ОХОТА НА АРТЕФАКТ (1)
Антон Михайлович сквозь сон услышал лязг отпираемой двери, открыл глаза и попытался быстро подняться.Он сел, поморщился от боли в колене, взял двумя руками ногу и опустил её, но встать не успел, дверь с грохотом открылась и в камеру ввалился, громыхая сапогами круглощёкий огненно-рыжий красноармеец Русецкий.
Увидев сидящего арестанта лицо Русецкого исказилось от гнева, он рванул винтовку с плеча, наставил её на сидящего худого и измождённого мужчину держащегося обеими руками за колено, и заорал брызгая слюной,- встааать! Встать собака! Встать мордабелогрварейская!
Антон Михайлович вздрогнул и внутренне сжался хотя и знал, что Русецкий не посмеет его больше ударить.
Пятый месяц Антон Михайлович находился под стражей и всё это время, подвергался оскорблениям, его дважды в день допрашивали, выпытывали кому он якобы продался и требовали сдать полученные средства за вредительство, и предательство.
Никто и слушать не хотел его оправдания, он был учёным, врачом, далёким от политики человеком, преданным своему делу и не его вина, что жена наркома так и не оправилась после операции, которую к слову говоря, делал даже и не он, и не его ученик Павел Иннокентьевич, а какой-то рекомендованный непонятно кем, докторишко, который даже и рук - то не вымыл перед операцией...
Антон Михайлович поднялся чувствуя боль в колене, убрал руки за спину и замер ожидая команды идти.
-Ну чё, дотявкалсясобака,- заржал Русецкий,- всёкранты тебенемчура! Главный приехал, к стенке тебя определят!
Русецкий захохотал откинув голову и Антон Михайлович уловил неприятный запах гниения исходящий из его рта.
Какой отвратительный человечек,- подумал Антон Михайлович,- он гниёт не только морально, но и физически, гнилые речи, гнилое нутро...
-Вперёд!- рявкнул Русецкий, замахнулся винтовкой, но не ударил.
Не посмеешь ты меня ударить,- подумал Антон Михайлович вспоминая как месяц назад, Русецкий, явившись в сильном подпитии за ним, избил его за то, что он недостаточно быстро поднялся. Его тогда отправили в лазарет, зашили разбитую губу и бровь, перевязали и вернули в камеру, а на следующий день, вернувшийся с допроса сокамерник, пожилой мужчина обвиняемый в краже, рассказал, что едва его, Антона Михайловича, забрали в лазарет, как Русецкого вызвал к себе Бубновский и избив того ногами, запретил даже пальцем прикасаться к именитому ученому.
С тех пор Русецкий возненавидел его, орал так болели барабанные перепонки, но ни разу больше не притронулся к нему.
Антон Михайлович вышел из камеры, повернулся лицом к стене, лязгнули металлические запоры, Русецкий проорал-"а ну пшёл" и Антон Михайлович покорно поковылял по длинному узкому коридору по которому уже проходил сотни раз. Он по привычке повернул было налево, но окрик Русецкого заставил его остановиться.
-Пшёл прямо!- проорал Русецкий и Антон Михайлович покорно пошёл прямо удивляясь куда это его ведут, может и в самом деле на расстрел?
Они дошли до лестницы ведущей наверх, Антон Михайлович с ужасом посмотрел на два десятка ступенек и закусив нижнюю губу, стал подниматься наверх чуть не плача от боли в колене.
После того как они поднялись по лестнице, колено горело огнём и Антон Михайлович, пытаясь сдержать стоны, прикусил губу ещё сильнее и побрёл по ещё одному длинному коридору.
-Стоять!- гаркнул Русецкий когда они дошли до последней двери в коридоре.
Обойдя Антона Михайловича, Русецкий подошёл к двери, мельком глянув на него, но тут же торжествующее выражение на его красном лице сменилось испугом и он, придвинув своё лицо вплотную к лицу Антона Михайловича, прошипел,- ты что же **** сделал? Под расстрел меня хочешь подвести? Зачем губы разбил себе? На меня свалить хочешь?
От запаха гнили изо рта Русецкого, Антона Михайловича затошнило, он сглотнул и почувствовал привкус крови во рту.
-У меня болит колено,- еле смог он выдавить из себя,- поэтому и губу прикусил. Я не собираюсь ничего на тебя валить.
-Утриморду,- прошипел Русецкий и дождавшись когда Антон Михайлович вытрет рубахой губы, распахнул перед ним дверь.
Антон Михайлович вошёл в просторный кабинет, услышал как за ним закрылась дверь и остановился глядя на двух человек в военной форме. Люди стояли на противоположной стороне кабинета, возле занавешенного красной плотной тканью окна, и без очков, он не мог разглядеть их лиц и заков отличия на мундирах.
