ИСТОРИЯ ГОРОДА ИВАНОВО

25 окт 2017

Николай Терентьевич Щапов (1849-1934) – иваново-вознесенский купец, фабрикант, промышленник

«Запись моей памяти с 1860 по 1927 годы» (Рукопись)

Николай Терентьевич Щапов (1849-1934) – иваново-вознесенский купец, фабрикант, промышленник - 860857886187
Моя юность. 1860 г.

Учился я в Графском Училище рядом с Воздвиженским храмом <примеч. - Крестовоздвиженская церковь>. Училось нас до 100 человек: шестьдесят мальчиков и девочек около сорока. Наш Учитель - Илья Андреевич, у девочек -Учительница Любовь Васильевна. Закон Божий преподавал священник о. Яков по средам и пятницам. Впоследствии было другое училище, построенное, кажется, на средства Я.П. Гарелина. Платы не было никакой. Только родители посылали Учителю на праздник Рождества Христова поросят и гуська.
Порядок учения был следующий. Начинали утром в 8 часов, в 11 часов обедать ходили и с 1 часа дня по 4-й час учились. Наказания были за невыполнение уроков. Ставили на колени, за большие проступки были розги. Как учителя, так и батюшка, наказав, учили читать, писать, арифметику. Я проучился, кажется, 4 года. После учения приходилось быть работником. У нас было несколько человек, и я принимал участие, набил (ситца), кажется, несколько штук. Но за работу я ничего не получил и даже ещё дал 50 копеек на материалы, и те не получил. Деньги эти мне дали на именины, и я берёг их. Мой тятенька хотел отдать меня в мальчики в контору Ивана Гарелина, но сёстры отговорили отдавать. Впоследствии стали поправляться наши дела. Сняли мельницу, поставили жернова. Стали молоть. Мука стала своя. Купили лошадь, поставили голандры <примеч. – галандра - аппарат, состоящий из двух валов, между которыми пропускают ткань, чтобы придать ей ровный и глянцевый вид> . Стали работать, и Бог благословил начало нашей фабрики. Много пришлось пережить - плохого и хорошего.
Помню, как мы ездили с тятенькой и маменькой и с сестрой Лизой в Москву. Это было в 1860 году. До Владимира ехали на двух телегах, так как в то время ещё из Иванова не было железной дороги. От Владимира - по железной дороге до Москвы. Пробыли в Москве 3-4 дня. Видели многое. В Москву приезжал Царь Александр Николаевич. Видели хорошо его выход в Успенский Собор. Я также смотрел на Ходынском поле Парад войск. Храм Спасителя ещё не был готов, а строился. Ездили к Троице преподобного Сергия и в окрестности Лавры, так что впечатления хорошие остались.
Через несколько годов я ездил с тятенькой в Нижний Новгород на ярмарку. Ехали через Плёс на Волгу, а там на пароходе. Там на Ярмарке торговали в лавке Н.Н. Фокина в Мубоянках(?). Пробыли около месяца. Обратно, помню, тоже по Волге до Кинешмы, потом ехали от Кинешмы до Иванова. Приехали благополучно.
В каких годах, я не припомню, приехала бабушка Анастасия из Шуи хворая. Похворала и умерла. После захворали и мы - Лиза, Маша, Люба и я. Так что мы все вместе хворали тифозной горячкой. Пришлось потрудиться покойным тятеньке и маменьке – походить за нами недель шесть. Большое испытание перенести. Я помню, как придёт доктор Михаил Осипович, я к нему обращаюсь: Долго ли я прохвораю? Он смеётся, скажет: Скоро, скоро! Доктор был молодой, студент Невядомский, лечил нас, и всё было благополучно – все поправились. Однако беда случилась: маменька Харитина Яковлевна Любу помыла и застудила её, получилась возвратная горячка, и Люба померла. Ей было 12 лет, мне 14, Маше 16, Лизе - 18 лет.
Ещё могу упомянуть моё воспоминание, как я женился. Мне было 25 лет. С тех пор прошло с лишком 50 лет. Всё припоминаю, как нас венчали в Покровском соборе священник отец Василий Иванович Соловьёв. Когда приехали к Святым Вратам, батюшка отец Василий встречал со Святым Крестом и до самой церкви. Венчание наше было в тёплом храме. Народу было много, конечно, с певчими и освящением, как подобает. Дом был старый, но всё-таки поместительный. Гостей было, думаю, более 50 человек. Конечно, и музыка духовая была, кажется, из Владимира выписали. Почему-то здешние музыканты ивановские были заняты кем-то. Так же могу припомнить сестры Лизы свадьбу. Венчание их с Василием Геннадьевичем Мыльниковым было у Воздвижения. Я был шафером. Сестру Марию Терентьевну выдавали в Тейкове за Григория Васильевича Кузнецова, свадьба была хорошая. Я тоже был шафером. Музыки не было, а был певчий хор, и хорошо и весело гости время провели. Были хозяева – Василий Степанович Каретников (?). Жила Мария с Григорием Васильевичем хорошо. Были у него средства. Имел лес, который я впоследствии купил – до 500 десятин.

