Антимизогинный двигатель (продолжение - начало 7 и 9 марта)
— Понятна, — кивнул Андрон.
— В шкафчике найдешь тряпки и флаконы с моющим средством.
Андрон открыл сервисный шкафчик, внимательно покосился на пылесос и корешки пластиковых книжек — томиков инструкции. А затем вытянул из пачки свежую протирочную тряпку и намочил ее жидкостью из флакона. В воздухе запахло кислотой и почему-то персиком.
Алла отстегнула красную ленту и махнула рукой:
— Пошел работать!
Андрон шагнул к решетнику и остановился в явном замешательстве.
— По третьему закону… — снова начал Андрон, но Алла шагнула к нему и с размаху ударила по щеке.
Удар у нее был такой сильный, что на щеке Андрона появились три царапины от ее колец.
Алла выхватила из его рук тряпку и шагнула к сверкающему решетнику.
— Я тебе, кретину, покажу, как это делается, тварь безрукая! Берешь тряпку…
Олимпия даже не поняла, что случилось. Словно кто-то изнутри, из клубка трубок схватил Аллу за руку и рывком потянул вглубь — туда, в бесконечные металлические сетки.
Но Андрон среагировал быстрее — он подскочил, одной рукой хватая Аллу за талию, а другую сунув внутрь, следом за ее рукой.
Раздалась оглушительная вспышка, словно ударили хлыстом, остро запахло озоном и горелым пластиком, на миг моргнул свет, и корабль внушительно тряхнуло.
— Стоп! — властно произнесла она. — Так не пойдет. Вы о чем думаете?
Собравшиеся молчали.
— Мы фемедитируем уже сорок минут, — грозно произнесла Бэлла, — а указатель энергии показывает два-три процента! Что происходит вообще?!
— Да это всё из-за Андрона! — пожаловалась Алла. — Я говорила, его надо было уничтожить.
— Вообще-то он тебе жизнь спас! — возмутилась Олимпия. — Пожертвовал собственной рукой!
— Вот именно! — огрызнулась Алла. — И как мне после этого прикажешь его ненавидеть?!
— Это мы ему жизнь спасли вообще-то! — напомнила Симона.
— Слушайте, а может двигатель сломался? — предположила Олимпия. — Или аккумулятор?
— Что ты несешь, дура! — возмутилась Алла. — Двигатель работает. У нас фемедитация не работает! В том числе из-за тебя! Ты вот сидишь в шлеме и о чем думаешь?! О темных веках и звериной природе мужчин? Или о том, какой он добрый и как ладошку твою мял?
Олимпия покраснела и закрыла лицо руками. Все зашумели, но капитанка Бэлла решительно хлопнула в ладоши.
— Стоп, стоп! — закричала она. — Хватит! С этим надо разобраться и покончить раз и навсегда! У нас общей энергии — ноль! Это значит, что здесь вообще никто не фемедитирует! Никто из нас четырех! Алла, где твоя антимизогинная энергия?
— Будем считать, что у меня пока шок от ожога в машинном зале.
— Ну ты, конечно, додумалась, с металлическими кольцами на пальцах внутрь лезть… — проворчала Симона.
— Ну он такой добрый… — сказала она. — И он нас так по-настоящему любит… У меня сегодня не получается.
— Прекрасно! — с возмущением ответила Бэлла. — Симона, где твоя антимизогинная энергия? Тоже Андрон мешает сосредоточиться?
— Это слишком личный вопрос, — отрезала Симона.
— В смы-ы-ысле? — протянула Бэлла угрожающе.
— В прямом, — ответила Симона, глядя ей в глаза.
— Симона! — Бэлла погрозила пальцем. — Ты как используешь Андрона?!
— В медицинских целях. Я же докторка.
— Да кто тебе дал право?! — возмутилась Бэлла. — Я капитанка или нет?! Всё, что находится на корабле, — в моей зоне ответственности! Всё принадлежит мне и только мне!
— Сестра Бэлла, может, тебе выписать успокоительное? — предложила Симона, сжигая ее взглядом.
Бэлла побагровела и стала ощупывать рукой талию, но бластера там сегодня не было.
