31 авг 2024
ЗАВЕРШЕНИЕ ДЕЛА МАЙОРА МАКСИМОВА
Встреча на даче у генерала Максимова, которую можно назвать страннойПрохоров вернулся от генерала домой поздно и был чуточку навеселе. Все правильно, не будут же два мужика одним чаем сыты. Поэтому настроение у Виктора установилось замечательное. Вот только в связи с чем, для родственников пока оставалось загадкой. Никто спать не ложился, терпеливо ждали, чем разговор у соседа закончился.
Виктор пересказал разговор понятно, даже не смотря на то, что одновременно ему приходилось жевать бутерброды, подсовываемые Машей и запивать их чаем.
- Ну, то что был, или даже есть какой-то опер Максимов, нас особо и не волнует, - тут же заметил Димыч, - А вот то, что у Веры маму через него можно попробовать разыскать, это важно.
- Да, ты чего, - Вера ткнула Димыча локтем в бок так, что он от неожиданности даже ойкнул, - сам себе противоречишь. Не найдет генерал Максимова, мы и маму мою не разыщем.
- Согласен, сдаюсь, - Димыч примирительно поднял руки вверх.
- А я вот что скажу, - вмешалась Маша, - этот Максимов царскими бриллиантами занимался, но ведь и наши, то есть мамонотовские, от того же ювелира императорского двора. Вы это не забыли? Вить, ты генералу про это сказал?
- Как-то к слову не пришлось, - Прохоров пожал плечами, - да я и не помнил об этом.
- Конечно! - Маша в теплом семейном кругу уже хотела наехать на мужа.
- Да, погоди ты, - Вера перебила сестру. - Нам что с ними делать, не спросил?
- Ничего он не сказал, да и что может посоветовать, - ответил Виктор.
- Ну ты же ради этого к генералу ходил, - продолжила Маша, - а не за рюмкой посудачить.
- Чего вы на мужика напали, - вступился за свояка Димыч. - Ничего нам генерал не скажет, все правильно. А сходил Виктор совсем не напрасно. Я так думаю, на Урал нам придется ехать к этому, как его?
- Максимову, - подсказала Вера.
- Кто поедет? - Тут же оживился Виктор.
- А ты что, не поедешь? - Спросил Димыч.
- Интересно было бы, - Прохоров тяжело вздохнул. - Но куда я от своего предприятия.
- И мне как с вами? - Маша не то спросила, не то посетовала. - Учебный год, да и Витю не оставишь.
А Димыч и Вера только переглянулись. Похоже у них начиналось что-то новое в жизни, а может продолжалось старое.
Генерал сам заехал к Виктору на следующий день, ему интересно было посмотреть на Димыча и Веру, а о новостях, если они и появились, пока говорить не торопился. Посидели теперь у Прохоровых за легкой закуской. Виктора Павловича не торопили, понимали, зашел не просто так, выдерживали такт, ждали - если посчитает нужным, сам скажет. И вот, когда генерал вроде как собирался уходить, то вдруг вспомнил, зачем все же зашел.
- Нашел я Максимова, - сообщил Виктор Павлович напоследок, - замначальника областного УВД, генерал, - и похвалил себя, - не ошибся я в парне, молодец, академию МВД закончил, хорошим опером был и хорошим руководителем стал. Долго разговаривали, есть, что вспомнить... И с вами повстречаться хочет. - Генерал посмотрел на Димыча и Веру. - А я вот смотрю на вас и Петра вижу, что-то вас с ним связывает... похожи вы друг на друга, что ли. Не знаю, как объяснить, характером, образом жизни, не объяснить это словами. Ну, встретитесь, сами увидите, что за человек Петр.
- Виктор Павлович, - все же решилась Маша, - а с камнями этими, что нам все таки делать?
- Пусть они их с собой возьмут и покажут... - генерал неожиданно замолчал и хитро улыбнулся.
---------------------------
В этот раз автор ехал к Максимову без особого желания, по крайней мере не так, как раньше. Что-то в срочном вызове Петра Сергеевича было странное и никак не ощутимое. Да, автор обладал неким своим чутьем, оно выручало и даже спасало, конечно попомаголо.
Много еще чего можно про него написать. Только обращаться с ним стоит всегда очень осторожно и нежно, и ни в коем случае не считать, что держишь неизвестно что за бороду, пятку и так далее. Но это уже об очень тонких материях, померить которые алгеброй и другими точными науками невозможно. Хотя есть отдельные индивидуумы, пытающиеся это сделать. Это уже так, небольшое отступление.
Не просьба, вызов Максимова к определенной дате нарушал планы автора, причем существенно, только выбора не оставалось. Такая писательская доля или ноша. Назвать можно как угодно. Автор прилетел в известный областной цент, никто его здесь не встречал, да и не мог встретить. Указанные даты пришлись как раз на выходные и Петр Сергеевич назначил место встречи на своей даче, километрах в тридцати от города.
Из аэропорта такси довезло меня только до автовокзала. Водитель попался несговорчивый, зато объяснил, что там ребята работают по пригородам и проблем не будет. Опять не повезло. Поселок, где располагалась дача Максимова, не пользовался популярностью у бомбил, так называли шабашников. А цены, которые заламывали, не подходили автору. Пришлось купить билет на рейсовый автобус, он ходил нечасто, зато осталось время побродить по городу. Ну и как ты думаешь, уважаемый читатель, куда пошел автор?
Нет, это были не местные достопримечательности, не художественная галерея, а места, где разворачивались события Дела о царских бриллиантах. Автор уже бывал здесь и даже сам доставал замурованный нож Максимова в гостинице. Генералу он был дорог, как память.
У генерала на даче автор уже бывал не раз, дорогу от остановки знал хорошо, только подходя к дому почувствовал изменения. Они касались не каких-то внешних признаков, хотя было одно, сразу бросающееся в глаза. Свет оказался включен почти во всех комнатах. Да, из трубы вился дымок, значит топился камин. Изменилось внутренне содержание, причем существенно. Это опять же к вопросу о чутье.
Раньше, когда здесь бывали Петр Сергеевич и Дарья Ивановна, свет горел в одной, пусть в двух комнатах. Дом дышал покоем. А теперь присутствовала суета, правда без какого-либо напряжения, скорее даже праздничная. Автор повернул ручку двери, она открылась, однако внутри голосов не послышалось, пройдя по коридору, прошел в гостиную. Максимов дремал в кресле, на его лице мелькали блики пламени.
- Петр Сергеевич, - тихо позвал автор.
- Приехал наконец, а мы ждем и ждем, - генерал вроде и не дремал. - Как добрался?
- Нормально, впрочем, как всегда, - ответил автоматически автор.
- Я вот, что тебя вызвал, посоветоваться надо.
- Всегда готов.
- Садись, а то вдруг упадешь, - усмехнулся Максимов. И усмешка эта была даже грустной. - Ирина, Саша приехал! - Эти слова Петр Сергеевич сказал громче.
Скрипнула дверь в соседнюю комнату и на пороге оказалась женщина, которую автор никогда раньше не видел. Она была стройной, одета как-то по особому, по своему, не от мира сего. Лицо, прическа? Об этом говорить не имело смысла. И вообще весь образ незнакомки состоял всего из одной детали, пожалуй самой главной, ее глаз. Да, женщина несомненно была красивой, вряд ли к ней мог остаться равнодушным хотя бы один мужчина. Но взгляд! Можно ли вообще любить только взгляд? Мне трудно об этом судить. Только в неземном взгляде Ирины можно было раствориться и пропасть навсегда в бесконечности. Простите уж автора за такие откровения.