-Здравствуйте,- тихо сказал Антон Михайлович.
-Антон Михайлович Гейнц?- спросил один из мужчин.
-Да,- кивнул Антон Михайлович.
-Садитесь,- велел мужчина, и она оба тоже подошли к столу и сели.
Антон Михайлович подошёл к ближайшему стулу и тяжело опустился выставив прямую в колене ногу вперёд.
-Я приказал разобраться в вашем деле,- продолжил мужчина который сел слева,- вины вашей не обнаружили и поэтому вы совершенно свободны, я распорядился возместить вам все убытки, как моральные так и физические, но у меня к вам очень серьёзный разговор.
О Господи,- мысленно произнёс Антон Михайлович,- Господи, ты услышал меня, услышал мои молитвы, благодарю тебя Господь наш всемогущий!
Антон Михайлович был человеком глубоко верующим хоть и ученым. Вера в Господа всемогущего никак не мешала ему выучится на хирурга, занять должность, увлечься наукой и производить опыты, но после того, как к власти пришли большевики, веру в Господа всемогущего не стоило выставлять напоказ и молился теперь Антон Михайлович только мысленно.
И вот произнеся мысленно коротенькую благодарность Господу всемогущему, Антон Михайлович, ощутив бесконечную радость от того, что вскоре сможет покинуть эти страшные стены, спросил,- что вы хотите мне сказать?
-Я руковожу тринадцатым отделом НКВД,- начал говорить мужчина,- это...так сказать... секретный отдел и занимаемся мы особыми делами. Говорить о деле ради которого я отложил все текущие дела и приехал сюда, я здесь не могу, поэтому, сейчас вас отвезут домой, предоставят все необходимые лекарства, а я вижу что вы больны, доставят вам продукты, пару дней вы отдохнёте, подлечитесь и я пришлю за вами машину, вас привезут ко мне, и я посвящу вас в то дело, в котором хочу чтобы вы приняли участие. Но одно могу сказать сейчас, чтобы так сказать, заинтересовать вас. Вы ведь занимаетесь микро биологией? Я правильно наслышан?
Да,- кивнул Антон Михайлович.
-Так вот, дело это касается непосредственно вашей специализации,- сказал мужчина и добавил,- ну что, я вас заинтересовал?
НКВД и микробиология?- удивлённо подумал Антон Михайлович,- это же не совместимые вещи, что это за отдел, чем они занимаются?- но вслух сказал короткое слово-да!
***
-Антошенька,- заголосила Агриппина Петровна кидаясь к Антону Михайловичу на грудь,- голубчик мой, вернулся...не чаяла уже увидеть тебя..Антошенькааа..
Агриппина Петровна, низенькая полная старушка, с седыми гладко зачёсанными назад волосами, перехваченными сползшей назад цветной косынкой, прижалась к Антону Михайловичу, гладила его по спине и причитала, и плакала, и заглядывала в лицо, и вновь прижимала его к себе, и никак не хотела отпускать.
***
Агриппина Петровна была кормилицей Антона Михайловича, маленький Антоша заменил её умершую сразу после рождения дочь и стал её сыном.
Мать Антона Михайловича была болезненной женщиной, роды были сложными, она едва выжила и поправившись, возненавидела маленького сына виня его в том, что из-за него чуть не умерла, но вскоре, забеременела вновь и умерла во время родов так и не произведя на свет ребёнка. Отец Антона Михайловича, после смерти жены, всецело посвятил себя службе, редко бывал дома и все заботы о маленьком Антоше легли на плечи Агриппины Петровны, тогда ещё просто Гриппы и именно её, он и назвал мамой, и долгое время был уверен, что эта конопатая, полная низенькая девушка и есть его мама, и громко и навзрыд ревел, когда строгий отец, грозя ему пальцем, говорил что Грипка твоя нянька, а не мать!
Когда Антон подрос и начал обучение, он перестал прилюдно звать Гриппу матерью, и назвал её строго по имени отчеству, но когда они были вдвоём, брал её руку, целовал и говорил что она его настоящая любимая мамочка.
Едва Антон Михайлович окончил университет и получил должность в Александровской больнице, как скоропостижно скончался его отец, а ещё через месяц грянула революция.
Поместье и доходный дом у Антона Михайловича конечно же отобрали, но оценив то, что бывший владелец не покинул родину, а продолжает трудиться в больнице и не в абы какой, а в той что лечила рабочий люд, ему оставили в личное пользование довольно- таки просторную квартиру на третьем этаже, где он и стал жить вместе с Гриппой.