Олимпия переводила взгляд с Симоны на Бэллу, не понимая, что происходит, и наконец расплакалась.
Тут Бэлла взяла себя в руки и снова хлопнула в ладоши.
— У нас неожиданные проблемы! — констатировала она. — И эти проблемы ни в какой лоции не описаны. Если мы прекратим генерировать антимизогинную энергию, двигатель встанет. И нам придется вызывать буксир. И будет разбор инцидента. И очень может быть, что каждая членка экипажа лишится своих должностей и званий. Кроме юнгерки, у которой и так первый рейс, но о космосе ей придется забыть. Ясно?
Все покивали.
— Как капитанка, и как женщина, я принимаю волевое решение: всем перестать думать про Андрона! Он робот! Он был создан не в патриархическую эпоху. Его создали женщины! Он создан для помощи женщинам в быту! Его дизайн — просто мода того времени, дань эпохе, когда мужчин уже не было, но мужская атрибутика еще использовалась. Он мог быть собран хоть в корпусе стиральной машинки, он же просто робот! Который исполняет свои три закона роботехники и не имеет вообще никакого отношения к мужчинам, которых мы давно победили! Его ненавидеть мы и не должны — в нем нет и не может быть никакой мизогинии! Следует ненавидеть не его, а мужчин! Понятно? И каждая членка экипажа, которая посмеет назвать робота мужчиной…
— Так ты же его сама объявила мужчиной и определила на самую грязную работу! — возразила Симона.
— Да, — согласилась Бэлла, хотя видно было, как нелегко ей дается это признание. — Это было нашей… моей ошибкой. Но мы должны пройти это и идти дальше! Мы должны признать: оно, это бытовое устройство, не имеет никакого отношения к патриархическим ценностям и тем мужчинам, которых мы ненавидели, ненавидим и вечно будем ненавидеть. Это робот создан, когда последний мужчина уже вымер, а новых мужчин никто рожать уже не хотел. Ни мы, ни наши матери, ни наши пра-пра-пра-бабушки не застали мужчин. И все прожили счастливую жизнь — без абьюза, газлайтинга, объективации… Наше счастливое поколение знает только по рассказам, каким грязным зверьём, какими безжалостными мразями были мужчины. Но это не повод начать чувствовать симпатию к племени пещерных мразей лишь потому, что нам оказался полезен и безобиден этот несчастный робот с одной рукой…
— Давайте ему хотя бы руку восстановим? — попросила Олимпия. — Смотреть же больно!
— А что ты так волнуешься, он же регенерант, — возразила докторка. — У него уже и царапины на лице заросли и рука почти целая.
— Ишь ты, сука какая живучая! — возмутилась Алла.
— Вот! — обрадовалась Бэлла. — Вот я снова слышу конструктивные слова! Ну-ка надеваем наши шлемы…
Корабль продолжал лететь по инерции, но уже непонятно куда — управлять им было нельзя, двигатель молчал третьи сутки. В зале фемедитации царил полумрак — освещение тоже приходилось экономить. Поэтому выражение лица Бэллы разглядеть не получалось.
— У меня плохие новости, девочки, — сказала она надтреснутым голосом с совершенно не свойственной ей интонацией. — Я сегодня отправила депешу о помощи. Сообщила о проблемах с двигателем, не вдаваясь в подробности. И попросила вызвать буксир.
— И когда ждать буксир? — спросила Алла.
— Никогда. Депеша не отправилась.
— Почему?!
— Потому, Алла, что двигатель молчит, генератор не работает и энергии нет! — с отчаянием произнесла Бэлла. — Энергии на бросок депеши через световые годы у нас нет, нет, нет! Ясно? Нет энергии больше!
— Что это значит? — ошарашенно спросила докторка.
— Это значит, — объяснила Алла, — что теперь мы будем лететь по инерции непонятно куда, пока не погаснет последняя лампа в оранжерее, пока не умрем от голода или не врежемся в какую-нибудь звездную систему…
Все закричали разом, но вдруг послышался голос Андрона.