- Вас знакомить или не надо? - Спросил Максимов.
- Я вас не такой представлял, - прошептал автор, сделал над собой усилие и отвел глаза от Ирины Николаевны.
- Лучше, хуже? - Губы женщины дрогнули, но какая эмоция в них отразилась, оставалась загадкой.
- Не в этом дело... тут другое.
- А где эта сладкая парочка? - Максимов пришел автору на помощь, видя его замешательство.
- Как заперлись после обеда, так еще и не выходили, - ответила Ирина Николаевна, чувствовавшая себя в доме хозяйкой, - Сейчас, позову, - пошла на второй этаж.
- Удивлен? - Спросил Максимов.
- Есть немного, - уклончиво ответил автор и не стал спрашивать, что и как.
- Дарьи Ивановны... нет, - продолжил генерал, - Так вот. - Теперь стала понятна грусть в его глазах, но и только.
На лестнице послышались шаги и первыми в комнату вошли двое. Это были мужчина и женщина, только о них можно было сказать - два сапога пара, как-то так.
- А, автор! - Сказал мужчина. - Так и не помог мне в склепе гроб достать. Ладно, не переживай. Проехали.
- Дима, о чем ты, - одернула его худенькая женщина - подросток неопределенного возраста.
***
О призраке женщины у окна в свете Луны.
Дача Максимова построена была очень просто и выделялась среди особняков, принадлежавших разных людям. В основе конструкции имелся пятистенный сруб из северной сосны, а к нему позже приделан пристрой из кирпича с деревянным закрытым крылечком. В пристройке имелся коридор, санузел и газовая котельная. На первом этаже располагались холл с лестницей в мансардный этаж, кухня, она же столовая, гостиная с камином и хозяйская спальня. Мансардный этаж тоже был теплым, его занимали еще две спальни для гостей и четыре больших кладовки под скатами крыши.
Над генералом часто посмеивались, конечно за глаза, - не смог построить себе что-нибудь получше. Максимов конечно знал о таких разговорах и только ухмылялся, ему хватало малого. Не надо забывать, генерал в своей душе так и оставался деревенским жителем и хорошо знал, как живут в деревнях. Очень любил свою баню. Она отстояла от дома метров за десять и была очень хороша, автор сам пользовал ее не раз во время приездов.
И Максимов даже доверял ему истопить баню. Баня тоже была пятистенной, с отделкой парной, моечной и теплым предбанником. Печка в бане имелась хитрая, сваренная из листа шестерки, топить ее надо было приноровиться, иначе могло не получиться то самое таинство. На печку был навешен бак из нержавейки. Вода в нем иногда даже закипала, приходилось крутой кипяток отливать в тазы и добавлять холодной воды. Каменки имелось две - одна внутри печки, изолированная от топки, со своей отдельной дверкой, и вторая сверху на печке. Так что самым нетерпеливым париться можно было даже еще при топящейся печке.
Кто любил и мог конечно выдержать, поддавал на внутреннюю каменку, выдававшей сухой пар. А от верхней, открытой каменки пар был мягче и более влажным. Но это уже на любителя. Веников у Максимова всегда было заготовлено три разах вида - березовые, пихтовые и дубовые. Если первые два типа всегда были в достатке, то дубовые имелись только привозные, и их еще надо было поискать. Дубы в тех краях почти не встречаются.
Так вот. Прежде чем начать всякие важные разговоры, сначала решили сходить в баню, она как раз к приезду автора даже немного выстоялась. Надо отметить, автор не любил чересчур крутой пар, но это так, к слову. По давно устоявшейся традиции первыми пошли мужики, то есть Максимов, Димыч и автор. Ирина Николаевна снабдила нас всеми необходимыми принадлежностями и даже бутербродами.
В бане тоже никакого разговора не получилось, в бане надо было париться. А тут еще у Максимова оказалось припасено хорошее бутылочное пиво, но это уже после всех процедур. Димыч вообще-то оказался человеком не таким и разговорчивым. Это он с Прохоровым быстро освоился, тот все же был ему свояком. А перед генералом он робел, да и на автора все оглядывался. Вдруг что не то ляпнет, а тот возьмет, да и пропишет в своей книге. Видимо Вера его строго предупредила - язык понапрасну не распускать.
Ну и так, обменивались мы какими-то ничего не значащими междометиями, парились, а потом выпили по бутылке холодного пивка. Опять же, автор заранее извиняется перед читателем, тем более особо въедливым, за всякие быть может и не нужные подробности. Скорее всего они и не пригодятся в последующем развитии событий, хотя, кто его знает, по разному случается. И постулат о ружье, висящем на стене, давно уже преодолен.
Приехал автор к Максимову вечером, в бане просидели несколько часов, а когда довольные вернулись в дом, то Вера уже легла спать. Ирина Николаевна тоже вышла из своей спальни, но только чтобы встретить нас, больше для приличия.
- А вы что, в баню не пойдете? - Спросил Максимов у Ирины, имея ввиду и Веру.
- Ночь на дворе, какая баня, - удивилась Ирина. - Тем более я только маникюр сделала.
- Ну что, до утра отложим? - Спросил Максимов.
- Честно говоря и я сегодня весь день на ногах, - поддержал автор, а Димыч вообще промолчал и только пожал плечами. Так и разошлись по своим местам.
Только у автора сон как рукой сняло. Он стоял у окна в отведенной ему спальне, где останавливался и раньше, смотрел в окно на спящий заснеженный поселок и размышлял о судьбах человеческих, во многом непонятных и непредсказуемых, меняющих людей.
Не стало Дарьи Ивановны, появилась Ирина Николаевна, изменился дом, изменился жизненный уклад, да и сам Максимов стал другим, если не от слова совсем, да еще с грустными глазами. И совсем это уже не тот задорный и веселый участковый, бросающийся на помощь людям в тайгу. Кстати Максимов изменился не вдруг и не сразу, а с того времени, как пошел в начальники. Должность меняет человека, и это не плохо, процесс вполне объективный.
Дарья Ивановна. Не так встречала она автора, не бутербродами. Да что говорить теперь. Все в жизни конечно. Кстати только заботами Дарьи Ивановны Максимов выбился в начальники. Она заставила его закончить школу милиции, из которой неугомонного Петра выгнали за драку. Потом Максимов девять лет заочно учился на юрфаке, все хотел бросить. Сколько же у Дарьи Ивановны было воли, сколько затрачено сил, чтобы и здесь Петр все таки доучился. Может в этих трудах праведных и истратила она свое здоровье на любимого человека.
Да сколько еще случалось разного, и хорошего, и плохого, не без этого. Только никогда автор не напишет об этом в своих произведениях. Какой Максимов получился, такой и получился. Максимов литературный отличается от своего и ныне здравствующего прототипа. Кстати сам он нередко упрекал автора за то, что получается уж очень идеальным. Автор берет на себя эту вину. Только вина ли это? Не знаю.
Автор все же лег в постель и закрыл глаза, надо было поспать. Завтра предстоял нелегкий день, предстояло двигаться дальше по сюжету. Только не будет никакого сюжета, если события сначала не произойдут, не будет сложных разговоров и рассказов персонажей о своих похождениях. Спать...
- Саша, - пронесся шепот или просто движение воздуха в темноте на грани яви и сна, - спасибо... - шторы слегка качнулись, за ними на фоне окна в лунном свете мелькнул прозрачный женский силуэт.
- Она все еще здесь, переживает, - подумал автор и наконец уснул.