Через какое- то время, Антон Михайлович понял что хирургия совсем не то, чем бы он хотел заниматься всю жизнь, и продолжая работать в больнице, занялся изучением вирусов оборудовав в одной из комнат что-то типа лаборатории. Он изучал микромир с восторгом ребёнка, постепенно обзавёлся знакомствами с именитыми учёными, стал частым гостем в институте Пастера, но так и не рискнул оставить работу в больнице и полностью посвятить себя науке, опасаясь что его и Гриппу тогда выставят из квартиры.
Всё было хорошо и спокойно, пока к нему не явился нарком со своей хворой женой на консультацию.
Наркомовской жене, тучной неприятной женщине, требовалась срочная операция, откладывать было нельзя о чём Антон Михайлович прямо и сообщил наркому.
Тот стукнул кулаком по столу и велел жать.
Антон Михайлович пытался возражать, говорил что ждать нельзя и оперировать нужно срочно, но разве остановишь голыми руками паровоз...
Через семь дней жену наркома привезли в бессознательном состоянии и мало того, нарком привёз с собой какого-то неопрятного мужчину, по его словам именитого хирурга и поставил Антона Михайловича перед фактом, что оперировать его супругу, будет вот этот человек.
Случилось то, чего и следовало ожидать. Жена наркома скончалась так и не придя в сознание после операции и виноватым объявили Антона Михайловича.
***
-Антошенька, голубчик,- заливалась слезами Агриппина Петровна,- исхудал то как, в чём душа держится....
-Грипушка,- воскликнул Антон Михайлович,- ну будет тебе причитать, не плачь моя хорошая, лучше покорми меня.
-Так нет ничего,- всплеснула руками Агриппина Петровна,- пшеничка только и осталась...
-Сейчас всё занесут,- сказал Антон Михайлович,- там много всего привезли, вымыться бы мне Грипушка, да переодеться.
Грипушка засуетилась, забегала, два красноармейца носили из машины мешки с продуктами, уже завалили пол кухни, но продолжали носить, потом принесли ему чемоданчик с препаратами и не прощаясь ушли.
Два дня отдыха обещанные Антону Михайловичу минули, на исходе третьего дня возле подъезда остановилась пыльная чёрная машина, из неё вышел непримечательный человек в чёрном в серую полоску костюме, легко взбежал на третий этаж и постучал кулаком в дверь квартиры Антона Михайловича.
Антон Михайлович, уже три часа как полностью одетый и готовый к выходу, сильно хромая подошёл к дверям и не спрашивая кто там, распахнул её настежь.
-Антон Михайлович, пройдёмте со мной,- не здороваясь сказал человек и сделал приглашающий жест рукой.
-Секунду,- пробормотал Антон Михайлович, повернулся к вешалке, взял шляпу и вышел из квартиры.
Куда ехали, Антон Михайлович так и не увидел, его усадили на заднее сиденье, стёкла с боков были замазаны чёрной краской, а впереди сидели два рослых красноармейца и их широкие плечи мешали обзору. Он попытался мысленно построить маршрут, но после седьмого поворота понял что это бессмысленно и всё равно, запомнить сколько раз и куда они поворачивали и какой интервал был между поворотами, он не сможет, а поэтому оставил это бесполезное занятие и откинув голову назад, закрыл глаза.
Минут через двадцать машина остановилась и сидящий рядом с Антоном Михайловичем человек, велел ему выходить.
Антон Михайлович с трудом выбравшись из машины, украдкой огляделся, заметил вокруг себя стены из красного кирпича, на высоте второго этажа маленькие окна забранные решётками и не поднимая головы пошёл следом за человеком сопровождающим его.
Два красноармейца с винтовками стояли возле дверей, один из них открыл перед ними дверь и отошёл в сторону.
Войдя в дверь, Антон Михайлович увидел прямо перед собой лестницу и мысленно застонал. Колено адски болело и за два дня ему не стало ничуть не легче, а теперь вот нужно опять подниматься по лестнице.
Антон Михайлович подошёл к лестнице, схватился обеими руками за поручень, поднял ногу с больным коленом, наступил и не сдержавшись застонал. Спускаться было намного проще и намного менее болезненно чем подниматься.
-Эй!-громко крикнул сопровождающий Антона Михайловича человек и на его крик тут же громыхнули двери и вбежали два красноармейца,- занесите его,- скомандовал человек.
-Не нужно...- попытался протестовать Антон Михайлович, но красноармейцы подхватили его, велели держаться за их плечи и в пол минуты занесли его на второй этаж и поставив его на пол, быстро сбежали вниз по лестнице и вернулись на свой пост.