— Простите, что я пришел в это место и заговорил без разрешения… — начал он, и все смолкли. — Но я не могу причинять вред женщинам своим бездействием. Мне очень больно, что из-за меня вы попали в беду. И я прошу разрешить мне уйти.
— Куда это? — недоуменно спросила Бэлла.
— Туда, — Андрон неловко махнул наполовину отросшей рукой. — В космос. Пока еще работает шлюз хотя бы. Я не вижу другого выхода. Если проблемы начались из-за меня, то есть шанс, что я исчезну, и всё наладится…
Провожали Андрона всем коллективом. Олимпия плакала. Алла прятала взгляд. Бэлла отворачивалась. Симона делала вид, что поправляет свои стильные узенькие очки.
Наконец Андрон последний раз взмахнул рукой, пожелал всем поименно удачи и направился в шлюз. В ожидании хлопка пневмоотстрела Олимпия разрыдалась. Но вместо хлопка послышалось лишь слабое шипение — энергии на выстрел не было. Андрону пришлось выпрыгивать самостоятельно. Скоро тело Андрона поплыло перед иллюминаторами. Его медленно разворачивало вокруг собственной оси, и когда он поворачивался лицом, то всякий раз пучил глаза и прощально махал здоровой рукой, то прижимая ее к груди, то протягивая к кораблю.
Так прошли сутки.
Затем вторые.
— Нет, это невыносимо! — заявила Бэлла на третий день, сбросив шлем. — Он всё здесь и здесь!
Она включила большой обзорный экран.
— Действительно! — поддержала Алла. — Ходит кругами вокруг корабля! Что ему, трудно было посильнее оттолкнуться, чтобы уже провалиться с глаз долой?
— А фемедитации как не было, так и нет! — поддержала докторка Симона. — Эффект вообще обратный! Он там, значит, герой, он ради нас пожертвовал жизнью… или что там у него в качестве жизни… А мы тут такие должны сидеть и его же ненавидеть? Но мы же так не можем! Мы женщины, не звери какие-нибудь мизогинные! Мы же наоборот, сочувствуем ему, и с каждым днем все сильнее!
— Какой тогда смысл от него избавляться? — вздохнула Бэлла. — Здесь он хоть полы мыл.
— Давайте его вернем! — захлопала в ладоши Олимпия.
— Давайте. Только как? Двигатель не работает.
Вернуть Андрона оказалось непросто. Алла надела скафандр и вышла из шлюза, но дотянуться до Андрона не получилось — длины фала не хватало, слишком далеко он уже отплыл. А невесомость — штука коварная…
К счастью, Андрон понял, что его зовут назад, и сам нашел выход: он принялся срывать с себя элементы одежды и швырять их вдаль. С каждым броском тело получало небольшое ускорение в направлении корабля. В итоге он остался совсем голым, это странным образом тревожило всех.
Расстояние сокращалось, но крайне медленно — казалось, жизни не хватит, пока он доплывет до шлюза.
Тогда Андрон принялся отрывать части своего тела и выбрасывать в космическую черноту. Сперва в ход пошли пальцы ног, потом рук, потом штуки покрупнее…
Членки экипажа плакали.
На третьи сутки изуродованный, но радостный Андрон все-таки вплыл в объятия рыдающей Аллы!
— Как хорошо, что вы поняли мои сигналы! — закричал он, как только шлюз наполнился воздухом.
— Какие сигналы? — удивилась Алла.
— Меня осенило еще в шлюзе! — кричал Андрон. — Ведь можно запустить аварийный аккумулятор!
— Никакого аварийного аккумулятора нет, — возразила Бэлла. — Корабль не был рассчитан на то, что пропадет антимизогинная энергия!
— Рассчитан! — радостно закричал Андрон. — Конечно рассчитан! В сервисном шкафу лежат тома инструкций! Я так много думал! Я восстановил в своей памяти картинку: второй сверху том! Там на корешке надпись: «запуск резервного источника при недоукомплектации экипажа»! Понимаете? Экипаж может быть неукомплектован! Или тяжело болен! И на этот случай обязательно должен быть резервный источник! Несите меня туда!