***
Поспешное бегство искателей приключений.
Автор уснул. Шепот, шорох, а может просто еле заметное движение воздуха в комнате не повторялось. Хотя какое может быть движение воздуха в комнате с закрытыми окном и дверью. Если уснул, значит должен был спать, но вдруг события повествования о Максимове потянулись длинной и нудной чередой. Да, даже так, именно нудной - автор пережил их вместе с главным героем и больше не хотелось возвращаться к уже созданному произведению.
Оказывается так тоже бывает. Беда заключалась в том, что выбраться из этого бесконечного сна никак не получалось. Следовало конечно проснуться, только как после бани, когда сознание и воля оказались в расслабленном состоянии. Автор смирился и словно смотрел длимый фильм в кинозале на одного зрителя, не в силах встать и уйти.
Вдруг с какого-то момента, события начали сначала еле заметно, а потом все больше стали уходить в сторону от изложенного. Причем автор автоматически прокручивал свой текст чуть ли не дословно все больше расстраивался! Он бы с радостью отказался от такой нагрузки, только не в его силах было управлять высшим провидением. А фильм не прекращался - дни складывались в недели, месяцы, а потом и годы. И именно в нем были показаны события так, как они произошли в действительности! Хотелось вырваться из этого кошмара, только как. У автора даже мелькнула мысль, что он никогда не вернется обратно во времени и канет в пропасти небытия.
- Саш, вставай! - Донеслось откуда-то издалека, затем голос приблизился, сделался громче, стал узнаваемым, а потом Максимов потряс автора за плечо.
- Сколько времени? - Автор открыл глаза и увидел перед собой улыбающегося Петра Сергеевича.
- Разоспался ты после бани, - заметил Максимов. - Вставай, тебя ждем!
- Встаю, встаю! - Автор бодро вскочил с кровати и начал одеваться, а осмысливать пришедшие видения не хотелось, от них осталась опустошенность и
За столом и вправду собрались все, уже позавтракали и встретили проспавшего добрыми шутками. Автор уже по ходу начавшегося разговора съел пару бутербродов и выпил большой бокал чая. Начали с дела об артефакте. Димыч и Вера молчали, им пока сказать было нечего. Первой начала Ирина Николаевна, ей было о чем рассказать. Получилось так, что она первой занялась поисками невидимой картины, а уже потом бриллиантами.
Судьба этой женщины получилась сложной, во многом неоднозначной, повидала она в жизни всякого и рассказала конечно далеко не все, что знала. Да этого от нее и не требовалось. А началось все со встречи Ирины Николаевны с Александром Николаевичем Залесским, тем самым Алексом. Он разыскал свою младшую сестру артистку Ирину в Москве и рассказал о невероятном наследии древних в Шотландии, о чем знала еще Эмилия, прабабушка Алекса. Эмилия была натурой романтической, и черкнула в своем дневнике несколько строк о странной легенде потерянного замка, картинах, солнечном лезвии и прочем. И ни в коей мере не задумывалась о том, что это может быть правдой.
Ее дочь Кейт рассказ матери наоборот восприняла серьезно и выйдя замуж принялась за розыски этого самого замка. А потом и начались странные эксперименты сначала только с шестью картинами. Конечно ничего не получалось, да и не могло получиться. И дело было даже не в количестве картин, а совсем в другом. Кстати никто из экспериментаторов не знал, что могло произойти в случае успеха.
Ирина в то время находилась в расстроенных чувствах по поводу расставания со своим любимым человеком и, не долго думая, согласилась на авантюру. А как еще это можно было назвать крайне сомнительное предприятие. Где и как Ирина познакомилась с Паисием, она рассказывать не стала. Только этот еще один странный человек произвел на женщину очень сильное впечатление. Вообще-то Ирина Николаевна после общения с Паисием во многом изменилась и стала совсем другой.
Автор попытался распросить о Паисии побольше. Но Ирина ответила односложно - не человек он. - На что Максимов согласно кивнул головой. - Мне тоже пришлось с ним пообщаться. Саш, а ладанку его ты захватил с собой?
- Вот она, - автор достал из своего портфеля шнурок с одеревеневшим матерчатым коконом и оловянным крестиком. А вот и дневник, ваш Ирина Николаевна.
- Ах вот он! - Можно подумать женщина удивилась его появлению. - Не мой он конечно. Это дневник Кейт, мне его Алекс тогда привез. А Паисий занимался его переводом. Петр Сергеевич, ты его автору отдал?
- Я, - согласился Максимов. А мне он зачем, дело давно закрыто.
Наблюдая за Ириной Николаевной автор все больше убеждался, что она многое переняла от лже монаха Паисия, в ней тоже появилось что-то не от мира сего. Кстати отношения матери с Верой похоже так и оставались натянутыми.
- Можно ладанку посмотреть? - Вступил в разговор Димыч и покосился на автора, так и побаивался его.
- Бери конечно, - разрешил автор, в свою очередь покосившись на Максимова, тот кивнул головой.
- А что в этой тряпочке? - Димыч осторожно потянул за шнурок, бережно подхватил ладанку с крестиком и начал внимательно изучать кокон, нажимая его пальцами.
- Есть здесь на севере Туганский камень, - начал Максимов, - не так и далеко от села Колучино, где в церкви висела седьмая картина.
- И что этот камень? - Глаза Димыча вдруг загорелись и он оглянулся на Веру.
- Камень, как камень, скала, - продолжил Максимов, - Толко опять же по легенде, если рано утром подняться на этот камень и поймать момент, когда из-за Уральского хребта встает солнце, увидеть первый луч, то попадешь куда-то… А ладанка эта должна быть на шее.
- А куда? - Вера тоже встрепенулась. - Попадешь куда?
- Кто же знает, - пожал плечами Максимов. - У этого камня мы с Паисием ночевали. Я еще спал, а он поднялся наверх и пропал...
- Ладанка как же… - не понял Димыч.
- Наверное в руке держал, - предположил Максимов, - не стал надевать, а в последний момент руку разжал. Я на камень позже поднялся, Паисия уже не было, а шнурок с ладанкой остался, упал. Наверху скалы небольшая выемка есть, в ней ладанка и лежала.
- Может ладанку бросил, а сам просто деру дал? - Предположил Димыч, за что тут же получил локтем под ребро от Веры ойкнул.
- Всю ночь снег шел, свежие следы видно бы было, - пояснил Максимов и улыбнулся.
- Ты к чему все это спрашиваешь? - Вера строго посмотрела на своего верного спутника?
- Так просто, - похоже Димыч обиделся и положил ладанку обратно на стол.
- А можно дневник Кейт посмотреть? - В свою очередь спросила Вера.
- Конечно, - автор подвинул блокнот в кожаном переплете.
Вера начала листать его и про себя чему-то улыбалась.
- Ты чего? - Спросил Димыч.
- Да я все про солнечное лезвие, как они его кровью заменили. Тоже мне, грамотеи.
- Ирина Николаевна, я хотел вас спросить о картине, - автор воспользовался паузой в разговоре, - вы точно не знали, что Серега Першин подсунул вам копию?
- Это имеет значение? - Переспросила загадочная женщина.
- Больше для общего развития, - смутился автор, перехватив взгляд Максимова. Он теперь защищал свою новую женщину, наверное делал правильно. Автор еще хотел спросить о фальшивых деньгах, отданных за квартиру, но не стал. Против генерала все равно не пойдешь.
- А подлинник все же существует, нашелся? - Спросила и Вера, поддержав автора.
