зарабатывали щелбаны за проигранную цифру или выигрывали.
Улица Садовая, пересекая Казанский проспект, полностью оправдывала своё название. Это была граница города. Дома на этой улице, начиная от Цнинского канала до улицы Кобликова, выходили не на красную линию, а были утоплены в глубине, перед ними были сады. Там, где сейчас здание Главпочтамта, раньше стояли два высокие двухэтажные дома, а перед ними росли старые дубы.
Там мы собирали жёлуди, пытались их даже жарить и есть, но из этого ничего не вышло. Дальше до самого вокзала шла череда в основном деревянных одноэтажных домов, прерываемая зданиями техникума, медучилища, поликлиники, 7-й школы и остатками старой мельницы напротив неё.
Так мы добирались до вокзала, где современная часть площади, занятая остановкой автобусов, была застроена магазинчиками и домами, привокзальная площадь ограничивалась фонтаном перед входом и территорией вокруг него.
Железнодорожный вокзал. 1960-е гг.:
А на улице Советской, в районе современного Дома культуры, в парке за больницей находился знаменитый клуб имени К. Маркса. Он был в ведении ХБК, а ещё раньше это была зона отдыха, созданная С.П. Рябушинским. От всего этого сохранились старые парковые липы, окружавшие когда-то здание клуба, одноэтажное, деревянное, но уютное, с разными секциями для отдыха. После национализации ряда дворянских гнёзд (в основном на Удомельщине) сюда поступили полотна живописцев, работавших в тех местах, потом изъятые в Калининскую картинную галерею. Перед самим клубом – может быть, самый интересный в Волочке скульптурный фонтан «Самсон» (но не аналог петергофского). Когда-то тенистые аллеи парка и помещения клуба были заполнены в выходные дни гуляющей и развлекающейся публикой.
Вышний Волочёк. Двор ХБК. Фонтан "Самсон раздирающий пасть льву" перед ДК ХБК "Большевичка". 1970-е гг.:
Двигаясь по улице Рабочей от железнодорожного вокзала, через три квартала попадаем на Пятницкое православное кладбище, где на горе находится самый старый храм Волочка – Преображенский, конца XVIII века. Кладбище очень долгий период находилось за чертой города или на его границе. На старых дореволюционных открытках виден этот кладбищенский холм в отдалении от города за луговым пространством.
Когда-то в Волочке было ещё три кладбища. Одно из них в сквере напротив Успенской церкви и школы №9. Второе – в районе улиц Луначарского, Крестьянской и Солнечных. А третье, иноверческое, протестантское, находилось в районе пионерского лагеря на водохранилище, позже там была костровая поляна пионерлагеря «Медик».
Слева перед входом на Пятницкое кладбище и сейчас ещё стоит деревянный одноэтажный дом, в котором в 50-х годах проживал Фёдор Иванович, то ли священник, то ли дьякон, который по просьбе прихожан отпевал усопших. Над входом, на воротах, раньше находилась икона Параскевы Пятницы, именем которой названо кладбище.
Преображенский храм на Пятницком кладбище:
В глубине кладбища располагается территория мусульманского некрополя, а рядом с ним было братское захоронение и отдельные могилы умерших в госпиталях во время Великой Отечественной войны.
VII. Досуг вышневолочан
В те времена центр города был весьма привлекателен для горожан, ибо здесь предоставлялись совершенно разные услуги для заполнения досуга – как для пассивных самостоятельных прогулок по набережным, так и активных – спортивных.
Так, человек мог выйти на набережную у гимназии, а также туда, где на канал выходит улица 9 Января, и можно было сесть на катер «Лихославль» или «Торжок» и прокатиться до самого водохранилища, а то, перейдя дамбу, отправиться погулять по лесу берегом водохранилища до сердюковского дома.
На городском причале. 1960-е гг.:
Можно было пойти в музей; правда, мне он помнится таким суровым учреждением, хотя и интересным. Поднявшись по крутой лестнице на 2-й этаж, сразу же в коридоре можно было познакомиться с археологическими находками. Ребятня часто останавливалась около витрин с этими экспонатами и пыталась понять, что такое лежит под стеклом и как можно пользоваться этим. В музее висел тёмно-коричневый портрет М.И. Сердюкова, дореволюционные открытки с видами города (что очень привлекало). Нужно сказать, что дореволюционный отдел музея был относительно скупой, а львиную долю занимали экспонаты, связанные с революцией, Гражданской войной и дальнейшим установлением советской власти, рассказывалось об именитых людях и предприятиях советского Волочка. Почему-то очень привлекала модель Вышневолоцкой ГЭС на Ново-цнинском канале. Экспозиция, связанная с Великой Отечественной войной, была относительно слабо разработана.