— Господи! — воскликнула Бэлла. — Неужели ты послал нам спасение?!
Андрона несли на руках, а он раздавал указания. В сервисном шкафу действительно нашелся томик инструкции, который он когда-то мельком заметил и сохранил в памяти. Инструкцию ему пролистали перед глазами. Затем его носили то в нижний отсек, то в верхний, то к сервисному шкафу, то в щитовую. Андрон деловито и точно перечислял, что кому делать.
Резервных источников на корабле обнаружилось два — резервный и запасной резервный. Они были в гнездах тайника за обшивкой нижнего отсека, под наклейкой «в случае аварии вскрывать здесь». Выглядели резервные источники скромно: две стеклянные банки, внутри которых искрилась и переливалась мутноватая на просвет радужная субстанция — антимизогинный концентрат. Андрон, конечности которого уже успели отрасти, собственноручно вскрыл банки и залил концентрат в сервисный штуцер аккумулятора — антимизогинный концентрат, как писала инструкция, был настолько летучим и едким, что больно обжигал любое живое существо, даже случайно подвернувшихся женщин.
Включить рубильник запуска двигателя Бэлла предложила Олимпии: все-таки самая молодая, самая везучая, рука легкая… Хотя Андрон был заранее уверен в успехе, он рассчитал, что концентрата должно хватить до ближайшей базы.
И когда свет вспыхнул, а двигатель мерно завибрировал, Андрона стали подбрасывать от восторга.
* * * В честь спасения был устроен торжественный ужин в комнате фемедитации. Андрон сидел вместе с членками экипажа за одним столом. Тело его полностью восстановилось. Одежду ему сшили новую, парадную — яркие штаны с лампасами и куртку. Конечно, он ел не человеческую еду, а полимерами, металлическим порошком и минералами Симона его щедро заправила. Но было видно, как ему приятно внимание. Он буквально сиял. И по его доброму лицу было понятно, как он счастлив, что ему удалось спасти корабль и экипаж.
Леонид Каганов -
Антимизогинный двигатель
(продолжение - начало 7 и 9 марта)
— В шкафчике найдешь тряпки и флаконы с моющим средством.
Андрон открыл сервисный шкафчик, внимательно покосился на пылесос и корешки пластиковых книжек — томиков инструкции. А затем вытянул из пачки свежую протирочную тряпку и намочил ее жидкостью из флакона. В воздухе запахло кислотой и почему-то персиком.
Алла отстегнула красную ленту и махнула рукой:
— Пошел работать!
Андрон шагнул к решетнику и остановился в явном замешательстве.
— Почему стоим? — прикрикнула Алла.
— По третьему закону, — ответил Андрон. — Чувствую опасное магнитное поле.
— Вперед, я сказала! — Алла топнула ногой.
— По третьему закону… — снова начал Андрон, но Алла шагнула к нему и с размаху ударила по щеке.
Удар у нее был такой сильный, что на щеке Андрона появились три царапины от ее колец.
Алла выхватила из его рук тряпку и шагнула к сверкающему решетнику.
— Я тебе, кретину, покажу, как это делается, тварь безрукая! Берешь тряпку…
Олимпия даже не поняла, что случилось. Словно кто-то изнутри, из клубка трубок схватил Аллу за руку и рывком потянул вглубь — туда, в бесконечные металлические сетки.
Но Андрон среагировал быстрее — он подскочил, одной рукой хватая Аллу за талию, а другую сунув внутрь, следом за ее рукой.
Раздалась оглушительная вспышка, словно ударили хлыстом, остро запахло озоном и горелым пластиком, на миг моргнул свет, и корабль внушительно тряхнуло.
* * *
Капитанка Бэлла вдруг прекратила петь и сняла шлем.
— Стоп! — властно произнесла она. — Так не пойдет. Вы о чем думаете?
Собравшиеся молчали.
— Мы фемедитируем уже сорок минут, — грозно произнесла Бэлла, — а указатель энергии показывает два-три процента! Что происходит вообще?!
— Да это всё из-за Андрона! — пожаловалась Алла. — Я говорила, его надо было уничтожить.
