С самого начала войны народы Кавказа стали широким потоком вливаться в ряды Действующей армии. По Закавказью летом 1941 г. было призвано в строевые части, военные училища, резерв и строительно-рабочие подразделения 85561 призывников. Мобилизация военнообязанных запаса, завершенная к середине июля, дала 212721 чел., в том числе 16939 командиров, 18728 младших командиров и 175876 рядовых. Мобилизационный план 1941 г. был выполнен по Закавказью на 99% .
Из северокавказских республик в армию поступило 29937 военнообязанных. Военкоматы закавказских и северокавказских республик рапортовали о высоком боевом духе и дисциплинированности призываемых, большом числе добровольцев.
В начале войны, как на Северном Кавказе, так и в Закавказье призыв велся на общих основаниях без различия национальности, военкоматы не вели статистики национального состава мобилизованных. Региональные исследователи, опираясь на альтернативные источники, предлагают следующие цифры принятых в ряды Красной Армии в начале войны:
В 1941 г. в Северной Осетии было призвано свыше 40 тыс. чел. По Чечено-Ингушетии в начале войны было призвано свыше 17 тыс. чел, из которых до 50% были представителями титульных народов (среди спецпереселенцев в 1949 г. числилось 4248 чеченца и 946 ингушей, ранее служивших в рядах Красной Армии). По другим данным за годы войны в армию было призвано 18,5 тыс. чеченцев и ингушей, а в кадровых частях на момент ее начала уже состояло не менее 9 тыс. чел. (всего до 6% населения) По Кабардино-Балкарии было призвано 25,3 тыс. чел., в том числе балкарцы дали фронту более 10 тыс. чел.
Почти полностью из карачаевцев и балкарцев состоял кавалерийский корпус Доватора, храбро защищавший Москву.
Из Карачаевской Автономной Области было призвано 15,6 тыс. коренных жителей (при общей численности народа ок. 80 тыс. чел.), что дает основание историкам утверждать, что карачаевцы занимали одно из первых мест в стране среди народов СССР по числу участвовавших в войне (до 10% населения). Среди спецпереселенцев к марту 1949 г. числилось 2543 карачаевца-бывших военнослужащих Красной Армии. Как видно, региональные источники также дают лишь приблизительную информацию о национальном составе лиц, призванных в Красную Армию. Известно также, что значительное число северокавказских горцев уже находились в войсках на момент 22 июня 1941 г.
Так, среди защитников Брестской крепости оказались сотни чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев.
Уже к исходу 1941 г. людские ресурсы Кавказа оказались на исходе. Между тем, кавказские округа давали значительные резервы фронту.
Наступавшие в 1942 г.советские дивизии самостоятельно проводили мобилизации на освобождаемых территориях, вбирая в свой состав практически все мужское население, способное носить оружие (от 17 до 52 лет).2. «Горцев в армию не призывать…»: Отмена мобилизации и призыва в армию северокавказских народов (1942 — 1943 гг.)
Одновременно с постепенным снятием барьеров для службы в армии для политически чуждых элементов, власть проводила совершенно противоположные по смыслу мероприятия в отношении неславянских граждан СССР. В 1941 — 1942 гг. был издан ряд совершенно секретных постановлений ГКО и директив НКО, ограничивавших призыв и службу в армии значительного числа народов СССР, среди которых были несколько закавказских народов и все северокавказские.
19 сентября 1941 г. Закавказскому фронту было предписано прекратить призыв в армию и уволить из ее рядов представителей некоторых народов, родственных населению сопредельных государств — Ирана и Турции. В эту категорию были отнесены аджарцы, хевсуры, курды, сваны Кедского, Хулойского, Земо-Сванетского, Квемо-Сванетского районов и «горцы» Казбегского района и Хевсурского сельсовета Душетского района Грузинской ССР (мохевцы). Вскоре в эту категорию были включены уроженцы ряда сельсоветов Кобулетского и Батумского районов Аджарии . В 1942 г. отсрочка от призыва и мобилизации на год была распространена на всех аджарцев (постановление Военного совета Закфронта № 077 от 16 сентября 1942 г.).
В феврале 1942 г. военнообязанные запаса по Казбекскому райвоенкомату Северо-Осетинской республики были освобождены от перерегистрации (а значит и от дальнейшей мобилизации в армию). 26 июля 1942 г. постановлением ГКО № 2100сс была объявлена общегосударственная кампания по призыву «полностью всех граждан» 1924 года рождения. Через несколько дней, 30 июля, приказом НКО № 0585 было внесено уточнение: «до особых указаний» запретить призыв в армию представителей горских, т.е. коренных национальностей Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Дагестана, а также национальностей, не призывавшихся по Закавказью.