Приезд Ю.А. Гагарина (вторая справа В.И. Гаганова):
Хотя мать неоднократно пыталась спрашивать о впечатлениях, я никак не реагировал до дома. Только там, когда отошёл после чая, меня вдруг прорвало. Я говорил о здании театра, как медленно погас свет в зале, как распахнулся занавес – и началось волшебство. Суть сказки я даже не совсем понял и запомнил, зато феерия света и цвета сцены, декорации, костюмы, актёрская игра просто заворожили и ввели в состояние абсолютной эйфории. Обо всём этом я рассказывал взахлёб, с мощными эмоциями, мимикой и жестами, а закончилось тем, что я уговорил мать назавтра идти в театр вторично. Так повторялось несколько выходных подряд. Второй просмотр связан с «Аленьким цветочком» Аксакова, произведшим не меньшее впечатление. Всё закончилось тем, что, учась в младших классах школы №3, я записался в театральный кружок. Моей первой ролью стала Лягушка-квакушка в «Тереме-теремочке». Для этой роли мне из марли сшили какой-то зелёный лягушачий костюм с шапкой. Потом с матерью отправились в цех ёлочных игрушек за маской. Там, к моему ужасу, маски лягушки не оказалось, а были только маски волка, зайца, лисы, медведя, Колобка. Лишь после долгих-долгих уговоров удалось договориться с мастером, чтобы он сотворил из маски Колобка лягушку (потом такая маска и поступила в продажу). Вот так началась моя артистическая карьера. Звонким голосом, первым залезая в теремок, я отвечал на вопрос: «Кто, кто в теремочке живёт?» – «Я, лягушка-квакушка». Эту сказку мы показывали в школе, на сцене клуба имени Кирова завода «Дубитель», в детсаду на 4-й Пролетарской, ещё где-то. Позднее в театр мы ходили не только на спектакли, но и на танцы, которые всегда организовывали после представления на втором этаже в просторном фойе.
Театр и клуб опытно-экспериментального завода. 1960-е гг.:
Кинотеатр «Родина». 1 мая 1962 г.:
Проспект Ленина. 1960-е гг.:
Открытие кинотеатра «Родина» стало истинным подарком городу. В вестибюле было уже две кассы, слева и справа постоянно вывешивались афиши – анонсы будущих фильмов, а за входными дверями открывалось центральное празднично-нарядное фойе, где можно было посидеть перед сеансом, послушать музыку, пройти вниз, очутиться в мини-оранжерее, можно было посетить буфет, почитать газеты и журналы. А справа и слева от фойе за четырьмя дверями находились два кинозала, «синий» и «зелёный», с покатым полом, очень удобным для просмотра, и большими экранами.
Воздействие кинофильмов на людские души, тем более на детские, было очень сильным. В те времена количество фильмов было не столь велико, но это восполнялось тем, что любимые просматривались по нескольку, а нередко и по десятку раз. Такие, например, как «Чапаев», «Чкалов», «Мы из Кронштадта», «Герои Шипки», «Великий воин Албанни-Скандеберг», «Весёлые ребята», «Волга-Волга», «Карнавальная ночь», «Последний дюйм», «Тимур и его команда». Чуть позднее «Человек-амфибия», «Отверженные». Некоторые из них в какой-то степени воплотились в нашу детскую жизнь. Так, «Чкалов» подвиг к чтению литературы об авиации и космосе, «Герои Шипки» стали образцом для игр зимой с катанием на ледяной горке, сбрасыванием с неё «защитников». Фильм «Тимур и его команда» породил нашу собственную тимуровскую команду, устроившую свой штаб на чердаке соседнего с домом магазина. Там было поставлено какое-то подобие стола с «Журналом учёта добрых дел», перед столом висел штурвал из тележного колеса с приделанными ручками, от него тянулись бечёвки к перекладине на потолке, на которой были подвешены старые чугунки, металлические банки, какие-то металлические пластинки, которые при вращении «штурвала» создавали невообразимый звон. Это для нас символизировало тревогу. Фильм «Мы из Кронштадта» положил конец моей игре в солдатиков. Реальных солдатиков не было, и приходилось использовать богатое детское воображение, заменяя их артефактами. Многочисленные катушки из цветных ниток у меня превращались в конные войска: бело-жёлтые – кавалергарды, сине-голубые – уланы, красные – гусары, зелёные – егеря, фиолетово-черные – казаки. Позднее все они превратились в казачьи полки, а три комплекта толстого деревянного домино стали сначала пехотной гвардией, а потом матросами. Так вот трагедия балтийцев-матросов воплотилась в то, что казаки сожгли всех матросов в печке под рыдания общего «командарма». На том игры с солдатиками навсегда и закончились.