— Вообще-то он тебе жизнь спас! — возмутилась Олимпия. — Пожертвовал собственной рукой!
— Вот именно! — огрызнулась Алла. — И как мне после этого прикажешь его ненавидеть?!
— Это мы ему жизнь спасли вообще-то! — напомнила Симона.
— Слушайте, а может двигатель сломался? — предположила Олимпия. — Или аккумулятор?
— Что ты несешь, дура! — возмутилась Алла. — Двигатель работает. У нас фемедитация не работает! В том числе из-за тебя! Ты вот сидишь в шлеме и о чем думаешь?! О темных веках и звериной природе мужчин? Или о том, какой он добрый и как ладошку твою мял?
Олимпия покраснела и закрыла лицо руками. Все зашумели, но капитанка Бэлла решительно хлопнула в ладоши.
— Стоп, стоп! — закричала она. — Хватит! С этим надо разобраться и покончить раз и навсегда! У нас общей энергии — ноль! Это значит, что здесь вообще никто не фемедитирует! Никто из нас четырех! Алла, где твоя антимизогинная энергия?
— Будем считать, что у меня пока шок от ожога в машинном зале.
— Ну ты, конечно, додумалась, с металлическими кольцами на пальцах внутрь лезть… — проворчала Симона.
— Стоп! — прикрикнула Бэлла. — Олимпия, где твоя антимизогинная энергия?
Олимпия снова покраснела.
— Ну он такой добрый… — сказала она. — И он нас так по-настоящему любит… У меня сегодня не получается.
— Прекрасно! — с возмущением ответила Бэлла. — Симона, где твоя антимизогинная энергия? Тоже Андрон мешает сосредоточиться?
— Это слишком личный вопрос, — отрезала Симона.
— В смы-ы-ысле? — протянула Бэлла угрожающе.
— В прямом, — ответила Симона, глядя ей в глаза.
— Симона! — Бэлла погрозила пальцем. — Ты как используешь Андрона?!
— В медицинских целях. Я же докторка.
— Да кто тебе дал право?! — возмутилась Бэлла. — Я капитанка или нет?! Всё, что находится на корабле, — в моей зоне ответственности! Всё принадлежит мне и только мне!
— Сестра Бэлла, может, тебе выписать успокоительное? — предложила Симона, сжигая ее взглядом.
Бэлла побагровела и стала ощупывать рукой талию, но бластера там сегодня не было.
Олимпия переводила взгляд с Симоны на Бэллу, не понимая, что происходит, и наконец расплакалась.
Тут Бэлла взяла себя в руки и снова хлопнула в ладоши.
— У нас неожиданные проблемы! — констатировала она. — И эти проблемы ни в какой лоции не описаны. Если мы прекратим генерировать антимизогинную энергию, двигатель встанет. И нам придется вызывать буксир. И будет разбор инцидента. И очень может быть, что каждая членка экипажа лишится своих должностей и званий. Кроме юнгерки, у которой и так первый рейс, но о космосе ей придется забыть. Ясно?
Все покивали.
— Как капитанка, и как женщина, я принимаю волевое решение: всем перестать думать про Андрона! Он робот! Он был создан не в патриархическую эпоху. Его создали женщины! Он создан для помощи женщинам в быту! Его дизайн — просто мода того времени, дань эпохе, когда мужчин уже не было, но мужская атрибутика еще использовалась. Он мог быть собран хоть в корпусе стиральной машинки, он же просто робот! Который исполняет свои три закона роботехники и не имеет вообще никакого отношения к мужчинам, которых мы давно победили! Его ненавидеть мы и не должны — в нем нет и не может быть никакой мизогинии! Следует ненавидеть не его, а мужчин! Понятно? И каждая членка экипажа, которая посмеет назвать робота мужчиной…
— Так ты же его сама объявила мужчиной и определила на самую грязную работу! — возразила Симона.