Призыв в армию карачаевцев, черкесов и адыгов прекратился естественным путем после оккупации этих районов противником в августе 1942 г. Следует подчеркнуть, что в отношении северокавказцев, уже находившихся на фронте на тот момент, никаких ограничительных мероприятий не велось.Основная масса лиц, мобилизованных в начале войны в части, к которым они были приписаны, отправились на фронт и приняли участие в борьбе с фашизмом, пройдя боевой путь до Дня Победы.
Основная масса лиц, мобилизованных в начале войны в части, к которым они были приписаны, отправились на фронт и приняли участие в борьбе с фашизмом, пройдя боевой путь до Дня Победы.
К сожалению, статистики на этот счет обнаружить не удалось. Исключение составили представители тех северокавказских народов, которые были депортированы с исторической родины в 1943 — 1944 гг. Их увольняли из рядов Вооруженных Сил одновременно с проведением репрессивных акций на родине. Мероприятия по ограничению призыва по социально-политическим и национальным мотивам отличались тотальностью и бескомпромиссностью, оставляли за бортом десятки тысяч здоровых и, нередко, обученных военному делу мужчин. Только по Северо-Кавказскому округу (без учета Северной Осетии и Дагестана) на 1 февраля 1942 г. числилось свыше 75 тыс. военнообязанных, не призываемых в армию по политико-моральным и национальным признакам. С точки зрения интересов действующей армии эти мероприятия не логичны.
Безусловно, отдельные эпизоды перехода представителей кавказских народов на сторону врага были, как были они и среди всех других народов Советского Союза, причем даже более массовые, — достаточно вспомнить хотя бы целую армию предателя генерала Власова. Однако в случае Кавказа расплачиваться за это было уготовано всему кавказскому народу.
Очередному призыву не подлежали граждане СССР по национальности турки, греки, японцы, китайцы, корейцы, немцы, поляки, финны, прибалтийцы и болгары. В одном из официальных документов эти национальности некорректно определены как «несоветские». Грузинские тюрки, иранцы и мусульмане пополнили эту категорию «несоветских» из-за своего этнического и/или конфессионального родства с враждебными турками.
Один военный наблюдатель замечал, что «даже если те ведут себя образцово, это признается как напускное». Представители тех народов, которые были выселены в 1943 — 1944 гг. принудительно увольнялись из армии и направлялись в места нового поселения.
В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война Мухарбеку Хашагульгов исполнилось 16 лет. По его словам он, как и многие молодые люди того времени мечтал попасть в ряды Красной армии. Вначале его направили на 3-х месячные курсы пулемётчиков. Затем в конце 1942 года на годичные курсы в Орджоникидзевское пехотное училище. Во время прохождения службы их вывозили на «практику» для участия в реальных боевых действий на передовую.
«Мы строили пулемётные гнёзда, рыли окопы, устраивали ДОТы и ДЗОТы. Я участвовал в сражениях возле селения Эльхотово"-говорит ветеран. «Имею множество наград и медалей за участие в Моздокско-Малгобекской оборонительной операции».
По словам Мухарбека Магомедовича враг нёс огромные потери. "Танки горели как спичечные коробки и всё равно немцы шли напролом, чтобы захватить Грозный и Малгобек, а затем выйти на Баку. Однако им этого сделать так и не удалось.
Я дожидался окончания курсов и в конце 1943 года намеревался уйти на фронт. Однако ближе к окончанию курсов нас выстроили на плацу и начали называть фамилии ингушей, чеченцев и балкарца (в училище училось много ингушей, несколько чеченцев и был один балкарец). Нам всем приказали выйти на два шага вперёд.
Затем направили в Пригородненское НКВД, где объяснили что как «враги народа» мы больше не имеем права продолжать учёбу в училище и должны быть отчислены. Это было для меня большой обидой ведь я воевал за эту страну и собирался добровольно уйти на фронт» -сказал Хашагульгов.
Затем была ссылка в Казахстан 23 февраля 1944 года.
Сложная задача довольствия более чем миллионной армии, оборонявшей Северный Кавказ так же в основном была решена за счет местного населения.