- Существует, - просто ответил Максимов, встал из-за стола, зашел в другую комнату и вернулся с не таким и большим прямоугольником, завернутым в материал. - Вот она. - Ирина помогла размотать старую ткань.
И вот, перед присутствующими предстала та самая картина. Получилось это как-то просто и буднично. Надо заметить, на автора она вообще не произвела никакого впечатления. Черный холст, с давно поблекшей краской, правда без одной трещинки, и простенькая рама, видавшая виды, со следами грубого ремонта.
- Несколько лет у меня в кабинете за сейфом простояла, - усмехнулся Максимов, - я и забыл про нее. По делу она никак не проходила. Переехал в другой кабинет, в старом ремонт делали, нашли, мне принесли. Вот так она и лежит у меня. - А та, копия, похожа на эту?
- Да здесь не в похожести дело, совсем в другом, не знаю, как объяснить, - ответила Вера. - Чтобы понять, надо ее взамен копии поставить, только так. - И Вера в свою очередь рассказала их с Димычем историю потерянного замка, приключения, больше похожие на мытарство.
- Ну так забирайте, - Максимов подвинул картину к Димычу и Вере.
- Это что, нам туда опять ехать? - Похоже возмутился Димыч и пошевелил травмированной рукой, теперь нывшей на погоду. Дело конечно было вовсе не в руке.
- Мы на себя такую ответственность не возьмем! - Продержала Вера.
- Какая тут ответственность? - Не поняла Ирина Николаевна.
- А ребята правы, - вмешался в начинающийся спор автор. - Сработает этот древний артефакт. А кто его построил, когда и для чего, и какие последствия могут быть? Об этом не подумали?
- Автор прав, - согласился Максимов, - и ему теперь решать, как дальше быть. Для этого я и вызвал его к нам на разговор. Что скажешь, Саш?
- Утро вечера мудренее, подумать надо. Смотрите, темно уже, весь день просидели. Пора и хозяевам дать отдохнуть.
- Картину-то забираешь? - Спросил Максимов.
- Забираю. - Автор взял картину, она оказалась на удивление легкой, и пошел к себе в комнату. Начали расходиться по своим местам и остальные.
Но не успел автор лечь спать, как в его дверь постучали. Пришли Димыч и Вера с горящими глазами, принесли оставленные внизу на столе дневник Кейт и шнурок с ладанкой.
- Начальник, - вдруг таким образом обратился к автору Димыч.
- Да, какой я тебе начальник, - усмехнулся автор, - вы с Верой вольные птицы.
- В Шотландию мы не поедем, не климатит нам там что-то, ты уж не обижайся. Ответственность вон какая. Прав ты. Вдруг сдвинется что-то, да так… А еще у нас с Верой поговорка есть про снаряд и воронку...
- Это про два раза в одно место? - Понял автор, но все равно спросил.
- Типа того, - согласился Димыч. - В общем решили мы к Туганскому камню отправиться. Ты как на это смотришь? Разрешишь?
- Саш, дай нам ладанку, - прямо, без всяких обиняков попросила Вера.
- Да вы что, это же билет в один конец!
- Не дашь? - Переспросил и Димыч.
- Вас жалко.
- Да ты нас не жалей, - продолжил Димыч, - что я по голове стукнутый, что на Вере живого места нет… Скучно нам тут, места себе найти не можем. Понимаешь?
- А там что, молочные реки, кисельные берега? - Все еще сопротивлялся автор. - Максимову надо сказать.
- Да он не против, и Ирина Николаевна… ей вообще как-то до нас, - оказывается ребята с хозяевами уже договорились.
- Про бриллианты мы еще не договорили...
- Мы их маме отдали, пусть распорядится. Я еще совсем маленькой была. Эти бриллианты баба Оля принесла, моя прабабушка, и бабе Наташе отдала. Мамонтовские это бриллианты от царского ювелира, - ответила Вера, - там они ни к чему… А вы разберетесь.
- Так уж и ни к чему?
- Вот, Ирина Николаевна нам самый маленький отдала, тоже сказала, вдруг пригодится.
- Тогда счастливо вам, - автор достал из портфеля шнурок с артефактом и отдал Димычу. - Там вот какая закавыка...
- Что? - В голос спросили Димыч с Верой и засмеялись. Ладанку кто оденет?
- Димыч, - ответила Вера.
- За руки покрепче возьмитесь, и луч ждите, что бы не было.
- Солнечное лезвие, - сказала по английски Вера.
- Как до камня дойти, знаете?
- Максимов объяснил!
- На все у вас ответ есть… Постойте, не понял… Так вы прямо сейчас и поехали? Ночь уже, утра дождитесь.
- Э, нет, начальник, - усмехнулся Димыч, мы не так живем, не как все люди. Прощай!
И ребята чуть ли не кубарем скатились вниз по лестнице. А вещичек у них было с собой - всего-то два рюкзачка.
Автор подошел к окну, услышал как хлопнула калитка, и по улице в сторону города, до которого было километров тридцать, чуть ли не бегом бросились два вполне счастливых человека. Ночь, мороз, ничего не мешало искателям приключений. У них была новая цель, правда пока еще до конца неизвестная.
***
Непринятое решение о найденном артефакте.
Утром за завтраком без Димыча и Веры стало как-то пустовато, и от этого конечно грустно. Похоже больше настроение испортилось у Максимова. Наверное он сам бы броситься вместе с ребятами в тайгу к Туганскому камню, тем более что в тех местах бывал и мог выступить в качестве проводника. Только на сегодняшний день погоны давили на плечи так, что подобное действие стало просто невозможным.
- Утра не дождались, вчера ушли? - Спросил Петр Сергеевич, отхлебывая горячий чай. Наверное вопрос относился ко мне, Ирина Николаевна занималась по хозяйству.
- Не ушли, побежали! - Усмехнулся автор. - Только пятки засверкали. Ночь, мороз для них не помеха.
- Как я когда-то, тоже утра не ждал, оседлаю Султана и вперед. А зимой в тайге очень хорошо, тихо. С делами на службе разберусь, обязательно к Туганскому камню выберусь. Поедешь, Ирин?
- На этот раз без меня, - ответила Ирина Николаевна с кухни. - Мне в тот раз и Колучино хватило.
Максимов посмотрел на автора и кивнул неопределенно, поджав губы, вроде, видишь как теперь.
- Ну что, я картину забираю? - Перевел автор разговор на другое.
- Забирай конечно, - подтвердил Максимов, - вчера же договорились. И дневник этой, как ее, Ирин?
- Кейт, - ответила Ирина Николаевна.
- Ну, да, тут вот еще перевод Паисия. Почитай, интересно будет. Как все же думаешь, что это за потерянный замок? И для чего там смонтирована конструкция?
- Не знаю. Выход один, заменить копию подлинником и дождаться дня, когда солнечное лезвие картины обойдет.
- А лампа, как думаешь, не поможет?
- Не стал бы я с лампой связываться, - ответил автор и тут же добавил. - Но это я так, чисто теоретически. Вдруг разбудишь такое, что и в страшном сне не приснится. Вчера об этом говорил. А вы как думаете, Ирина Николаевна? - Автор обратился к хозяйке, вернувшейся с кухни с чайником.
- У меня это пройденный жизненный этап, не люблю на старые места возвращаться. Алекс попросил картину найти, я дело сделала, отвезла ее и все на этом. А то, что тот Серега мне подделку подсунул, так это его беда, не моя.