Воспоминания о церквях

Припоминаю, как разбирали церковь называемую Параскева <примеч. - Церковь Рождества Христова с приделом Параскевы построена в начале XVIII века и существовала до 1852 года >. Она была мала, окрашена в красный цвет. Мы наблюдали, как её роняли большими молотами. Потом стали класть большую церковь <примеч. - Церковь Рождества Христова с приделами Симеона, Анны и Феодоровской Богоматери, заложена 1 октября 1852 года, освящена в июне 1864 года, разрушена в 1932 году >. Помню, служили зиму или две. По зимам в холодной церкви были поставлены железные печи, по полу настланы войлоки. Помню, как клали колокольню <примеч. - Колокольня церкви Рождества Христова заложена в 1852 году, имела высоту 64 метра >. Её строили несколько годов - 3-4 года. Помню, как ставили главу железную. Собирали на земле и разобрали, была вновь собрана на колокольне. Глава была большая, как стог сена. Крест и яблоко золочёные через огонь <примеч. – технология нанесения золота>. Так говорили. Яблоко высотой 5/4 (?), круглое. Крест, думаю, 6 или 8 аршин. Когда всё готово было, его ставили на главу. Величественное зрелище было. Святой Крест поднимали на канатах. Он был украшен цветами. Ставил кровельщик, его фамилию забыл. Только знаю, что он человек хороший. Перед этим причастился Святых Таинств. Страшно было видеть его, как он ставил яблоко и потом Крест. Какое величие стало видеть Крест Господень. Кажется, в этом же году осенью в сентябре поднимали колокола. Большой колокол весом 800 пудов, потом меньший – 400-500 пудов и так далее. Когда все повесили, зазвонили - это была большая радость. На новой колокольне звон был хороший. Староста церкви – Бурков Константин Дмитриевич. Впоследствии большой колокол дал трещину, и его пришлось перелить. Новый отлили в 1200 пудов при старосте Лаврентии Михайловиче Гандурине. После Буркова К.Д. были старосты братья Напалковы - Давид и Андриан, сделали много хорошего, а также Ямановский Николай Миронович. Позолотил главу на колокольне. Царство ему небесное, украсил колокольню. Впоследствии был староста Сергей Иванович Соколов, который сделал много хорошего, холодный храм, новую живопись возобновил, иконостас позолотил, сделал пол плиточный. Сделал двери дубовые, рамы как в дверях и окнах поставили хорошо. Московские рабочие делали, всё в отличном виде. Очень жалко - ему не пришлось отделать тёплый храм. В тёплом храме он хотел сделать многое, хотел восстановить. Не успел закончить живопись и пол. Благодарность большую он заслужил, а не пришлось ему доделать по случаю Войны 1914 года.
У Покрова <примеч. – Покровский собор> старосты были братья Гарелины - Сергей Фёдорович и Мефодий Никонович, они прослужили 50 лет старостами. Много сделали. Тёплый храм переделали. Окна и двери разделали, а так же и колонны обтесали - они были квадратные, занимали много места и загораживали свет. Сделали отопление, мозаичный пол, иконостас новый, паникадило, подсвечники позолоченные новые, хорошей работы. В Алтарях хорошие картины художественной работы, дай им Бог Царствия Небесного. Впоследствии Мефодий Николаевич Гарелин построил свой храм Преображения <примеч. – Преображенская церковь, называемая в народе «белой»>, который стоил больших средств и имел отопление центральное.
Введенский храм <примеч. - Введенская («красная») церковь освящена летом 1907 г. > построили на средства разных лиц, доброжелателей. Старостой был из рабочих подмастерье, который много потрудился по устройству храма. Начало строительству дал Граф Дмитрий Николаевич (Шереметев), который выделил землю и снабдил кирпичом. Впоследствии в строительстве приняли участие многие фабриканты. Кто взялся покрасить храм, другие взялись поставить иконостас и святые Иконы, паникадила, подсвечники, отопление паровое, главы звонниц и т.д. Старосте помогали люди рабочие, простые и их любили. Много раз служили в храме владыки, и приезжал митрополит покойный Тихон, дай Бог ему Царствия небесного, Вечную память. Очень большая видная церковь. В настоящее время служат 3 священника, 3 дьякона, 3 псаломщика. Народу ходит много, ибо хорошо служат. Проект был построить колокольню, но это сделать не пришлось. Покуда существует деревянная колокольня маленькая, и строитель её помер - Царствие ему небесное.