Принятое вскоре после начала битвы за Кавказ постановление Военного совета Закавказского фронта требовало «усилить использование местных продовольственных и фуражных ресурсов и особенно муки, жиров, круп, мяса, зернофуража» Дагестанской, Северо-Осетинской, Кабардино-Балкарской, Чечено-Ингушской республик, Орджоникидзевского и Краснодарского краев. Одновременно прекращался завоз перечисленных продуктов на территории этих республик и краев. Иногда военными допускались перегибы.
Представитель Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Битиев, командированный на Северный Кавказ, наблюдал весьма распространившуюся с приближением линии фронта картину. Группы военных под предлогом военных нужд, без предъявления нарядов изымали у колхозников хлеб, скот, материальное имущество. На строительство полевых сооружений без особой нужды разбирались новые дома. По словам Битиева, «все эти факты вызывают большое недовольство у населения…», а их искоренение тормозится покровительственным равнодушием военных властей. Такие «факты безобразного обращения с местным населением» выставляли советские войска в очень невыгодном свете.
3. Добровольчество
Добровольчество в северокавказских республиках следует рассматривать как компенсацию за отмену обязательного призыва. Его целью была вербовка в армию патриотически-настроенных горцев. Масштабы добровольчества в той или иной республике демонстрировали уровень толерантности местного населения советскому политическому строю. Поэтому местные власти прилагали все усилия для его стимулирования. Нередко это оборачивалось применением принудительных мер в отношении потенциальных добровольцев, что вызывало резкое противодействие населения.
В 1943 г. запрет на призыв северокавказских горцев приобрел новый оттенок. Он лег в основу мероприятий, направленных на наиболее полное выявление, учет и концентрацию в населенных пунктах лиц национальностей, намеченных к депортации. До конца войны (в случае с балкарцами, карачаевцами, чеченцами и ингушами — до дня депортации) представители северокавказских народов принимались на службу в армию исключительно на добровольной основе. На Северном Кавказе на добровольной основе в конце 1941 — начале 1942 гг. были сформированы Адыгейский добровольческий кавалерийский полк, 115-я Кабардино-Балкарская кавалерийская дивизия, некоторые другие национальные части.
«Добровольная мобилизация сразу же превратилась в очередной призыв», — констатировал полковник Бронзов. Сам термин «мобилизация», в большинстве случаев использовавшийся в документации, имел принудительную семантику, вместо более подходящего для добровольчества «вербовка». Республикам был выдан наряд на добровольцев. Для Чечено-Ингушской АССР был установлен наряд в 3000 человек для пополнения 30-й кавалерийской дивизии. Грубое администрирование, неразборчивость в методах (заложничество, вооруженное конвоирование «добровольцев»), невнимание к будущим бойцам и их семьям (например, нередко из семьи забирался единственный кормилец, в то время как в соседних семьях оставалось несколько взрослых мужчин) только отталкивали горцев.
4. Рабочие колонны
Как юноши призывного возраста, так и лица, отчисленные из запасных и боевых частей, в большинстве своем направлялись на укомплектование рабочих колонн, использовавшихся на тяжелых работах На строительство железнодорожной ветки Кизляр — Астрахань использовалось восемь рабочих колонн общей численностью около 9 тыс. чел. и т. д. Хотя личный состав рабочих колонн призывался в армию на общих основаниях и имел все права военнослужащих Красной Армии, бытовые и санитарные условия их службы были исключительно тяжелыми. Гражданские ведомства, на объектах которых эти люди трудились, по долгу не брали рабочие колонны на свой баланс, обрекая их личный состав на голодное существование и замерзание.
Снабжение этих частей осуществлялось по остаточному принципу, пищу личный состав получал по самой низшей норме, а обмундирование — по 4-й категории, фактически ветошь. Как правило, заболеваемость и смертность бойцов строительных частей в несколько раз превышала аналогичные показатели у вольнонаемных рабочих одного и того же промышленного или строительного объект.
5. Заключение
Анализ боевого пути кавказских национальных дивизий в последующие годы войны показал, что с приобретением бойцами-кавказцами боевого опыта они не только ничем не уступали военнослужащим других национальностей, но и выделялись среди них: служащие кавказских национальностей становились примером для вновь прибывавшего пополнения славян. Многие кавказские национальные дивизии заслужили почетные наименования и были награждены орденами.
Проведенный анализ показывает, в начальный период войны военнослужащие кавказских национальностей составили солидную прослойку в рядах Вооруженных Сил СССР.
Дивизии, сформированные в Закавказье, участвовали также в героической обороне Севастополя в составе Отдельной Приморской армии. Кавказские народы внесли свой исторический вклад в дело Великой Победы над фашизмом. В общей сложности они дали действующей армии почти 2 миллиона человек
Знаeте ли Вы КАВКАЗ-CAUCASUS?!!