- Чья беда, - подумал про себя автор, - Алекса, Сереги, он-то в деле вообще мимо проходил, - но спрашивать не стал, понял, все равно ничего не добьётся. И разговор при Ирине Николаевне как-то оборвался, не хотелось автору обсуждать свои дальнейшие планы при этой странной женщине, не доверял он ей.
- Ты у нас сколько пробудешь? - Спросил Максимов как-то неопределенно.
- Сегодня уеду, - тут же нашелся автор, - я ведь здесь проездом. Еду по заданию редакции на Байкал.
- Здорово! - Максимов кивнул.
- Один раз там был, давно уже, и летом. Интересно на зимний Байкал посмотреть.
- Самолетом? - Спросил Петр Сергеевич.
- Нет, решил поездом до Иркутска. Люблю так путешествовать, есть время поразмыслить и поработать.
- Что ж, счастливого пути, - отозвался Максимов и посмотрел на меня грустными глазами.
- Да, Петр Сергеевич, здорово твоя жизнь изменилась, - опять про себя подумал автор, а вслух сказал - Вера вчера просила передать, что бриллианты эти, - автор кивнул на камни, так и лежащие на столе, - привезла в деревню Ольга Мамонтова, ваша бабушка, Ирина Николаевна.
- И Вера это вспомнила? - Решила уточнить Ирина.
- Как говориться, за что купил, за то продал. Это все, что удалось спасти от имущества после революции, так я понимаю. - После этих слов автор встал, давая понять, что уходит.
- Спасибо, - задумавшись ответила Ирина Николаевна, бриллиантовая тема была ей очень близка. Ее бывший муж был из рода знаменитого ювелира императорского двора. И темой драгоценностей эта женщина тоже когда-то занималась.
Автор собрал свои вещи и спустился вниз. Максимов ждал его у дверей, а Ирины Николаевны видно не было.
- Дальше о чем планируешь писать? - Спросил Петр Сергеевич.
- Пока еще не думал, - ответил автор. - Сначала дело с картиной надо довести до какого-то логического конца, так не бросишь. Пока еще не решил, как дальше действовать.
- Ну да, ну да, - согласился Максимов. - Ты звони, держи меня в курсе… и как там на Байкале.
- Обязательно, Петр Сергеевич...
- Обиделся?
- На что?
- Ну, что вот так у меня жизнь изменилась.
- Да, что вы, все хорошо. Вы сами главное не переживайте. - Так мы и расстались с генералом Максимовым. Конечно осталась между нами недосказанность.
Автор спешит успокоить читателя, встреча эта не последняя, и работать с далеко не исчерпанным архивом генерала автор продолжит и в дальнейшем.
Вернувшись в областной центр, автор поехал на железнодорожный вокзал и посмотрел расписание поездов в восточном направлении. Никакого билета до Иркутска у него конечно не было, и черт дернул за язык сказать о несуществующей поездке на Байкал. Зато имелся обратный билет на самолет, правда только через два дня. Интересно конечно было съездить в тот регион, только на это ушло бы недели две, а времени сейчас на такую поездку никак не хватало. Поэтому пришлось перекантоваться в гостинице областного центра и вернуться домой, как и планировалось.
И вот автор дома, а перед ним стоит та самая картина, вернее просто старое полотно, закрашенное черной краской. По нему не бегает никаких теней и бликов, даже когда солнечный свет падает из окна. И что теперь делать с этим так называемым артефактом? Пока никакого решения нет.
***
Артефакт начинает путь к сакральному месту.
- Ты чего притих? - Спросила жена, заглянув в кабинет к автору.
- Смотрю на картину и не приходит ничего в голову… Что с ней дальше делать?
- Какую картину? - Удивилась жена.
- Посмотри, что я привез.
Оксана с опаской зашла в кабинет и осторожно прошла, встав за спину автора. Не любила она непонятных штучек, которые время от времени муж привозил из командировок.
- Эта та самая черная картина? - Жена конечно была в курсе похождений автора и его произведений..
- Она самая.
- У генерала так и лежала?
- Да, ему она ни к чему, да и остальным тоже. - Автор вкратце рассказал о своей поездке на Урал.
- А тебе как всегда все надо, - Оксана обвела взглядом полутемный кабинет, горела только лампа на столе, - скоро уже места не останется для артефактов… Так ты их называешь?
- А что, ты против?
- Нет, есть очень милые безделушки. Только уборку у тебя делать с каждым разом все труднее. Пока все перетрешь.
- Для этой картины вон в том углу место есть.
- Ну, ну, - жена была настроена в тот вечер очень скептически. - Не место ей здесь! - Вдруг вырвалось у ней, - вообще в доме не место, - и продолжила более спокойно. - Надо бы отправить ее по назначению. - Оксана обладала особенным чутьем.
- В потерянный замок?
- Конечно, и заменить там копию.
- А вдруг… - автор все сомневался.
- А вдруг, да кабы, во рту выросли грибы! Знаешь такую поговорку?
- Отправить-то как? - Автор вроде уже был и не против.
- У Люды Алик в Англию наведывается детей проведать. Я завтра с ней поговорю.
- Но это же картина, таможня и прочее…
- На ней написано, что картина? - Жена автора бывала очень практичной. - Кусок ткани, выкрашенный черной краской, только и всего. А раму убрать надо. Кстати последний раз мы с тобой из отпуска ехали, я пол чемодана разных тканюшек провезла. И тут просто кусок черного материала...
- Ладно, ладно, - автор поднял руки кверху, - сдаюсь. Только надо, чтобы Алик согласился взять, пусть и кусок ткани, а потом еще до фермы Хезер доехать.
- Это уже твоя задача, - ответила Оксана.
- А что ты про эту картину скажешь? Почему ей дома не место?
- Ты же меня знаешь… словами не объяснить. И на ночь в доме ее не оставляй, пожалуйста.
- Хорошо, - согласился автор. - Отнесу в гараж.
На следующий день события развивались с удивительной быстротой, причем цепь совпадений выглядела достаточно странно. Люда, подружка жены, сообщила, что ее муж Алик как раз собирается в Лондон, где у его сына имелся магазин готовой одежды и прочего. Причем Алик из Москвы отправлял туда контейнер с дизайнерской коллекцией. Автор как-то знакомился с Аликом, но отношения не поддерживал. Теперь представился удобный случай возобновить знакомство. Вот только дома побыть опять не удалось, на следующий день пришлось срочно вылететь в Москву, захватив и картину.
Всю историю с картиной автор конечно Алику не рассказал, да тому и не до этого было. Черный холст был помещен в одну из коробок с одеждой. Кстати для Алика поездка в Шотландию пришлась кстати. Он задумался об открытии магазина в Эдинбурге и согласился съездить в Питлох, а там уже найти Василия, да именно этого русского парня, жизнь которого начала налаживаться. К холсту автор прикрепил письмо для Василия, вручая в его руки судьбу всего предприятия, задуманного неизвестными мастерами в глубокой древности.
Забегая вперед, можно сказать, что картина и письмо автора попали в руки Василия и парень загорелся идеей довести до конца эксперимент, пусть и с неизвестными последствиями. Но об этом уже в следующий раз. Автор опаздывает на самолет, а артефакт начал свой путь к сакральному месту.
***
Семь артефактов, создавших радугу.
Девушка, с которой познакомился Василий, звали Орланда. В молодости ее отец перебрался в Шотландию из Италии и женился на местной девушке. Дочь супруги назвали на итальянский манер, так захотелось отцу, а мать не возражала. Орланда впитала в себя южную итальянскую кровь, была смуглой и кареглазой, заметно отличались от местных девушек и не очень-то с ними дружила. Парни тоже посматривали на нее с опаской, уж очень в Орланде было много неудержимой и кипучей энергии.