Фабриканты, которых было немного, сделали много в тогдашнее время. Построили Реальное училище, Женскую гимназию и много начальных училищ, несколько мостов, дамбу у Покровского собора. Построил дамбу Захар Леонтьевич Кокушкин. И ещё много мостовых постлано тоже на средства фабрикантов. Техническое училище у графа Шереметева приобрели, площадь торговую за 300 тысяч рублей, которая сейчас приносит миллион рублей доходу городу. И много, много всего – не могу упомнить. С проведением железной дороги Иваново стало разрастаться, и фабрики строиться начали ткацкие, ситцевые производства, заводы.
Городская кладбищенская церковь <примеч. - Успенская кладбищенская церковь, освящена 19-21 сентября 1843 года, закрыта в 1933 году, рядом с ней разбит «Сад живых и мертвых»>, которую строил Антон Николаевич Шодчин и К.И. Бутримов. Церковь очень хорошая. Серебряные позолоченные ризы. Весом серебра до 50 пудов. В этой церкви мой тятенька (Терентий Алексеевич Щапов) прослужил 23 года, впоследствии я был избран в старосты городской думой и прослужил 24-25 годов. Так что всего службы нашей до 50 годов. Приятно было служить. Хороший был батюшка - отец Иоанн, и ранее священники были хорошие. В Церкви было хорошо, всё блистало. Мною произведен ремонт Церкви - сделал новую живопись, позолоту, пол переложили, главы новые поставили, ограду.
Случилась война. Всё пошло к разрушению, старостой я отказался быть. Церковь обокрали, все ризы сняли, отопление стало плохое, пошло всё в упадок. Капитал церкви был в билетах разного достоинства 100 тысяч рублей, который сдан в Государственный Банк. И церковь была обеспечена процентами с этой суммы, которые получали на отопление, освещение, оплату певчим и другие расходы. Так и во всех церквях такое положение, поснимали Серебряные ризы и сосуды: Церкви Божии поруганы, и религия наша посрамлена. Некоторые церкви разрушены и устроены театры, клубы и ещё хуже. Прошло 10 лет, ещё может пройдёт несколько, но думаю, что этому будет конец.
С весны 1927 года стали носиться слухи, что собор наш Покровской церкви хотят отнять обновленцы, и что же – так и случилось. Сделали опись всему церковному имуществу, и заперли, и запечатали. Староста В.В. Шагин должен быть в курсе этого дела, всё говорил, что слухи ходили ложные. Что делать духовенству оставалось? Переходить в Преображенскую церковь, а половина в Воздвиженскую. Впоследствии случилось, что Покровского собора батюшку о. Максима лишили службы. А так же Преображенской церкви о. Иоанна Орлова лишили службы, сослали на Ярославскую кафедру, просто в наказание за проповеди якобы вредные. Наказали их за то, что они молились. Время переживаем: кто не прознал Бога - тот и милый человек, а кто знает Бога - противен настоящему времени.
Покровский собор захватили обновленцы, которые приведут Собор к разрушению, как живопись, так и позолоту и иконы, потому, что не на что содержать, отапливать. Взяли раньше Кладбищенскую церковь. Её привели к разрушению тоже благодаря неотоплению, сырости. Иконостас и святые Иконы испортили, переделали бывшее отопление центральное, всё разрушили - поставили 2-е печи железные. Но вышло хуже. Дров нет. Богомольцев стало ходить очень и очень мало. Содержать не на что стало. Так же и Покровском соборе богомольцев мало ходит. Приходит всё к разрушению. До революции оба храма процветали, а сейчас слёзы смотреть. Всё идёт к упадку религии и всего прежнего российского святого. Созидают коммунистическое царство не христианское, а жидовское.
1930-й год ознаменовали печально: не дозволено звонить на колокольнях к Церковным службам, как по будням, так и праздникам, как у нас в Иванове и даже в Москве и пр. больших городах – до чего дойдём, обасурманимся. 1-го мая колокола снимают со всех церквей, до чего дошли и дальше что будет? Слова Луначарского в газете «Известия» № 129 (3865) от 8 июня 1929 г. – уничтожить хотят эти подлецы Религию.