Народы Кавказа в Великой Отечественной войне
С самого начала войны народы Кавказа стали широким потоком вливаться в ряды Действующей армии. По Закавказью летом 1941 г. было призвано в строевые части, военные училища, резерв и строительно-рабочие подразделения 85561 призывников. Мобилизация военнообязанных запаса, завершенная к середине июля, дала 212721 чел., в том числе 16939 командиров, 18728 младших командиров и 175876 рядовых. Мобилизационный план 1941 г. был выполнен по Закавказью на 99% .
Из северокавказских республик в армию поступило 29937 военнообязанных. Военкоматы закавказских и северокавказских республик рапортовали о высоком боевом духе и дисциплинированности призываемых, большом числе добровольцев.
В начале войны, как на Северном Кавказе, так и в Закавказье призыв велся на общих основаниях без различия национальности, военкоматы не вели статистики национального состава мобилизованных. Региональные исследователи, опираясь на альтернативные источники, предлагают следующие цифры принятых в ряды Красной Армии в начале войны:
В 1941 г. в Северной Осетии было призвано свыше 40 тыс. чел. По Чечено-Ингушетии в начале войны было призвано свыше 17 тыс. чел, из которых до 50% были представителями титульных народов (среди спецпереселенцев в 1949 г. числилось 4248 чеченца и 946 ингушей, ранее служивших в рядах Красной Армии). По другим данным за годы войны в армию было призвано 18,5 тыс. чеченцев и ингушей, а в кадровых частях на момент ее начала уже состояло не менее 9 тыс. чел. (всего до 6% населения) По Кабардино-Балкарии было призвано 25,3 тыс. чел., в том числе балкарцы дали фронту более 10 тыс. чел.
Из Карачаевской Автономной Области было призвано 15,6 тыс. коренных жителей (при общей численности народа ок. 80 тыс. чел.), что дает основание историкам утверждать, что карачаевцы занимали одно из первых мест в стране среди народов СССР по числу участвовавших в войне (до 10% населения).
Среди спецпереселенцев к марту 1949 г. числилось 2543 карачаевца-бывших военнослужащих Красной Армии. Как видно, региональные источники также дают лишь приблизительную информацию о национальном составе лиц, призванных в Красную Армию. Известно также, что значительное число северокавказских горцев уже находились в войсках на момент 22 июня 1941 г.
Так, среди защитников Брестской крепости оказались сотни чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев.
Уже к исходу 1941 г. людские ресурсы Кавказа оказались на исходе. Между тем, кавказские округа давали значительные резервы фронту.
Наступавшие в 1942 г.советские дивизии самостоятельно проводили мобилизации на освобождаемых территориях, вбирая в свой состав практически все мужское население, способное носить оружие (от 17 до 52 лет).2. «Горцев в армию не призывать…»: Отмена мобилизации и призыва в армию северокавказских народов (1942 — 1943 гг.)
Одновременно с постепенным снятием барьеров для службы в армии для политически чуждых элементов, власть проводила совершенно противоположные по смыслу мероприятия в отношении неславянских граждан СССР. В 1941 — 1942 гг. был издан ряд совершенно секретных постановлений ГКО и директив НКО, ограничивавших призыв и службу в армии значительного числа народов СССР, среди которых были несколько закавказских народов и все северокавказские.
19 сентября 1941 г. Закавказскому фронту было предписано прекратить призыв в армию и уволить из ее рядов представителей некоторых народов, родственных населению сопредельных государств — Ирана и Турции. В эту категорию были отнесены аджарцы, хевсуры, курды, сваны Кедского, Хулойского, Земо-Сванетского, Квемо-Сванетского районов и «горцы» Казбегского района и Хевсурского сельсовета Душетского района Грузинской ССР (мохевцы). Вскоре в эту категорию были включены уроженцы ряда сельсоветов Кобулетского и Батумского районов Аджарии . В 1942 г. отсрочка от призыва и мобилизации на год была распространена на всех аджарцев (постановление Военного совета Закфронта № 077 от 16 сентября 1942 г.).