Что связало вместе Василия и Орланду, трудно сказать, но они понравились друг -другу и быстро сошлись. Девушка называла парня ВасИ, а он ее Олей. Вот так в жизни могут изменяться имена, данные от рождения. До женитьбы дело еще не дошло, но Хезер и мама Орланды втихаря уже поговорили на эту тему, правда свой разговор держали от всех в тайне. Решили мудро, пусть молодежь сначала сама разберется, вмешиваться не будем, а дальше посмотрим.
Алик появился на ферме Хезер неожиданно, пробыл всего день, оставил картину, письмо и тут же уехал. Сделал то, о чем его просил автор, не более того. А дальше началось обсуждение, что же делать с подлинником. Алан от дальнейших разговоров устранился, ему хватило прошлых невеселых приключений, да и Хезер не испытывала особого желания снова отправиться к потерянному замку.
Зато Вася, прочитав письмо автора, загорелся мыслью довести дело до конца и рассказал Орланде о потерянном замке, системе солнечных лезвий, и конечно о зале с картинами, которые должны были ожить. Так почему-то казалось, а может Орланда поняла сбивчивый рассказ парня по своему. Одним словом, девушке очень захотелось побывать в замке, о котором она слышала лишь легенды.
Ребята объявили о своем решении и конечно столкнулись с противодействием с обоих сторон. Хотя Вася для Хезер и Алана был очень дальним родственником, они теперь считали его за своего сына и не хотели отпускать в такое опасное место, тем более что работы на ферме хватало. Что уж говорить о родителях Орланды. Но и тех, и других ребята все же уговорили и отправились в свое путешествие, которое по сути стало свадебным. О другом влюбленные и не мечтали.
Вещей с собой набралось много, поэтому к двум оседланным лошадям добавились две вьючных. Ну и Жерсан увязался за ребятами, надоело ему охранять овец.
- Димач и Вера, - вдруг сравнил ребят с другими искателями приключений Алан, глядя вслед удаляющемуся каравану.
- О ком ты? - Спросила мама девушки.
- Были недавно, наши родственники из России, - ответила Хезер. - Пойдемте, расскажу всю историю.
Василий и Орланда ехали не торопясь, часто останавливались, разбивали лагерь и осматривали окрестности. У них получилось настоящее свадебное путешествие. Орланда с фермы родителей почти никуда не выезжала, доставка молочных продуктов окрестным соседям в счет конечно не шла. Да и Василий большую часть своей жизни просидел в замке в качестве слуги. Можно было бы долго описывать красоту открывающихся перед ребятами ландшафтов. Только данное повествование посвящено несколько другим событиям, и мы поспешим в потерянный замок.
Пробираясь по ущелью, ведущему к замку, ребята ожидали его появления. Но замок все равно появился неожиданно. Если Василий знал замок хорошо, прожил в нем достаточно долго, то Орланда была поражена, открывшимся перед ней строением. Особенно наклонным фасадом, по которому стекала вода.
- Красиво! - Прошептала девушка, остановив лошадь. - Тебе повезло, ты жил в таком красивом месте.
- Место действительно замечательное, - согласился Василий. - Только не забывай, в качестве кого я здесь жил. А когда увидишь мою каморку, тем более восторгов поубавится.
- Но прежняя жизнь позади.
- Конечно, теперь надо в замок пробраться. Когда мы отсюда уезжали, возвращаться не собирались, Димыч закрыл все на совесть.
- И как быть?
- Только через окно в мою каморку, вон оно, - Вася указал на единственное зарешеченное окно в наклонной стене замка.
- Там же решетка, - удивилась девушка, - да и веревки нет.
- Вера между прутьями пролезла, и ты сможешь, - Вася придирчиво осмотрел девушку. - Комплекция у вас одинаковая.
- Да, настоящее приключение, - похоже Орланда была рада предстоящему испытанию.
С веревкой промучились долго, но все же получилось. Василий стрелял из арбалета стрелой с привязанной к ней веревкой. Наконец стрела попала между металлическими прутьями и легла поперек. На веревке были завязаны узлы, и Орланда с трудом, но смогла подняться до окна по наклонной стене, конечно вымокнув до нитки, а потом и пролезла через решетку. Василий верхом пересек озеро по мелководью, дождался у металлической двери, когда с обратной стороны постучала Орланда, надавил на дверь, и девушка смогла отодвинуть засовы.
После такого сложного дела ребята конечно обнялись и поцеловались. Им приятно было ощущать единение в общем важном деле. Лошадей завели в конюшню. Волновался конечно Жерсан, плыть в ледяной воде ему не хотелось. Поэтому Василий помог взобраться псу на лошадь, где тот лег поперек седла. Кобыла конечно косилась назад, но не взбрыкнула. Так и переправились через озеро в замок.
Ребята перетаскали вещи наверх, Жерсан хотя и не носил ничего, но бегал следом за компанию, так ему было веселее. А дальше конечно пошли в зал с картинами. Вася не стал мешать девушке, остановился у входа. Орланда сначала выскочила на середину, помещение оказалось большим, и вдруг замерла. Потом начала медленно поворачиваться вокруг себя, осматривая каждую картину. Причем правую руку девушка держала перед собой, как бы ощупывая полотна на расстоянии. Затем подошла к первой справа картине от входа и медленно пошла по кругу от одного черного изображения к другому.
Картины высели выше человеческого роста, поэтому Орланда двигалась метрах в трех от стены, подняв голову.
- Они светятся, - прошептала девушка, - и светятся по разному. Вот золотистый, тут зеленоватый, а здесь красный свет. Другие цвета не назову… Они живые! Все картины живые! - Вдруг Орланда остановилась у последней, седьмой и для верности подняла к ней руку. - А эта мертвая, ненастоящая. Здесь черный цвет. Правильно?
- Сам я ничего не чувствую, но ребята тоже про эту картину говорили.
- Принеси ту, что мы привезли, - попросила девушка, ей не хотелось уходить из зала.
Вася тут же сбегал в комнату, где лежали еще не разобранные вещи, нашел привезенное полотно, свернутое в трубочку, и принес в зал.
- Вот она, седьмая, - прошептала Орланда, развернув картину.
- А она как светится?
- Скорее голубой, а может синий... Цвет плывет… А другие не видели сияния?
- Наверное нет, не говорили… Ты особенная.
- Обыкновенная, с рождения цвета перед глазами плывут.
- Но так не у всех...
- Не знаю. Давай картину сразу поменяем.
- Сейчас, лестницу принесу, - с готовностью согласился Вася.
Когда картину поменяли, Василий никаких видимых изменений не увидел, да и не почувствовал. Он как раз был обыкновенным. А Орланда, опять встав в середину зала и сделав оборот вокруг себя, даже зажмурилась. Ее словно ослепило невидимое для других сияние, соединившееся от всех, теперь уже семи картин.
- Радуга! - Прошептала девушка.
***
Запуск древнего механизма.
До дня летнего солнцестояния, когда таинственный механизм в замке должен был сработать, время еще оставалось. Василий и Орланда вполне могли уехать домой на ферму, но решили остаться. Им было хорошо вдвоем, и уединение в таком живописном месте порой приносит больше радости, чем любые блага цивилизации и даже общение с людьми.