— Да, — согласилась Бэлла, хотя видно было, как нелегко ей дается это признание. — Это было нашей… моей ошибкой. Но мы должны пройти это и идти дальше! Мы должны признать: оно, это бытовое устройство, не имеет никакого отношения к патриархическим ценностям и тем мужчинам, которых мы ненавидели, ненавидим и вечно будем ненавидеть. Это робот создан, когда последний мужчина уже вымер, а новых мужчин никто рожать уже не хотел. Ни мы, ни наши матери, ни наши пра-пра-пра-бабушки не застали мужчин. И все прожили счастливую жизнь — без абьюза, газлайтинга, объективации… Наше счастливое поколение знает только по рассказам, каким грязным зверьём, какими безжалостными мразями были мужчины. Но это не повод начать чувствовать симпатию к племени пещерных мразей лишь потому, что нам оказался полезен и безобиден этот несчастный робот с одной рукой…
— Давайте ему хотя бы руку восстановим? — попросила Олимпия. — Смотреть же больно!
— А что ты так волнуешься, он же регенерант, — возразила докторка. — У него уже и царапины на лице заросли и рука почти целая.
— Ишь ты, сука какая живучая! — возмутилась Алла.
— Вот! — обрадовалась Бэлла. — Вот я снова слышу конструктивные слова! Ну-ка надеваем наши шлемы…
— У меня плохие новости, девочки, — сказала она надтреснутым голосом с совершенно не свойственной ей интонацией. — Я сегодня отправила депешу о помощи. Сообщила о проблемах с двигателем, не вдаваясь в подробности. И попросила вызвать буксир.
— И когда ждать буксир? — спросила Алла.
— Никогда. Депеша не отправилась.
— Почему?!
— Потому, Алла, что двигатель молчит, генератор не работает и энергии нет! — с отчаянием произнесла Бэлла. — Энергии на бросок депеши через световые годы у нас нет, нет, нет! Ясно? Нет энергии больше!
— Что это значит? — ошарашенно спросила докторка.
— Это значит, — объяснила Алла, — что теперь мы будем лететь по инерции непонятно куда, пока не погаснет последняя лампа в оранжерее, пока не умрем от голода или не врежемся в какую-нибудь звездную систему…
Все закричали разом, но вдруг послышался голос Андрона.
— Простите, что я пришел в это место и заговорил без разрешения… — начал он, и все смолкли. — Но я не могу причинять вред женщинам своим бездействием. Мне очень больно, что из-за меня вы попали в беду. И я прошу разрешить мне уйти.
— Куда это? — недоуменно спросила Бэлла.
— Туда, — Андрон неловко махнул наполовину отросшей рукой. — В космос. Пока еще работает шлюз хотя бы. Я не вижу другого выхода. Если проблемы начались из-за меня, то есть шанс, что я исчезну, и всё наладится…
Провожали Андрона всем коллективом. Олимпия плакала. Алла прятала взгляд. Бэлла отворачивалась. Симона делала вид, что поправляет свои стильные узенькие очки.
Наконец Андрон последний раз взмахнул рукой, пожелал всем поименно удачи и направился в шлюз. В ожидании хлопка пневмоотстрела Олимпия разрыдалась. Но вместо хлопка послышалось лишь слабое шипение — энергии на выстрел не было. Андрону пришлось выпрыгивать самостоятельно. Скоро тело Андрона поплыло перед иллюминаторами. Его медленно разворачивало вокруг собственной оси, и когда он поворачивался лицом, то всякий раз пучил глаза и прощально махал здоровой рукой, то прижимая ее к груди, то протягивая к кораблю.
Так прошли сутки.
Затем вторые.
— Нет, это невыносимо! — заявила Бэлла на третий день, сбросив шлем. — Он всё здесь и здесь!
Она включила большой обзорный экран.
— Действительно! — поддержала Алла. — Ходит кругами вокруг корабля! Что ему, трудно было посильнее оттолкнуться, чтобы уже провалиться с глаз долой?
— А фемедитации как не было, так и нет! — поддержала докторка Симона. — Эффект вообще обратный! Он там, значит, герой, он ради нас пожертвовал жизнью… или что там у него в качестве жизни… А мы тут такие должны сидеть и его же ненавидеть? Но мы же так не можем! Мы женщины, не звери какие-нибудь мизогинные! Мы же наоборот, сочувствуем ему, и с каждым днем все сильнее!