-Благодарю вас,- пробормотал сконфуженный Антон Михайлович.
Человек проигнорировал слова благодарности, подошёл к первой двери, распахнул её и жестом велел войти.
Антон Михайлович вошёл в кабинет, услышал как дверь за спиной закрылась и чей- то голос велел ему сесть.
***
Антон Михайлович послушно сел на ближайший, стоящий с края стола, стул и огляделся не понимая откуда идёт голос. Кабинет был огромных размеров, длинный, метров семь-восемь стол, пара десятков стульев, ещё один стол, но стоящий перпендикулярно первому и тоже длинный, и тоже со стульями вокруг, и наконец ещё один, но уже обычный стол с торшером, на столе папки, бумаги, подставка с набором авторучек, карандаши, серебряный портсигар, на стене портреты Сталина, Ленина, Молотова и Дзержинского. Шесть больших окон занавешены плотными портьерами из серо-синей ткани, по правую сторону вдоль стены стояли вплотную друг к другу высокие шкафы, большой сейф покрашенный тёмно-зелёной краской, большая, метра три на четыре, карта Евразии, тёмно коричневый кожаный диван, рядом небольшой стол-тумба с графином и тремя стаканами.
Наверное когда-то это была бальная зала,- подумал Антон Михайлович,-вон какие большие окна, большое помещение и на потолке остались следы лепнины, вот зачем её сбили, кому мешала... а паркет...как же можно так не ценить этакую красоту, весь истоптали, загубили.. сапожищами....эх... варвары.... а заводили меня с чёрного хода...
-Здравствуйте Антон Михайлович,- раздался громкий, чуть хриплый голос и из-за последнего шкафа вышел человек в мундире которого он видел три дня назад и благодаря которому его и освободили.
-Добрый день,- испуганно ответил Антон Михайлович и попытался встать, но взмах руки и строгий оклик "сидите", заставил его оставить попытку подняться.
-Я знаю что вам повредили колено и вы еле ходите,- сказал человек подходя к столу с торшером, отодвигая стул и садясь,- сколько вам понадобится времени на восстановление?
-Думаю с месяц или чуть больше,- ответил Антон Михайлович.
-У вас будет чуть больше двух месяцев,- сказал человек,- вы уж приложите все усилия чтобы к моменту отъезда вы были совершенно здоровы.
-К моменту отъезда?- переспросил Антон Михайлович,- простите, а с кем имею честь говорить?
Сейчас Антон Михайлович был в очках и не смотря на то, что сидел довольно далеко от человека, на противоположном конце кабинета, он неплохо видел его, но внешность человека ему ни о чём не говорила, он не знал кто этот человек, поэтому и решился задать этот вопрос.
Человек назвал своё имя и имя это тоже ничего не сказало Антону Михайловичу.
-Я уже говорил вам Антон Михайлович,- стал объяснять человек,- что руковожу тринадцатым отделом и отдел наш занимается не совсем ..э.э...обычными делами. Вы учёные, всё пытаетесь объяснить с позиции науки, под всё пытаетесь подвести рациональное объяснение, но есть в нашем мие нечто, что не поддаётся логике, есть...э.. явления, которые не объяснить с точки зрения науки, им нет рационального объяснения. Вы, учёные, разводите руки в стороны, необразованный люд верит что это проделки бесов, но никакие это не бесы.
Антон Михайлович внимательно слушал не понимая к чему клонит его собеседник и с нетерпением ожидая когда уже тот перейдёт к сути вопроса.
-Не хмурьтесь Антон Михайлович,- сказал человек,- не хмурьтесь. Имейте терпение, скоро вы поймёте о чём я говорю.
Человек встал, взял верхнюю папку, подошёл к Антону Михайловичу, положил её перед ним, раскрыл и постучав согнутым пальцем по исписанному корявым почерком листку, строго сказал,- хочу вас сразу же предупредить, всё о чём мы здесь с вами говорим, и всё что вы узнаете, всё это совершенно секретно и не подлежит огласке. Я не буду с вам брать обещаний, или подписи каких- то бумаг, вы ведь и так знаете ЧТО с вами будет если вы ... если хоть одно слово ...
Человек не договорил, посмотрел прямо в глаза Антону Михайловичу и указав глазами на папку, велел читать.
"Восемнадцатого числа сего месяца, я, Михайло Бесфамильный, красноармеец Рабоче-крестьянской Красной Армии, был направлен в хутор Верчёный для ареста Архипа Колодкина. Со мной были ещё два красноармейца, Фёдор Бабкин и Митька Кузнецов. В хутор мы приехали поздно, заполночь, нашли дом председателя колхоза, он указал нам дом Архипа Колодкина, мы арестовали его и заперли у председателя колхоза в амбаре. Амбар мы осмотрели, побег из него совершить могла только мышь, и мы, решив дежурит возле верей амбара по очереди, тут же на куче объеди, легли спать, выставив первым дежурить Фёдора Бабкина.