Пожары

В 1820 году большой пожар был по рассказам стариков в Иванове. Накануне Св. Троицы загорелась баня. С южной стороны был сильный ветер, и сгорело до 500 домов. Тятенька мой рассказал, что они только построили дом, в котором ещё не жили, и этот дом сгорел. Несчастье было большое.
В 1874 году тоже был большой пожар. Случилось это также при сильном ветре в 4-5 часов вечера, от пожара сгорело более 500 домов. Случилось так. Маляр, некто Нечаев, отец известного революционера, варил масло, которое и вспыхнуло. Началось от Новиковской фабрики <примеч. – в советские годы 3-й швейный завод> до Боголюбимской(?). Этот пожар я помню. Помню, какое смятение произошло, - шум, крик. Народ не знал, что делать, куда бежать. Большое несчастье было.
После пожара граф Д.Н. Шереметев приезжал в Иваново. Как его встречали крестьяне, на коленях и он был тронут, и распорядился дать погорельцам лесу и деньгами оделил. Были и дворяне хорошие подобные Шереметеву.
Много домов крыли соломой, а также скалой <примеч. – скала – береста; верхняя, белая кора березы; идет в домах на исподнюю покрышку кровель >, которая ещё хуже соломы. Когда загорится скала, береста летит как галки горящие, и от них всё загорается с большой силой. Впоследствии, при бывшем городском голове Я.П. Гарелине,
воспретили крыть дома соломой, и пожары стали редкими. Его, конечно, ругали бедняки, но стало лучше. Были случаи, когда загорались в ночи 2-3 пожара. Много было и есть поджогов. Пьяница поджигает крышу – и пошёл пожар. Я помню, как этих негодяев наказывали плетьми на площади у фабрики Новикова.
Я могу засвидетельствовать, как спасала Царица Небесная от пожаров иконою Неопалимая Купина. Близ нашего дома были пожары, и Царица Небесная спасала нас. Как вынесли икону, - ветер понесло в другую сторону. Как не глумятся неверующие, а это верно. Что я могу помнить, были случаи, мы в опасности были, и Бог спасал нас.