В феврале 1942 г. военнообязанные запаса по Казбекскому райвоенкомату Северо-Осетинской республики были освобождены от перерегистрации (а значит и от дальнейшей мобилизации в армию). 26 июля 1942 г. постановлением ГКО № 2100сс была объявлена общегосударственная кампания по призыву «полностью всех граждан» 1924 года рождения. Через несколько дней, 30 июля, приказом НКО № 0585 было внесено уточнение: «до особых указаний» запретить призыв в армию представителей горских, т.е. коренных национальностей Чечено-Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Дагестана, а также национальностей, не призывавшихся по Закавказью.
Призыв в армию карачаевцев, черкесов и адыгов прекратился естественным путем после оккупации этих районов противником в августе 1942 г.
Следует подчеркнуть, что в отношении северокавказцев, уже находившихся на фронте на тот момент, никаких ограничительных мероприятий не велось.Основная масса лиц, мобилизованных в начале войны в части, к которым они были приписаны, отправились на фронт и приняли участие в борьбе с фашизмом, пройдя боевой путь до Дня Победы.
Основная масса лиц, мобилизованных в начале войны в части, к которым они были приписаны, отправились на фронт и приняли участие в борьбе с фашизмом, пройдя боевой путь до Дня Победы.
К сожалению, статистики на этот счет обнаружить не удалось. Исключение составили представители тех северокавказских народов, которые были депортированы с исторической родины в 1943 — 1944 гг. Их увольняли из рядов Вооруженных Сил одновременно с проведением репрессивных акций на родине.
Мероприятия по ограничению призыва по социально-политическим и национальным мотивам отличались тотальностью и бескомпромиссностью, оставляли за бортом десятки тысяч здоровых и, нередко, обученных военному делу мужчин. Только по Северо-Кавказскому округу (без учета Северной Осетии и Дагестана) на 1 февраля 1942 г. числилось свыше 75 тыс. военнообязанных, не призываемых в армию по политико-моральным и национальным признакам. С точки зрения интересов действующей армии эти мероприятия не логичны.
Безусловно, отдельные эпизоды перехода представителей кавказских народов на сторону врага были, как были они и среди всех других народов Советского Союза, причем даже более массовые, — достаточно вспомнить хотя бы целую армию предателя генерала Власова.
Однако в случае Кавказа расплачиваться за это было уготовано всему кавказскому народу.
Один военный наблюдатель замечал, что «даже если те ведут себя образцово, это признается как напускное». Представители тех народов, которые были выселены в 1943 — 1944 гг. принудительно увольнялись из армии и направлялись в места нового поселения.
В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война Мухарбеку Хашагульгов исполнилось 16 лет. По его словам он, как и многие молодые люди того времени мечтал попасть в ряды Красной армии. Вначале его направили на 3-х месячные курсы пулемётчиков. Затем в конце 1942 года на годичные курсы в Орджоникидзевское пехотное училище. Во время прохождения службы их вывозили на «практику» для участия в реальных боевых действий на передовую.
«Мы строили пулемётные гнёзда, рыли окопы, устраивали ДОТы и ДЗОТы. Я участвовал в сражениях возле селения Эльхотово"-говорит ветеран. «Имею множество наград и медалей за участие в Моздокско-Малгобекской оборонительной операции».
По словам Мухарбека Магомедовича враг нёс огромные потери. "Танки горели как спичечные коробки и всё равно немцы шли напролом, чтобы захватить Грозный и Малгобек, а затем выйти на Баку. Однако им этого сделать так и не удалось.
Я дожидался окончания курсов и в конце 1943 года намеревался уйти на фронт. Однако ближе к окончанию курсов нас выстроили на плацу и начали называть фамилии ингушей, чеченцев и балкарца (в училище училось много ингушей, несколько чеченцев и был один балкарец). Нам всем приказали выйти на два шага вперёд.
Затем направили в Пригородненское НКВД, где объяснили что как «враги народа» мы больше не имеем права продолжать учёбу в училище и должны быть отчислены. Это было для меня большой обидой ведь я воевал за эту страну и собирался добровольно уйти на фронт» -сказал Хашагульгов.
Затем была ссылка в Казахстан 23 февраля 1944 года.
Сложная задача довольствия более чем миллионной армии, оборонявшей Северный Кавказ так же в основном была решена за счет местного населения.
Принятое вскоре после начала битвы за Кавказ постановление Военного совета Закавказского фронта требовало «усилить использование местных продовольственных и фуражных ресурсов и особенно муки, жиров, круп, мяса, зернофуража» Дагестанской, Северо-Осетинской, Кабардино-Балкарской, Чечено-Ингушской республик, Орджоникидзевского и Краснодарского краев. Одновременно прекращался завоз перечисленных продуктов на территории этих республик и краев. Иногда военными допускались перегибы.