Следующим на дежурство заступил Митька Кузнецов, вот в его очередь и убёг Архип Колодкин. Он развалил часть крыши, сиганул вниз, Митька услышал, разбудил меня и Фёдора и мы бросились в погоню. Сначала бежали полем, стреляли, но не попали, потом Архип в лесу скрылся, мы кинулись за ним и продолжили погоню по лесу. Гнались мы за Архипом несколько часов, выбились из сил и почти догнали его, впереди болото, а сзади мы, бечь некуда, Архип прижался спиной к каменюке, а с неба полыхнуло, всё засветилось и исчез Архип. Был человек, стоял, и исчез. Мы к каменюке подбежали, думали яма там какая и он провалился в неё, а ямы нет.
Обошли мы всё вокруг, осмотрели и пошли в обратный путь.
Шли долго, а потом Митька ни с того, ни с сего упал на земь и биться начал, как при падучей, мы к нему кинулись, а он страшный такой стал, всё лицо и руки в пупырях красных, пена изо рта розовая, побился он, побился в припадке и затих. Смотрим, а он помер.
Решили мы с Фёдором место заприметить, да поскорей возвращаться, взять лошадь и повозку у председателя чтобы Митьку вывести, ну и побежали со всех ног, а когда до хутора добрались и подошли к дому председателя, так Федька упал и так же забился и тоже помер покрывшись весь пупырями.
Меня бог ми.. хворь страшная не коснулась. Председатель лошадь с повозкой давать отказался даже под угрозой расстрела, сказал что это лесная болезнь, заразная она очень и никто не прикоснётся к покойному.
Пришлось мне в одиночку выкопать яму прям возле Фёдора. Я лопатой спихнул его в яму и закопал, а сам вернулся обратно."
-Это что?- спросил Антон Михайлович закончив читать верхний листок.
-Это объяснительная красноармейца Михаила Бесфамильного,- ответил человек,- были опрошены жители хутора, они, все как один, подтвердили что давно знают о лесной болезни, что сами видели как красноармеец Фёдор Бабкин бился в конвульсиях на земле, всё изложенное в бумаге-правда! Почти правда. Никто, кроме Михаила Бесфамильного не видел, что случилось с Архипом Колодкиным. Михаил Бесфамильный сейчас находится у нас. Он изолирован, при общении с ним, соблюдаются все меры чтобы не допустить заражения, если конечно он чем-то заражён, в чём я сомневаюсь, но учёные хотят исследовать его и говорят что им нужно ещё два месяца.
-Правильно я понимаю что вас заинтересовало исчезновение Архипа ..э..э.. Колодкина?- уточнил Антон Михайлович.
-Да,- кивнул человек.
-Но вы же сказали что никто кроме...- начал было Антон Михайлович, но человек перевернул лист и указал глазами на него.
-Почитайте следующий допрос,- усмехнулся человек.
Антон Михайлович указательным пальцем поправил очки на переносице и начал читать.
***
"-Имя?
-Антонина, Конюхова я.
-Откуда родом?
-Хутор Худой.
-В лес ходила за ягодой?
-Нет.
-За брехню по этапу пойдёшь. Так ходила в лес за ягодой?
-Ходила.
-С кем?
-Степанида была, Софка Мишки пухового жена, бабка Мотя и Наташка дочь Кузьмы.
-Ещё кто был?
-Никого.
-За брехню по этапу пойдёшь. Кто ещё был?
-Кузьма был.
-Какой Кузьма? Фамилию скажи, у вас там каждый пятый Кузьма.
-Отец Наташки, Васильев.
-Ягод набрали?
-Набрали.
-Рассказывай что случилось.
-Ничего.
-За брехню по этапу пойдёшь.
-Да чё этапом -то пужаешь?
-Ты у меня поговори ещё! Рассказывай всё по порядку, с самого начала, как из хаты вышла, ходила, собирала, видала и как обратно в хату вернулась.
-Договорились мы с вечера за ягодой итить, утром встала, печь на дворе затопила...
-Не надо про печь, рассказывай с того момента как из двора вышла.
-Так я и хочу, да ты перебиваешь.
-Поговори у меня ещё! Вышла ты из двора, а дальше что?
-В лес пошли.
-Дальше.
-Зашли в лес.
-Дальше - то что?
-По лесу пошли.