О дачах и житье на дачах
Николай Терентьевич Щапов (1849-1934) – иваново-вознесенский купец, фабрикант, промышленник - 860858200299
На фото: Щаповы на даче на Валдайском озере. Купальни. Нач. ХХ в.
В 1903-1904 годах я построил дачу близь деревни Горино по линии железной дороги до Иванова, в 6-ти верстах в лесу А.Н. Дербенёва, который сказал: "Выбирай, где хочешь". И я выбрал. Облюбовал хорошее место близь линии железной дороги. Построился, пристроил другой домик для мальчиков. Жить было хорошо в сосновом лесу. С обеих сторон построили ещё две дачи - В.Ф. Каулен и с другой стороны – Г.В. Кузнецов. Пожили хорошо до 1905 года. Стало разрастаться революционное движение, шатался разный рабочий народ, пошли стачки рабочих. Жить стало не безопасно, поджигали дачи. В 1905 году подожгли дачу А.Н. Дербенёва. Стало жить невозможно, и пришлось переехать в город как нам, так и нашим соседям. Через несколько времени сожгли и нашу дачу, хотя и был караульный. Но ничего не смог сделать. Пришла банда хулиганов и зажгла наши дачи. Стоила мне постройка дачи 5-6 тысяч рублей. Была застрахована в этой сумме. Деньги получил, страховое общество уплатило. И я на эти деньги купил кирпич на новый дом. Это сделало только почин. На другой год или через два года сняли дачу в Плёсе на Волге. Прожили там год или два. Потом переехали. Заарендовали хороший дом выше Ярославля. Там тоже прожили лето. Очень хорошее место на берегу Волги. Высокое место. На обе стороны Волга.
После немного поутихла революция проклятая. Пришлось купить дачу у Генералова. Стояла пустая, вот я и купил эту дачу. На озере у деревни Валдай. Место тоже очень хорошее до ста десятин всего - 27 десятин лесу, 50 десятин заросли и хорошей луговой земли. Заплатил я 25 тысяч рублей. Прожили 2 года, не более. Дачу мою в феврале месяце подожгли, и она сгорела. Была застрахована, но в малой сумме.
Постройки дворовые остались целы, не сгорели. В доме дачном оставалось много мебели, столов, даже белья столового, посуда - всё сделалось добычей огня. Сторожем было семейство, которое осталось на даче Генералова. Причины пожара загадочные. Деревенские говорили, что дачу сожгли караульные. На дачу ранней весной перевезли много добра, мебели и прочее, но ничего не оказалось. Делали обыски, но они ни к чему не привели.
После, через несколько времени стал строить новую дачу в больших размерах, т.к. надворная постройка осталась цела и вот в феврале стали возить бревно и прочее. Построил хорошую дачу, в которой пришлось пожить очень недолго - опять проклятая революция. Жить стало нельзя. Перебрались в город. Оставили караульного, который проживал один, и мы посещали изредка. А потом заняли разные учреждения. И сейчас занимают дачу то железнодорожные, то ещё какие-то лечебные здравницы.
Нам пришлось из наших домов выселяться на квартиру. Дача на озере стоила около 20000 рублей. Покуда мы целы, что дальше будет - Бог знает. Лесу много вырубили. Частью до 15-20 десятин. Осталось – не знаю сколько.
Узнал я, что дачу нашу на озере разобрали и перевезли, куда не знаю. Изверги рода коммунизма бандитского. Дача была украшением озера. Лес пилят всё и все уничтожают. Такое время переживаем: отнять и убить – ничего не стоит.

Путешествие по Волге в 1880 году до Уфы и обратно.

Хорошие воспоминания. От Нижнего Новгорода сели на пароход, который шёл вниз до Уфы. Это было весной, хорошая погода была и большой разлив. Я ехал с Яковом Михайловичем Шатуниным. Пароход был неважный, но шёл хорошо. Доехали до Казани, а там пересели на другой пароход. Это был только ещё первый рейс по Каме. Шёл ещё лёд. Часто попадались вниз беляны <примеч. - беляна - плоскодонное, неуклюжее и самой грубой работы речное, сплавное судно > с грузом леса, который сплавлялся до Астрахани. По Каме плывут беляны по течению с лотом, т.к. очень быстрое течение. Этот лот, как бы якорь, тормозящий по дну и задерживающий быстроту судна. Очень живописная Кама. Разливается местами до 30-60 вёрст шириной и заливает деревни и леса. Близ леса крутые, высокие горы осыпающиеся, и лес валится в реку.
Камой пришлось ехать вёрст 500 и поворотили в реку Белую, по которой тоже ехали в сторону Уфы. Вода, что удивительно, в Каме чёрного цвета, а в Белой - белого цвета. Птицы великое множество летит! Утки, гуси, лебеди. По берегу разгуливают крупные птицы. Во время погрузки дров на пароход слезали поохотиться на птицу.
Город Уфа чистенький. Там мы прожили почти неделю. Целью нашей поездки было получить деньги с кредиторов татар и русских. Немного и получили, и то пришлось передать адвокату, который себе оставил за труды, что хорошо. В городе много садов, обозревали церкви, которых немного Собор и Александра Невского церковь. Когда мы в Казани пересели на пароход, их было два - один новенький, а другой старый. Мы предпочли сесть на старый пароход и хорошо сделали, когда обратно поехали, встретили новый пароход, который плыл с одним колесом, мы были очень рады, что не сели на него. Удивительно неряшливо на пароходах, на которых мы ехали. Наверху были бочки с рыбой, и вот рассол падал к нам в каюту, пришлось поселиться в паровом отделении парохода. Молитвы и Бог хранили нас.
В 1875 г. ещё по Волге пришлось проплыть от Нижнего Новгорода до Саратова тоже весной. Ездили я, Гена Мыльников и Витя Напалков. Я слез в Саратове и поехал в Москву, а они до Астрахани поехали. Путешествие было хорошее, я сожалел, что не поехал с ними. Ещё едва ли придётся совершить. Ещё случай был хороший съездить заграницу в Германию, Францию. На Пасху от семьи уехать не хотел, вторично не придётся, а были средства – дурака свалял.
В Питере я бывал много раз, а также в Риге. Ездил всё навещать своих сыновей и племянников. Ездили я, Соня и Верочка в Киев. Были и в Чернигове у Св. Федосия, поездка была хорошая. На Чёрном море – в Ялте и окрестностях несколько раз были, и в Одессе. Однажды был на северном Кавказе в Ессентуках и прочих местах. Ездил со мной компаньон Лаврентий Михайлович Гандурин – очень хороший человек.