Представитель Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Битиев, командированный на Северный Кавказ, наблюдал весьма распространившуюся с приближением линии фронта картину. Группы военных под предлогом военных нужд, без предъявления нарядов изымали у колхозников хлеб, скот, материальное имущество. На строительство полевых сооружений без особой нужды разбирались новые дома. По словам Битиева, «все эти факты вызывают большое недовольство у населения…», а их искоренение тормозится покровительственным равнодушием военных властей. Такие «факты безобразного обращения с местным населением» выставляли советские войска в очень невыгодном свете.
Добровольчество в северокавказских республиках следует рассматривать как компенсацию за отмену обязательного призыва. Его целью была вербовка в армию патриотически-настроенных горцев. Масштабы добровольчества в той или иной республике демонстрировали уровень толерантности местного населения советскому политическому строю. Поэтому местные власти прилагали все усилия для его стимулирования. Нередко это оборачивалось применением принудительных мер в отношении потенциальных добровольцев, что вызывало резкое противодействие населения.
В 1943 г. запрет на призыв северокавказских горцев приобрел новый оттенок. Он лег в основу мероприятий, направленных на наиболее полное выявление, учет и концентрацию в населенных пунктах лиц национальностей, намеченных к депортации. До конца войны (в случае с балкарцами, карачаевцами, чеченцами и ингушами — до дня депортации) представители северокавказских народов принимались на службу в армию исключительно на добровольной основе. На Северном Кавказе на добровольной основе в конце 1941 — начале 1942 гг. были сформированы Адыгейский добровольческий кавалерийский полк, 115-я Кабардино-Балкарская кавалерийская дивизия, некоторые другие национальные части.
«Добровольная мобилизация сразу же превратилась в очередной призыв», — констатировал полковник Бронзов. Сам термин «мобилизация», в большинстве случаев использовавшийся в документации, имел принудительную семантику, вместо более подходящего для добровольчества «вербовка». Республикам был выдан наряд на добровольцев. Для Чечено-Ингушской АССР был установлен наряд в 3000 человек для пополнения 30-й кавалерийской дивизии. Грубое администрирование, неразборчивость в методах (заложничество, вооруженное конвоирование «добровольцев»), невнимание к будущим бойцам и их семьям (например, нередко из семьи забирался единственный кормилец, в то время как в соседних семьях оставалось несколько взрослых мужчин) только отталкивали горцев.
Как юноши призывного возраста, так и лица, отчисленные из запасных и боевых частей, в большинстве своем направлялись на укомплектование рабочих колонн, использовавшихся на тяжелых работах На строительство железнодорожной ветки Кизляр — Астрахань использовалось восемь рабочих колонн общей численностью около 9 тыс. чел. и т. д. Хотя личный состав рабочих колонн призывался в армию на общих основаниях и имел все права военнослужащих Красной Армии, бытовые и санитарные условия их службы были исключительно тяжелыми. Гражданские ведомства, на объектах которых эти люди трудились, по долгу не брали рабочие колонны на свой баланс, обрекая их личный состав на голодное существование и замерзание.
Снабжение этих частей осуществлялось по остаточному принципу, пищу личный состав получал по самой низшей норме, а обмундирование — по 4-й категории, фактически ветошь. Как правило, заболеваемость и смертность бойцов строительных частей в несколько раз превышала аналогичные показатели у вольнонаемных рабочих одного и того же промышленного или строительного объект.
5. Заключение
Анализ боевого пути кавказских национальных дивизий в последующие годы войны показал, что с приобретением бойцами-кавказцами боевого опыта они не только ничем не уступали военнослужащим других национальностей, но и выделялись среди них: служащие кавказских национальностей становились примером для вновь прибывавшего пополнения славян. Многие кавказские национальные дивизии заслужили почетные наименования и были награждены орденами.
Проведенный анализ показывает, в начальный период войны военнослужащие кавказских национальностей составили солидную прослойку в рядах Вооруженных Сил СССР.
Дивизии, сформированные в Закавказье, участвовали также в героической обороне Севастополя в составе Отдельной Приморской армии. Кавказские народы внесли свой исторический вклад в дело Великой Победы над фашизмом. В общей сложности они дали действующей армии почти 2 миллиона человек
Отрывки из «Книги о Горцах» военного историка Алексея Безугольного и тема из сайта http://islamnaneve.com.medresponder.ru/stati-i-publikacii/narody-kavkaza-v-velikoj-otechestvennoj-vojne.html