-Тааак, Конюхова Антонина, или рассказываешь сама или велю корову забрать твою, на мясо сдадим.
-Да чё корову-то? Ты не спрашивай, сбиваешь меня, ум теряется, я сама расскажу.
-Рассказывай.
-Зашли мы в лес, разбрелись в стороны, табуном- то итить не будешь, так и ягоды не наберёшь. По правую руку от меня Наташка встала, а по левую отец её. Сначала особо и собирать нечего было. Ягоды скудно, мелкая, но дальше- то когда прошли, то и больше ягоды стало, и крупнее, и сбор веселее пошёл. До обеду собирали, потом на полянке сошлись, сели, поели кто что взял, ну и продолжили собирать. Пока корзины добрали, а корзины - то у всех большие, с малой корзиной итить за ягодой не с руки. Скоко в неё наберёшь - то? Ноги собьёшь, а ягоды нет ничего домой принесёшь! Ни в поле, ни дома, сваришь и исть нечего..
-Конюхова! По этапу...
-Да говорю я, говорю. Набрали мы корзины полные и уж повернуть хотели, да треск тут раздался, мы и ахнули, думали медведь, Кузьма корзину бросил, Наташку за руку схватил и побёг, а чё бежать-то, от медведя не убежишь, токо раззадоришь его, упасть надо, да покойником прикинуться. Попадали мы с бабами, лежим, пошевелиться боимси, тихо, треска нету, головы мы подняли, огляделись, медведя нету, поднялись, стали кричать, Кузьму с Наташкой звать, мол, идите обратно, медведя нет, чёж, две корзины ягоды чёли бросать. Ответа нету, ну и решили мы обратно идти.Тронулись было, да Софка пожадничала, обождите мол, говорит, я корзину Наташкину себе заберу, ну и бабка Мотя тоже загоношилась, Кузьмы корзину решила забрать. Я, много моложе её, а и то брать не стала, как тащить- то, вёрст пять до дому, тут своя -то ноша...
-Конюхова!
-Ну чё опять- то? Говорю ведь. Не сбивай меня.
-Дальше - то что?
-Бабка Мотя подняла корзины, а нести -то тяжело, ну и говорит, мол обождите меня, палку поищу, повешу как коромысло её и понесу. Не бросать же бабку одну в лесу. Стали мы палку бабке Моте искать, Софка молодая, шустрая, дальше нас ушла, а там каменюка здоровенная, она к этой каменюке подошла и тут как загромыхало всё,затрещало, искры посыпались, молнии вдарили, громы шумят и исчезла Софка.
-И? Дальше что?
-А чё дальше? Покидали мы корзины и побёгли. Бежим, кричим, так до хутора и добежали, а как в хутор вбежали, там бабка Мотя упала и дух испустила. Дело ли старухе так бегать. Сходили за ягодой называется.
-А Кузьма с дочерью где?
-А я почём знаю?
-Конюхова!
-Да не ведаю я где они делися! Так и не вернулись на хутор, можа тожа как Софка исчезли! Вон бабы не дадут соврать, тожа видали!
-Какие бабы? От баб только ты и Степанида остались!
-Ну да, Степанида и подтвердит.
-Место помнишь где громы и молнии были?"
Антон Михайлович дочитал лист до конца, перевернул его, на обратной стороне ничего не было написано, посмотрел на следующий, но следующий лист был машинопечатный.
-Это что? Допрос такой?- поднимая глаза на человека, спросил Антон Михайлович,- не похоже на допрос. На беседу больше похоже.
-Ну что вы хотите Антон Михайлович от участкового?- усмехнулся человек,- люди там тёмные живут, необразованные, у них всё по старинке. Вы почерк видите какой корявый, председателя колхоза просили записывать, вот он и писал всё подряд. Бумага эта два года пролежала у участкового в столе, так бы и быльём это дело поросло, не случись новое исчезновение, из пятерых мальчишек, один только вернулся и тоже самое рассказал, но, самое удивительное и необъяснимое, что исчезнувшие люди все до единого нашлись.
-Нашлись?- удивлённо спросил Антон Михайлович,- и где они были? Где они сейчас?
-Всё в одном месте нашлись, в одно время, вышли из леса, за двести вёрст от своего хутора, и ничего не помнят,- ответил человек.
-Пропали в разное время, а появились в одно?- уточнил Антон Михайлович.
-Судя по всему в одно время,- ответил человек,- выяснить где они были, что делали, ничего не удалось, Они молчат.
-Не хотят рассказывать?- спросил Атон Михайлович,- может они чего-то испугались?