О фабрике и делах.

Перед революцией я имел капитал на 1912/1914 г. на Святую Пасху на счету: Волжского Камского банка 600 тысяч руб., Московского купеческого банка – 500 тысяч руб., ещё в разных банках в % бумагах. Дело стало тормозить и деньги не знали куда девать, покупали % бумаги, и они все потеряли ценность. Кто знал, что Государственные бумаги потеряют свою ценность? Можно было купить золота. Был бы обеспечен на многие годы. И то могли бы отнять, и отняли, что было золота немного.
Николай Терентьевич Щапов (1849-1934) – иваново-вознесенский купец, фабрикант, промышленник - 860858323179
На фото: Дом Щаповых в Иваново-Вознесенске, ул. Негорелая, 1909 г.
Как переменчиво время! После смерти Мефодия Никоновича Гарелина, первого миллионера в Иванове, приехали 2 человека, служащие Гарелина, просить у меня 20000 рублей. Я не отказал им, выдал чек на 15000 руб., которую сумму я получил с наследников, дал служащим М.Н. Гарелина.
Если бы жив был М.Н. Гарелин, я ему не усомнился бы и дал и более. Поэтому можно судить, считали меня богатым и не ошиблись.
Припоминаю я, тятенька мой обращался к Напалкову Давиду на ярмарке Нижегородской, едущему в Иваново. Просил его взять перевод на Иваново денежный, но он отказался взять. Тогда тятенька говорит ему: "Я, говорит, если бы Вы прислали даже с приказчиком, не отказал взять, а я прошу Вас лично - Вы отказали". Взял.
Как дорого слово хороших людей! Дербенёв Иван Николаевич и Яков Николаевич Фокин сказали Кнопу <примеч. – Людвиг Кноп, барон, один из богатейших предпринимателей XIX в., основатель Кренгольмской мануфактуры> обо мне. Он спросил: "Можно ли иметь дело со Щаповым о продаже пряжи?". Они дали хороший отзыв. И Кноп стал продавать мне, а это большое дело! Не всем Кноп продавал, а только хорошим людям: Дербенёвым, Фокиным, Ивану Гарелину, Скворцову и пр. Вот как дорого
слово хороших людей! И я стал покупать, сделали доверие мне на большой срок – на 9 лет. Но я в кредите не нуждался. Каждое 1-е число месяца платил деньги, и мне скидывали за 9 лет в %. Это была моя польза. И я всегда рад был быть принятым Кнопом, поздороваться с ним и поговорить. Он спрашивал: "Как Вы глядите на дело?" Я всегда сказывал хорошее. До знакомства с Кнопом было трудно купить пряжи, даже посредственной, но у Кнопа пряжи были превосходно хороши и не всем можно было заручиться такими хорошими пряжами. Меня это поставило на хороший вид. Ещё покупал хороший уток <примеч. – уток – это нитка, которую ткут: она намотана на цевку, шпульку, вставлена в челнок > у Болишина. Тоже узнавши, что я покупатель у Кнопа, и они мне
продавали.
В 1906 году при городском голове П.Н. Дербенёве состоялось посещение г. Иваново-Вознесенска Министром внутренних дел. Вопросы были об устройстве водопровода, которые высказал я, и где найти хорошую воду. «Стройте, препятствия не будет, в отчуждении и средствах не будет отказа». Устраивал я в городской управе обед. Повара и официанты были привезены из Москвы. Обед был роскошный. У фабрикантов, кто не успевал скушать, тарелки отбирали. Конечно, были здравицы.