— Какой тогда смысл от него избавляться? — вздохнула Бэлла. — Здесь он хоть полы мыл.
— Давайте его вернем! — захлопала в ладоши Олимпия.
— Давайте. Только как? Двигатель не работает.
Вернуть Андрона оказалось непросто. Алла надела скафандр и вышла из шлюза, но дотянуться до Андрона не получилось — длины фала не хватало, слишком далеко он уже отплыл. А невесомость — штука коварная…
К счастью, Андрон понял, что его зовут назад, и сам нашел выход: он принялся срывать с себя элементы одежды и швырять их вдаль. С каждым броском тело получало небольшое ускорение в направлении корабля. В итоге он остался совсем голым, это странным образом тревожило всех.
Расстояние сокращалось, но крайне медленно — казалось, жизни не хватит, пока он доплывет до шлюза.
Тогда Андрон принялся отрывать части своего тела и выбрасывать в космическую черноту. Сперва в ход пошли пальцы ног, потом рук, потом штуки покрупнее…
Членки экипажа плакали.
На третьи сутки изуродованный, но радостный Андрон все-таки вплыл в объятия рыдающей Аллы!
— Как хорошо, что вы поняли мои сигналы! — закричал он, как только шлюз наполнился воздухом.
— Какие сигналы? — удивилась Алла.
— Меня осенило еще в шлюзе! — кричал Андрон. — Ведь можно запустить аварийный аккумулятор!
— Никакого аварийного аккумулятора нет, — возразила Бэлла. — Корабль не был рассчитан на то, что пропадет антимизогинная энергия!
— Рассчитан! — радостно закричал Андрон. — Конечно рассчитан! В сервисном шкафу лежат тома инструкций! Я так много думал! Я восстановил в своей памяти картинку: второй сверху том! Там на корешке надпись: «запуск резервного источника при недоукомплектации экипажа»! Понимаете? Экипаж может быть неукомплектован! Или тяжело болен! И на этот случай обязательно должен быть резервный источник! Несите меня туда!
— Господи! — воскликнула Бэлла. — Неужели ты послал нам спасение?!
Андрона несли на руках, а он раздавал указания. В сервисном шкафу действительно нашелся томик инструкции, который он когда-то мельком заметил и сохранил в памяти. Инструкцию ему пролистали перед глазами. Затем его носили то в нижний отсек, то в верхний, то к сервисному шкафу, то в щитовую. Андрон деловито и точно перечислял, что кому делать.
Резервных источников на корабле обнаружилось два — резервный и запасной резервный. Они были в гнездах тайника за обшивкой нижнего отсека, под наклейкой «в случае аварии вскрывать здесь». Выглядели резервные источники скромно: две стеклянные банки, внутри которых искрилась и переливалась мутноватая на просвет радужная субстанция — антимизогинный концентрат. Андрон, конечности которого уже успели отрасти, собственноручно вскрыл банки и залил концентрат в сервисный штуцер аккумулятора — антимизогинный концентрат, как писала инструкция, был настолько летучим и едким, что больно обжигал любое живое существо, даже случайно подвернувшихся женщин.
Включить рубильник запуска двигателя Бэлла предложила Олимпии: все-таки самая молодая, самая везучая, рука легкая… Хотя Андрон был заранее уверен в успехе, он рассчитал, что концентрата должно хватить до ближайшей базы.
И когда свет вспыхнул, а двигатель мерно завибрировал, Андрона стали подбрасывать от восторга.
* * *
В честь спасения был устроен торжественный ужин в комнате фемедитации. Андрон сидел вместе с членками экипажа за одним столом. Тело его полностью восстановилось. Одежду ему сшили новую, парадную — яркие штаны с лампасами и куртку. Конечно, он ел не человеческую еду, а полимерами, металлическим порошком и минералами Симона его щедро заправила. Но было видно, как ему приятно внимание. Он буквально сиял. И по его доброму лицу было понятно, как он счастлив, что ему удалось спасти корабль и экипаж.
(продолжение 13 марта)
#пофрейду