-Они вообще не говорят, ни единого слова,- ответил человек, я сам много раз пытался просто,хотя бы поговорить, но никто из них не проронил ни слова. Я почти уверен что они даже не понимают о чём я спрашиваю их. Наверное они ума лишились.
-Вы уверены что они в самом деле исчезали?- спросил Антон Михайлович,- а не могло это быть галлюцинацией? Скажем ...развели костёр, побросали в него хворост, сухую траву, возможно какое-нибудь растение попало в костёр, неизвестное науке, вызвало оно коллективную галлюцинацию, помешательство...
-И такая версия у нас была,- ответил человек,- вот вы, Антон Михайлович, с другими учёными и попытаетесь это выяснить. Вот только разберёмся с падучей, выясним что это за болезнь такая и что её вызывает, чтобы обезопасить вас, и отправитесь в экспедицию.
-Я правильно понял что эти люди у вас находятся?- спросил Антон Михайлович.
-Да,- ответил человек и тут же спросил,- а вы бы хотели увидеть их?
-Если это возможно!- воскликнул Антон Михайлович.
-Возможно,- утвердительно кивнул человек,поднялся со стула, прошёл по кабинету мимо Антона Михайловича, открыл дверь и вышел.
***
Совсем не похоже на правду,- подумал Антон Михайлович,- но так бывает, что правда не похожа на правду, рано по двум прочитанным документам...да какие это документы... записки просто и не более, но записки эти однако заинтересовали ТАКОЕ ведомство...тринадцатый отдел... так вот чем он занимается, а я зачем им нужен? Не в качестве же хирурга, а может быть как врач общей практики, акушерское дело я тоже изучал, но вряд ли в экспедиции это может пригодиться.. микробиология - то ведь ...так сказать моё хобби..вирусы, бактерии.. я так и не смог перебороть свой страх и бросить работу в больнице, и учиться, и заниматься тем что мне действительно интересно, а ведь меня зовут до сих пор...да, наверное я им нужен...
Антон Михайлович не додумал мысль до конца, дверь открылась и человек вернулся обратно, он вошёл в кабинет, встал возле дверей и кивнув на дверь, предложил Антону Михайловичу пройти с ним.
Антон Михайлович с трудом поднялся, после непродолжительного сидения на стуле, колену требовалось время чтобы расходиться.
Припадая на ногу, Антон Михайлович дошёл до двери, человек распахнул её и пропустил его вперёд.
Возле дверей стояли два красноармейца, которые тут же подхватили Антона Михайловича, он не успел даже пикнуть, как его быстро понесли вниз, а потом по длинному коридору и опять вниз и поставили на пол возле массивных деревянных дверей с толстыми металлическими уголками, скобами и ещё какими-то штуками, название которых Антон Михайлович не знал.
Красноармейцы были молодые, сильные, резвые и на десяток метров обогнали человека.
Антон Михайлович повернулся лицом к длинному коридору и увидел что человек только что вывернул из-за угла и спешит к нему.
-Резвые ребята,- усмехнулся человек подходя к Антону Михайловичу и постучал кулаком в дверь.
За дверью тут же послышались шаги, звук отодвигаемых засовов, дверь бесшумно приоткрылась и в образовавшуюся щель, просунулось худое лицо пожилого человека в белом колпаке.
-Анатолий Михеевич,- возмущённо проговорил человек открывая дверь пошире и входя в неё,- ну что ж вы сами -то двери открываете? Где дежурный? Опять у вас нарушения дисциплины?
Тот, кого человек назвал Анатолием Михеевичем, смущённо пожал плечами, махнул рукой и сказал что дежурный пошёл в уборную, а подопытные сейчас проходят обследование.
-Ничего,- сказал человек,- мы просто с Антоном Михайловичем посмотрим на них. Кстати, это ваш коллега, врач, хирург, микробиолог, вы осмотрите его колено, может что посоветуете, ему до экспедиции выздороветь необходимо.
-Конечно же я осмотрю колено, пройдёмте в смотровую,- засуетился Анатолий Михеевич, неуклюже протянул руку Антону Михайловичу, крепко пожал, пробормотал что очень рад познакомиться, Антон Михайлович не остался в долгу, сказал что он тоже рад познакомиться с коллегой..
-Товарищи!- подняв брови и состроив страдальческое выражение на лице, сказал Человек,- ну хватит разводить церемонии, пойдёмте уже, время меня торопит, пойдёмте.
-Да,да,да,- быстро сказал Анатолий Михеевич, быстро прошёл по коридору с идеально белыми стенами и открыл идеально белую первую по счету дверь и жестом пригласил входить.
Осмотрев колено Антона Михайловича, Анатолий Михеевич расспросил как именно тот проводит лечение, выслушал удовлетворительно покивав и сказал, что более правильного лечения он предложить не может и что за два месяца колено восстановится.