Потом пришлось нам пострадать, случился пожар. Ситцевая фабрика сгорела и часть ткацкой. Корпуса окраски не пострадали, через 2-3 недели пустили в работу. А ситцевую пришлось строить капитально. Машин часть пострадала, понемногу стали возобновлять, через 5 месяцев пустили. Ситца своего пришлось поработать у Фокина, который пропечатывал, а отделку у себя печатать. Не остановили нашу торговлю. Работали Фокины нашими валами и нашими миткалём.
Фабрика ситцевая была застрахована, премию получили, так что убытки покрыли наполовину. После пожара ситцевую фабрику перестроили, поставили всё хорошо, сушилки сделали несгораемые, барабаны медные новые, плюсовку новую поставили. После пожара
стало лучше, и товар работали лучше, но только мало пришлось поработать. Проклятые забастовки, война. Всё пошло к разрушению, разорили фабрику из домов нас выгнали – кто где на квартирах. А некоторые уехали, кто в Москву, в Петроград, а кто – заграницу. Иваново стало пустым. Последние некоторые фабрики пустили, половина закрылись.
Фабрику мою заарендовал Политехнический институт. Сегодня 12 декабря мне пришлось видеть: везут кирпич со двора фабрики. Смотрю, - красковарку разобрали и кирпич куда-то увозят. Вот думаю, хороши арендаторы – и корпуса все могут разобрать. Печатные машины тоже перевезены на разные фабрики: и граверную, и пять пантографов. Валов медных до 3000 пудов – всё перевезено. Красковарки котлы тоже взяты. Много осталось разных красок анилиновых, кирзы новые и лапин новый и старый. Всё подобрали и увезли. Не знаю, что с дизелями, хотели их разобрать и перевезти. В ткацкой было 386 станков. Шлихтовальная машина вполне новая и западной меди, барабаны 7 футов, полный комплект сушил, 20 барабанов медных. Новая мыловка, медные валы, плиты сушильные. Лестницы чугунные в ситцевой и ткацкой, и много всего, что в переписи есть. В слесарной самоточек – одна новая заграничная и одна своей сборки. Много приводных валов к ткацким станкам. Всё вывезено – остались стены голые.
Две партии сушильных барабанов медных до 50 пудов. Голандр: 3 простых, лощилки и один голандр серебристый – перевезены на фабрику Витовых, а также электрический мотор новый ещё не работавший, нефтяной бак на 5000 пудов.
Земля под заваркой и корпуса захвачены фабрикой Н.Г.С.(?), которой думаю, будет до 300 сажен кв. и каменные корпуса и 3 паровых котла, которые оставались. Земли приобретены были у Бакулина и Мельникова Асафа Герасимовича.
Все Акты (на собственность), думаю, были захвачены новым Правительством и у меня не осталось ничего – ни на земли в городе, ни на лесные дачи. А было. За Тейковым - лесу подростку и хорошего строевого - 300 десятин, лугов и полей - 200 десятин, под дорогой 50 десятин и ещё 6 десятин. На 35000 руб. вторая дача и дом куплен у Генералова Л.В. на Валдае-озере. Всего до 100 десятин - 25000 руб. Третья у Белкрин – 5000 руб. Нижний Новгород – 5000 руб. Дома. Новый каменный стоил 100 тысяч рублей. Надворные постройки – 50 тысяч рублей. Старый (каменный низ, верх деревянный) – 25 тысяч рублей. Новый ткацкий корпус – 50000 рублей. Старый ткацкий корпус – 25000 рублей. На ситцевой фабрике 2 дизеля – 75000 рублей, 3 котла паровых – 20000 рублей, 1 дизель английский - 15000 рублей, 3 котла – 10000 рублей. В бумагах – 500 тысяч рублей. Всего на миллион рублей. Пропало в банках 500 тысяч руб.