Правда родственники Васи и родители Орланды навещали детей, привозили продукты и вообще на всякий случай контролировали молодую парочку. Только что они могли проконтролировать, да ничего. Просто больше волновались за ребят, как бы с ними чего не случилось. Орланда рассказала, что все семь картин теперь на своих местах, и надо дождаться заветного дня. Взрослые, умудренные своим, очень простым жизненным опытом, конечно не верили ни в какие чудеса и только снисходительно улыбались. А мать Орланды даже намекнула, что без ребят на ферме трудно, рабочих рук не хватает.
День летнего солнцестояния неумолимо приближался. Однако Орланда каждый день спускалась в круглый зал и следила за тем, как солнечный луч пробегал по стенам, с каждым разом захватывая все больше ниш с картинами. Сначала он касался только двух картин, потом добавилась еще одна и так далее. В заветный день к ребятам никто так и не приехал, взрослые были заняты своими важными делами и не хотели отвлекаться на всякую ерунду. Не сказать, что Василий и Орланда обиделись, быть может даже обрадовались. Встретить неведомое лучше все же было вдвоем.
Ребята волновались, встали рано, спустились в зал еще по темноте и встали в центре, крепко взявшись за руки.
- Радуги от картин сегодня нет, - заметила Орланда.
- Может так надо, - добавил Вася.
И вот луч появился и начал свое движение с крайней правой картины от входа. Время тянулась удивительно медленно, день наполнялся красками постепенно. Солнечное лезвие, луч неуловимо изменился, продолжало свое движение, проходя по нишам по очереди. Орландна шептала, считая ниши.
После шестой картины сердце екнуло у обоих, вдруг показалось, что лезвие пропало, но только показалось. Оно на несколько секунд затерялось в неровности на стене и стало невидимым.
- Сейчас седьмая, - прошептала Орланда и сжала руку Васи изо всех сил. - Прошел и по ней… - девушка оглянулась, надеясь увидеть какие-то видимые изменения. - Все по прежнему...
- Тише! - Василий дернул Орланду за руку. - Слышишь, вода журчит.
- Да, в верхнем зале! - Девушка отпустила руку Васи, выбежала из зала и бросилась вверх по лестнице. Василий поспешил за ней.
В верхнем зале оказывается журчала вода, наполнявшая круглый каменный бассейн, находившийся посередине помещения. Но вода ладно. В центре бассейна имелось круглое возвышение с плоским верхом. Так вот, вода не доходила до верха этого возвышения, и над ним клубился светящийся туман.
- Что это? - Вася подбежал к девушке, уже стоящей у края бассейна.
- Смотри, что в этом тумане! - Отозвалась Орланда, не отрывая взгляда от мерцающих изображений.
- Изображения, - после некоторого молчания ответил Вася. - Они объемные и вращаются.
- Четырнадцать, - прошептала Орланда. - мужские и женские, парами...
- Картин всего семь, - заметил Василий.
- Наверное в каждой есть по два изображения, мужское и женское.
- Зачем все это?
- Не знаю, - Орланда неожиданно наклонилась к бассейну, зачерпнула воду ладонями и плеснула себе в лицо.
Вася тоже наклонился к воде, набрал в пригоршню, только сначала понюхал, а потом вдруг взял и выпил. - Обжигает, ледяная, а внутри как жар сразу. - После этого остатки воды вылил на лицо, затем приподнял рубашку и смочил рану, которая все еще не зажила.
Вдруг рядом с ребятами послышалось нетерпеливое поскуливание. Прибежал Жерсан, и, взяв пример со своих хозяев, с удовольствием полакал воду из бассейна.
Туман с изображениями клубился еще некоторое время и пропал сразу, как будто его выключили. Вода в бассейне наоборот убывала постепенно, пока не вытекла вся.
- Что это было? - Спросил Василий.
- У нас будет девочка, - вдруг ответила Орланда, привыкая к новым ощущениям.
- Здорово, - Вася нежно обнял девушку и прижал к себе. В том месте, где у него была рана, непреходящая боль прошла.
А Жерсан сидел рядом и смотрел на своих хозяев преданными глазами. Ему и так было хорошо.
- И это все? - Удивился Василий, свое излечение он за чудо не считал. - А про нашу дочурку ты тоже от воды узнала?
- Нет, - ответила Орланда, - просто момент показался подходящим, чтобы тебе сказать.
- Тогда я вообще не пойму, зачем этот замок и картины нужны… грандиозное сооружение и сложное. Не для того же, чтобы людей лечить. Ну я ладно, рана не болит. А в тебе что изменилось?
- А мне зачем меняться, мне и так с тобой хорошо. Смотри, Жерсан какой довольный...
- Он таким и был… И я в себе никаких изменений не почувствовал. Так ты хочешь сказать, что меняются только плохие черты человека?
- Ничего не хочу сказать, смотри, дело к вечеру, обедать пора.
***
Заветный день, ставший роковым.
На следующий день Василий и Орланда не спешили вставать, и даже Жерсан, сбегав на улицу по нужде, вернулся обратно и лег на коврик рядом с кроватью хозяев.
- Расстроилась? - Спросил Вася девушку.
- Грустно как-то, - Орланда так и лежала с закрытыми глазами, хотя проснулась.
- Я тоже чего-то большего ждал. Если этот механизм людей к лучшему меняет, то зачем? Все равно сюда никто специально не поедет. Люди чуда ждут, исцеления от болезней, больше ничего. Изменять свою сущность, характер и прочее никто не захочет...
- Так сложно и умно начал говорить, - перебила его Орланда. - Точно изменился.
- Правда? - Удивился Василий. - Я и не заметил. А в тебе что поменялось?
- Мне дочурку нашу надо выносить и родить. Для меня теперь это главное.
- Но это обычное, женская доля...
- Нет, я не смогу объяснить словами… тут другое.
- Домой будем собираться? - Василий не стал докучать Орланде расспросами.
- Да, нам пора.
Вася в этот день занялся сборами, вещи надо было уложить в тюки, чтобы погрузить на лошадей. Орланда конечно помогала ему, но была все такой же грустной. Девушка сходила в нижний зал с картинами и пробыла там недолго, вернулась еще более расстроенной.
- Что случилось? - Спросил Вася.
- Радугу не вижу, - ответила Орланда.
- Может так и надо, - хотел успокоить девушку Василий. - Может радуга позже появится...
- Может, - согласилась Орланда, но больше для вида. Девушка знала, радуга никуда не делась, причина была в другом - вИдение у ней пропало.
Замок покинули на следующий день, закрыв его как и раньше. Вася беспокоился за Орланду, - как она спустится по веревке из окна, - но девушка справилась. На Ферму Хезер тоже доехали без каких либо происшествий, переночевали и на следующий день перебрались на жительство к родителям Орланды. Девушка хотела жить с родителями, и Вася согласился. Все же Хезер и Алану он был только дальним родственником. Фермы находились друг от друга в нескольких часах езды, так что ребята часто гостили у родни Васи.
Разговора о том, произошло ли что-то необычное в потерянном замке не получилось. Ребята не стали рассказывать о дне солнцестояния, а взрослым и не надо было. Они лишний раз убедились, что никаких чудес не бывает. Тем более у Алана, да и у Хезер, воспоминания о прошлых кoшмарных событиях в потерянном замке были еще очень сильны. Они были рады забыть трагические события. Зато взрослые с обеих сторон очень обрадовались скорому прибавлению семейства.
Василий, получив новые способности, занялся развитием овечьей и молочной ферм и добился хороших результатов.
