CУВЕНИР.

ПОЕДИНОК НА ЗЕМЛЕ...
ПАМЯТИ СОВЕТСКОГО АСА ГЕОРГИЯ КОСТЫЛЕВА
Прославленный балтийский ас, Герой Советского Союза Георгий Дмитриевич Костылев умер в 1960 году, к сожалению, так и не оставив при жизни своих записок. Ниже публикуется запись его рассказа "Сувенир", сделанная военкором капитаном 2-го ранга Иваном Белостоцким.
==============================================
"Шёл первый год войны. В паре с лётчиком Пантелеем Шелестом мы вылетели на разведку северной части Ладожского озера. Ничего серьёзного не обнаружили. Так себе, мелочь, одиночные вражеские катера да буксиры.
Доложив в штаб результаты, я крикнул в микрофон: "Пантелей, за мной !"
Впереди в сиреневой дымке повис оранжевый диск солнца. Мы с Шелестом снизились и на бреющем пошли домой. Вскоре показалась башня маяка.
Глянул на карту - Стороженский. До нашего аэродрома рукой подать. И тут вспомнилось о дополнительном задании - на обратном пути произвести разведку приозёрного места Свирского участка фронта. "Там где - то противник новую батарею установил", - пояснил, выдавая задание, начальник штаба.
Напомнил о задании Шелесту.
- Мотор барахлит ! - доложил тревожно Пантелей.
Оглядываюсь назад. "Ястребок" товарища отстал. Спрашиваю ведомого:
- До аэродрома дотянешь ?
- А как же задание ?
- Возвращайся самостоятельно. Справлюсь !
Оставшись без Шелеста, доложил в штаб обстановку. Оглядываюсь. Голубое марево трепетало над огромной гладью Ладоги. Пересекаю реку - и я уже на вражеской стороне.
Немцы подо мной подозрительно молчат. Сохраняя высоту, иду вдоль линии фронта. Где же батарея, о которой говорил начштаба ? Моё внимание вдруг привлекла гористая лесная опушка. "Там она !" Подворачиваю. Пролетаю над самой опушкой. Враг огня не открывает.
- Неужели ошибся ? - говорю себе вслух.
Резко снижаюсь и почти на бреющем повторяю заход. Внизу будто только и ожидали этого. Вспыхнула вся опушка яркими языками выстрелов. Вокруг самолёта потянулись огневые нити трасс.
- Врёшь, не возьмёшь, - кричу я и включаю фотоаппарат...
Задача выполнена. Вражеская батарея у меня на плёнке. Ухожу за облака. Отвлёкся малость и даже не понял, что произошло. Откуда - то сзади, из - за хвоста, появились огненные струи. Они, как раскалённые стрелы, прошивали крылья и фюзеляж моего "ястребка". Это "Мессер !"
Почти инстинктивно выполняю крутой разворот. Жму на гашетку. Затрясся, будто по кочкам побежал, мой самолёт. И вот вражеский истребитель камнем полетел вниз, волоча за собой шлейф чёрного дыма.
Но торжествовать было рано. Багряно - синие языки пламени подкрадывылись к моей кабине. Решение пришло мгновенно: открываю фонарь и вываливаюсь. Дергаю за кольцо. Стропы подхватывают меня, начинается снижение. Оглядываюсь кругом. В стороне дымится лес. Должно быть, там, где упал "Мессер", загораются деревья. Когда посмотрел вниз, сердце упало. Подо мной скользил купол парашюта грязно - зелёного цвета. Спускается мой "крестник". Если он первым приземлится, прощайся Жора, с жизнью...
Тороплюсь. Надо ускорить падение. Беру на себя часть стропов. Сразу же за немецким пилотом приземлился и я. Быстро освобождаюсь от лямок.
Где - то совсем близко зашелестел кустарник.
- Хальт ! - раздалась короткая, как собачий лай, команда. Прижимаюсь к земле. Вспотевшая рука нащупывает пистолет.
Выстрел. Над головой пропела пуля. Выхватываю из кобуры свой "ТТ". И, почти не целясь, спускаю курок раз, два, три...
Немец груздно падает, трещит кустарник. Потом наступает тишина.
Достаю папиросу, закуриваю. Грохот выстрела разорвал тишину. В правое плечо ударило чем - то тяжёлое. Рука неподвижно повисла.
Немец, очевидно, понял, что хитрость его удалась. Дикий смех разобрал его.
- Вот тебе, фашистская морда ! - вскинув левую руку с пистолетом, я нажимаю на курок.
Резкие выстрелы на миг оглушают меня. Силой отдачи рука с пистолетом высоко отскакивает вверх. Невыносимой болью отдаёт в правое, раненое плечо. Немец валится в кустарник и некоторое время лежит молча.
- Эй, Иван, сдавайс ! Всё равно капут ! - нагло кричит потом.
Жив, собака. Я приподнял голову. У ног лежит "ТТ". Затвор застыл в заднем положении - обойма полностью расстреляна. С трудом вставляю запасную. Сдернув с головы шлем, набил его мхом, травой и высунул из - за камня.
И тотчас - выстрелы. Шлем отбросило в сторону. "По снайперски бьёт, гад !"
Несколько раз успел нажать на курок и я. Немец замолк. Кончились патроны и у меня.
В глазах стало темнеть. Временами я терял сознание. В какой - то миг, придя в себя, увидел, как сверкнула синевой сталь ножа в руке у вражеского лётчика. Он с опаской, медленно шёл на меня.
Восемь... Семь... Шесть... Пять шагов разделяют нас...
Приближается конец. "Неужели все ?" И вдруг я вспомнил про "сувенир". Обычный боевой патрон к пистолету. Подарил его мне Пантелей Шелест, когда вместе шли на аэродром.
- Возьми, Жора, сувенир, может пригодится, - сказал он, видимо, в шутку. Но подарок я тогда взял.
Быстро достаю из кармашка брюк пантелеевский "сувенир", вкладываю его в патронник пистолета. Когда щёлкнул затвор, немец вздрогнул, остановился не дыша.
Нажимаю на курок. Раздался сухой выстрел. Немец, приготовивший для меня нож, рухнул на землю.
...В сознание я пришёл в медсанбате. Меня подобрали в ту ночь наши пехотинцы - разведчики. Из госпиталя я возвратился в Новую Ладогу, к своим товарищам балтийцам - авиаторам, только через месяц. Раненая рука зажила и я снова стал летать над Ладогой...
На фото:
Истребитель Ла-5Ф Г. Д. Костылева, отважного защитника Ленинградского неба в музее