Спортивная жизнь Волочка была связана со стадионом «Спартак», на котором проводились и спортивные соревнования, и, конечно же, футбол.
Начиная с 1909 года, когда на фабрике Рябушинского создаётся первая команда, футбол в Вышнем Волочке всегда был спортом № 1 – в начале 1980-х только в первенстве ДСО «Урожай» участвовали команды 22 коллективов физкультуры:
В начале 1950-х легендой вышневолоцкого футбола был Юрий Нырков (третий слева). В 1951 году знаменитая «команда лейтенантов», в составе которой выступал наш земляк, стала пятикратным чемпионом Советского Союза:
Водный стадион. 1950-е гг:
Лошадиные бега, гонки на яликах, хоккей с мячом собирали в 1950 –1970-х годах немало болельщиков:
День физкультурника. 1950-е гг. и старт велопробега Вышний Волочёк – Торжок. 1950-е гг.:
Лыжи в те времена почему-то не так культивировались, хотя пробег по хвойному лесу на водохранилище или лыжные спуски с горы на газопроводе тоже привлекали горожан.
Парад лыжников на проспекте Ленина в начале 1950-х гг.:
VIII. Детские игры, походы
Львиная доля детского времени протекала на улице. Игры, развлечения, досуг были коллективными. Что касается меня, то время проводилось двояко. С одной стороны, я участвовал в коллективных развлечениях. Тем более что в двух соседних кварталах росли одновременно 13 мальчишек: Дмитрий, Борис, Евгений, Эдуард, два Виктора, Николай, Владимир, Арнольд – и трое на 2-3 года помладше: два Владимира, Александр да я.
Наши детские игры летом были различные: 12 палочек, городки, штандар, казаки-разбойники. Особенно увлекательной была игра в попа-загонялу, причём вместе с нами играли и взрослые, даже наши отцы. Эта игра похожа на городки. Начиная с красной линии водящий ставил рюху вертикально, а играющие по очереди битой должны были её сбивать, передвигаясь вслед за рюхой вперёд.
Немного о рыбалке. Нужно сказать, что (до великой потравы, устроенной заводом «Красный май» в 60-е годы, когда рыба буквально завалила все берега рек, каналов и водохранилища и, чтобы избежать эпидемии, власть вынуждена была снимать транспорт и рабочих с производства для вывоза этой гнили) запасы местных водоёмов были существенны. Даже ребёнку наловить плотвы или подлещиков для кота или ухи не было проблем. Что касается большой ловли, то, как рассказывал потомственный рыбак Новиков, всю жизнь проработавший в рыбных артелях, в старое время добыча рыбы сосредоточивалась в Перерве.
Особенно котировались вышневолоцкие лещ, судак, щука (щука, выловленная здесь, отправлялась к императорскому столу – ссылаюсь на Гиляровского, Засонова, Пызина). Рыба помещалась в большие огороженные садки на мелководье и вылавливалась оттуда по мере надобности, отправлялась в деревянных бочках – либо в воде, разбавленной коньяком, либо с ветошью, пропитанной коньяком и вставленной в жабры. Это богатство отправлялось на оптовые склады рыбных торговых домов, расположенных на Фонтанке от Аничкова дворца до Инженерного замка, где разгружалось в специальные баржи, служившие живорыбными садками. Не менее славился карась, выловленный в шитовских озёрах, регулярно поставлявшийся Сталину.
Вот мы с моим одноклассником и другом Виктором Рябовым после окончания школы №3, с аттестатами в карманах, сидим в купе поезда, смотрим в окно вагона на пролетающие мимо натурные сюжеты и мчимся в Ленинград. Нет, нет, в страстно любимый и обожаемый Санкт-Петербург, в который я ездил каждое лето, жил там у родственников, исходил вдоль и поперёк и хорошо его знаю. Теперь, с юношеским пылом и нетерпением, мы вырвались из вышневолоцкого детства, чтобы зажить новой питерской взрослой жизнью. Думали ли мы тогда, что всего лишь временно покидаем свой родной город? Едва ли. Но судьба распорядилась так, что мы оба вернулись. Виктор, чтобы умереть – я, чтобы прожить в Вышнем Волочке всю свою жизнь. Я так благодарен ему за его вечную отеческую любовь, согревающую меня и ныне.
В.К. Лобашов. "Вышний Волочёк моего детства". Вика № 11. Публикуется с сокращениями.