Девочка родилась в установленный срок, правда оказалась слабенькой и часто болела. До дня следующего летнего солнцестояния оставалось немного, и родители сначала хотели свозить дочку в потерянный замок, чтобы окропить ее водой из бассейна. Древний механизм должен был работать. Но взрослые отговорили ребят и уповали на современную медицину. А мама Орланды вообще боялась за девочку, считала, что ребенка можно не довезти до замка. Путь туда занимал несколько дней.
Прошло еще четыре года, девочке исполнилось пять, она окрепла, но открылась новая беда. Ребенок молчал! Причем врачи не нашли никаких отклонений, девчушка просто не хотела говорить. Такой был сделан вывод. Стало заметно и еще одно обстоятельство - дочка Василия и Орланды не походила на своих родителей, да и на деда с бабушкой. Особенно беспокоил окружающих взгляд ее зеленоватых глаз. Свои-то ладно, привыкли, а вот соседи, да и просто случайные люди даже боялись взгляда - молнии, который не понятно как действовал на окружающих, в лучшем случае вызывал беспокойство и бессонную ночь.
И вот Василий и Орланда, не слушая родителей, все же поехали в потерянный замок с молчащей девочкой, которую уже стали считать чуть ли не безумной. Она даже не отзывалась на данное ей при рождении имя. Замок за эти годы ничуть не изменился. Проникли в него прежним способом. А девочка, только открылась металлическая дверь, побежала внутрь, как будто знала дорогу. Родители нашли ее в зале с картинами, в котором за прошедшие годы добавилась паутина.
Девочка стояла в центре зала и первый раз в своей жизни улыбалась, оглядываясь по сторонам.
- Она видит радугу, - прошептала Орланда.
- А ты? - Спросил Вася.
- Нет, этот дар перешел ей.
- Она словно не замечает нас.
- Так и есть.
До солнцестояния оставалось два дня, ребенок так и простоял в зале. Родители даже не пытались сдвинуть девочку с места, знали, ничего не поможет. А потом наступил заветный, он же роковой день. Солнечное лезвие пробежало по семи картинам, и девочка сама поднялась в верхний зал с бассейном, в нем уже струилась вода, а над постаментом в светящемся тумане вращались четырнадцать изображений.
Несколько мгновений девочка стояла у края бассейна, ее зеленые глаза светились неземным огнем. Потом она перелезла через парапет и буквально упала в ледяную воду лицом вниз. Василий хотел броситься за дочкой, но Орланда остановила его. Девочка погрузилась под воду и замерла в таком положении. Так прошло несколько минут. Обычный человек давно бы захлeбнулся и окоченел. Но дочка наконец пошевелилась и встала. Вода доходила ей почти до пояса и струями стекала с волос, закрывших лицо.
- Меня зовут Миролюба, - девочка наконец заговорила, и голос был отнюдь не детским.
- Что она сказала? - Спросила Орланда у Васи, - На каком языке она говорит?
- Не знаю, это не русский. Я понял только - Миролюба.
- Так ее зовут? - Предположила Орланда.
- Наверное...
- Странное имя.
- И я такое никогда не слышал.
Миролюба, так все же звали девочку, в эту ночь ушла спать в каморку, где когда-то жил Василий, родители ей были теперь не нужны.
Василий и Орланда легли спать на своем обычном месте. Орланда замерла, Васе показалось, что жена уснула и он тоже задремал. Проснулся уже под утро от легкого и шелестящего шепота, - Прощай. - Это был последний выдох Орланды. Рука ее была холодной, как лед, а глаза так и остались открытыми, только смотрели в бездну.
***
Заключение по делу майора Максимова об артефакте
В конце сентября прошлого года я написал первую главу повести об уникальном артефакте, картине, изображения на которой, женский и мужской образы, были специально скрыты под слоем черной краски. Сюжет пришел неожиданно, на уровне начального замысла, а вся сюжетная линия вырисовывалась очень смутно. Но автор вслед за героями произведения погрузился в лабиринт и череду весьма странных событий, зачастую необъяснимых и даже противоречащих человеческой логике.
Сколько раз я душой, оголенными нервами, восставал против хода происходящих событий, но ничего не мог поделать. Рукой автора водило высшее провидение, по своему определяющее поступки и судьбы людей. Дотошный читатель быть может посмеется над такими откровениями автора, но так все же бывает, и выступать против неведомых сил чревато.
И вот последний день длинного февраля, приходящего не так и часто, повесть наконец завершена. По моему разумению, ее можно было писать и дальше, но тогда пришлось бы заглянуть за горизонт дозволенного, так поступать нельзя, остановиться надо вовремя. Автор лишь поделится с читателем некоторыми своими мыслями, отнюдь не обязательными, и не факт, что в них есть хотя бы крупица истины.
На Земле есть сооружения, предназначение которых остается тайной даже для современной цивилизации со всей мощью технологий. Потерянный замок тоже относится к таким постройкам, и наверное его лучше было бы не найти. Люди видели его предназначение очень утилитарно, применительно к своим далеко не высоким помыслам. Семь картин, семь артефактов, созданы художниками из разных частей света, обладающими особым даром. Вот только руководила ими сила, неподдающаяся нашему осмыслению. Картины с большим трудом доставили в замок, мы проследили судьбу только одной, седьмой картины, сложившейся очень драматично. Наверняка и с шестью другими было не проще.
К седьмой картине оказались причастными разные люди, от преступников, до сотрудников правоохранительных органов. У первых и вторых цели были абсолютно разными. Их действия подробно изложены в произведении. Каждому герою или антигерою была известна только своя часть произошедших событий, в которых они участвовали сами. И автору пришлось очень непросто, чтобы свести воедино все нити и создать более менее целостный сюжет.
Миролюба, загадочная женщина, с нее все началось и закончилось, и вряд ли в ней присутствовало человеческое начало. Быть может у шести других художников и картин тоже были свои ангелы хранители. Такое название просится к этим существам. Миролюба, что за странное имя ей принадлежит, и кто ее так назвал. Тут можно только предполагать. Имя состоит из двух понятий - мир и любовь. Быть может эта женщина пыталась принести нашей цивилизации самое главное. В первое пришествие ничего не получилось, даже пришлось спасаться бегством.
И вот теперь вторая попытка. Как человечество примет посланца высших сил? Здесь можно только гадать. Да и появление Миролюбы уже вызывает множество вопросов, погибла Орланда. Посланец не от мира нашего, быть может блуждание по лабиринтам мироздания изменило его первоначальную сущность. Здесь можно только гадать...
Теперь о судьбе Максимова. Он добился в своей жизни всего, чего хотел. Но и за достижения надо платить. Дарья Ивановна ушла преждевременно, отдав всю себя Петру. Ее место заняла Ирина Николаевна. Судьба не один раз сталкивала их с Максимовым. К этой женщине со странностями тоже много вопросов. И ее роль в поиске картины далеко не раскрыта. Вряд ли и Максимов узнает все, да ему этого и не надо. Скорее он уже стремится к покою, пора.
Только архив, который Максимов передал автору, далеко не исчерпан. И генерал, обладая даром рассказчика, любит вспоминать о своем беспокойном прошлом. О чем он поведает автору в следующую встречу?
Мне кажется, что неугомонные Димыч и Вера тоже не пропали бесследно. Теперь они знакомы с автором и могут найти способ подать ему весточку. А уж он не упустит возможности встретиться с этой парочкой, где бы они не находились. Одна встреча в склепе башни чего стоит.
Есть еще и Сережа Першин, непростой антигерой. Автору интересно, как сложилась его судьба.
До встречи на страницах моих произведений!
Источник
канал За чашкой кофе
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/157791918947823