О жизни после 1917 г.
Николай Терентьевич Щапов (1849-1934) – иваново-вознесенский купец, фабрикант, промышленник - 860858421483
На фото: Николай Терентьевич Щапов за год до смерти, 1933 г.
Под старость пришлось жить на квартире. Из своих домов выгнали, которых у меня было четыре. Квартирую у В.К. Напалкова один год и у В.В. Шагина на Садовой улице 10 лет и благодарю Бога. Квартиры попали хорошие. Нет сырости, не холодно. Пришлось моему семейству разделиться на 2 квартиры. Два сына и дочь на квартире у Я.М. Шатунина. Столоваться пришлось у меня всему семейству. Я квартирую с женой Софьей Михайловной, дочерью Зиной и дальняя сродница Мария Алексеевна Меньшовой, которая управляет хозяйством дома.
Много ли осталось здесь жить – не могу знать. Дом сейчас Шагин продаёт. Куда деваться буду? Дом свой "Богаделька" <примеч. – богадельня для старых рабочих, построенная Н.Т. Щаповым на 2-й Кладбищенской улице> занят С.К. Зиминым, хорошо бы он освободил к осени. Можно было бы переселиться. Но опять задача. Всему семейству не поместиться. Бог знает, как быть и надо ещё сделать ремонт как-то: оконопатить, оклеить шпалерами, покрасить двери окна - тогда ещё можно перейти жить. Мне там нравится, место сухое и солнечное.
Переправились 3 мая 1928 года в свой дом, бывшую богадельню. Сделали ремонт, оконопатили, оклеили шпалерами, покрасили окна, двери. Переделали середину дома, где были двери, которые уничтожили. Сделали одну большую раму, а были итальянские 3 окна. К сентябрю мы займём весь дом. Весна наступила 5 мая, дни хорошие, тёплые, дожди. Зелень распустилась, для глаз приятно. Благослови Бог пожить в своём доме.
Николай Терентьевич Щапов (1849-1934) – иваново-вознесенский купец, фабрикант, промышленник - 860858461163
На фото: Богадельня для престарелых рабочих фабрики Щаповых. Ул. 2-я Кладбищенская (ныне Красногвардейская). Здесь последние годы жил Н.Т. Щапов.
7 сентября 1928 года. Посетило нас великое несчастие, дорогая моя София Михайловна скончалась в ночи на после продолжительной и тяжёлой болезни так неожиданно скоро. Болезнь её – поражение лёгких, как объяснил доктор, который её лечил. Процесс этот продолжался не более 2-х недель. Сначала правое лёгкое, в последствие левое. Несколько дней она страдала, у неё была хрипота в горле. Хрипота всё умножалась так прошло 2-3 дня температура доходила до 40 градусов. Была она горячая, глаза не раскрывала.
Погребена она на кладбище Успенском близь колокольни неподалеку от Успенской церкви под покровом Матери Царицы Небесной. Царица Небесная приблизи её к себе под покров Иоанна крестителя и Варвары великой. Погребена Соня в своём родительском склепе, где положены дедушка Алексей, бабушка и тетка. И здесь положены также Лиза, сестра моя, и Василий Геннадиевич. И мне придётся жить недолго. Мне минуло 78 годов, силы стали упадать. Приведёт ли Бог мне быть положенным на этом кладбище в склепе с дорогой Сонечкой? <примеч. – на месте Успенского кладбища был устроен «Сад живых и мертвых», а Н.Т. Щапов был погребен отдельно от родных на кладбище «Балино»>.
Отпевание совершилось в Преображенской церкви. Очень хорошо, близ дома. Во всякое время можно навестить покойницу . Так и делали каждый день ходили помолиться, такое горе посетило нас. К сожалению, Алёши не было на погребении мамы, Митя приезжал на погребение. А также и Сережи не было более 5 лет. Алёши также – 7 или 8 лет. Мама часто поминала Лешу, как она звала его.
Склеп наш раньше был у Покрова, в котором погребены маменька Харитина Яковлевна и папенька Терентий Алексеевич, Люба, сестра моя, и мои дети – младенцы Михаил, Александр, Екатерина, Варвара. Причт и всё духовенство перешло от Покровского собора в Преображенскую церковь. Долго ли так будет, Молим Бога о соединении. Господу помолимся.
Дождались праздника Рождества Христова. Покойница Соня любила этот праздник. Праздник нынешний год без неё мы встретили, но её нет и стало пусто в доме. 12/25 июля уехал Лёня, который пробыл у нас 10 дней. Были очень обрадованы, видели его бодрым. Приведёт ли Бог видеться ещё? После семи лет мы повидались с ним, как он прожил в Азии в Самарканде. Дай нам Бог повидаться с ним ещё. Мне-то едва ли увидеть его, ибо мне 80 лет уже минуло...

Подготовлено по материалам сайта: http://gennik2007.narod.ru/
•

Комментарии