-Ну вот и хорошо,- сказал человек и попросил Анатолия Михеевича проводить их в комнату слежения.
Что за комната такая?- подумал Антон Михайлович стараясь не отстать от идущих впереди человека и Анатолия Михеевича,- мы собирались увидеть тех людей. вернувшихся...
Антон Михайлович опять не успел додумать до конца мысль, как впереди идущие остановились, Анатолий Михеевич открыл дверь, посторонился пропуская человека, потом взмахом руки пригласил Антона михайловича войти и последним зашёл сам и тихо прикрыл дверь.
Совершенно пустая узкая тёмная комната освещённая единственной тусклой лапочкой в дальнем от двери углу, лавкой стоящей посередине и большим окном.
Антон Михайлович бросил взгляд в окно и замер на месте. Это было не окно, вернее не совсем окно, это был большой проём в стене отделённый тусклым стеклом от соседней комнаты.
-Садитесь,- шёпотом сказал человек и первым уселся на лавку,- нас с той стороны не видно, смотрите на них. Вон те четверо взрослых, две женщины, девушка и мужчина, это и есть те пропавшие которые ходили за ягодой. Мы уже привозили Антонину Конюхову на опознание, она их всех опознала. Одежду их, в которой они были, тоже опознала. клялась христом-богом что это таже одежда, даже про ленты в косах Натальи Васильевой рассказала, что это их ей Павел Каретников подарил, сказала что они, повторяю ей слова-"женихались". Каретников подтвердил что ленты те самые, сказал что обрезали их неровно, а он пытался края обжечь поровнее и спалил край одной ленты. Ленты проверили- всё совпадает.
-Невероятно,- прошептал Антон Михайлович одновременно слушая человека и рассматривая людей стоящих рядком возле двух докторов сидящих за одним большим столом,- что это за доктора? Какое обследование проводится?
-Душеведы это,- прошептал человек,- не люблю я слово психиатр, какое-то оно...унизительное.
В другое время, в другом месте и самое главное в другой компании, Антон Михайлович бы поспорил, но не здесь и не сейчас, и не с этим человеком. Он ничего не ответил, поднялся с лавки, подошёл вплотную к стеклянной перегородке и всмотрелся в мужчину.
-Давно они у вас?- не оборачиваясь спросил Антон Михайлович.
-Чуть больше двух месяцев,- ответил Анатолий Михеевич.
-А почему они такие бледные?- спросил Антон Михайлович всё так же пристально вглядываясь в людей за стеклом,- они же деревенские жители, у них загар на руках и лице даже зимой не сходит, а эти белые, следов загара не видно.
-Не знаем мы,- ответил человек,- и они молчат.
-А родинки, пятна, конопушки, шрамы у них есть на теле?- спросил Антон Михайлович.
-Какой вы наблюдательный!- восхищённо прошептал человек,- не зря я вас выбрал. Нет, у них нет ничего из того, что вы перечислили! Кожа идеально чистая.
-Сколько лет мужчине?- спросил Антон Михайлович.
-На момент исчезновения было сорок восемь,- ответил человек.
-На сколько я вижу, у него густые тёмно-каштановые волосы без намёка на седину,- задумчиво пробормотал Антон Михайлович, но человек его услышал и ответил.
-Кузьма Васильев был наполовину лыс и наполовину сед,- ответил человек,- это подтвердили его жена и сын.
-Невероятно,- в который уже раз прошептал Антон Михайлович.
-Вы ещё не знаете самого невероятного,- прошептал человек,- все три женщины- девицы!
-Девицы?- переспросил Антон Михайлович.
-Да,- прошептал человек,- девицы, а у двоих из них по трое детей, а Наталья Васильева имела связь с Каретниковым, а теперь они все девицы! Вот что невероятно!
-Невероятно,- прошептал Антон Михайлович,- невероятно...
***
Два месяца прошли незаметно.
Антон Михайлович лечил колено, когда острый период миновал и в колене при каждом шаге не растекалась огненная лава, он по нескольку часов медленным шагом, опираясь на трость, гулял в парке чтобы улучшить кровообращение в колене и ускорить выздоровление. По началу после прогулок становилось хуже, колено ныло и он не знал как бы уложить его чтобы уснуть, но уже через неделю он стал оставлять трость дома, отёк стал спадать и дело пошло к выздоровлению.
От работы его освободили, с сохранением за ним места и заработной платы, и Антон Михайлович все дни проводил в институте Пастера, разговаривал, изучал, узнавал что было открыто нового за месяцы его отсутствия, с головой погрузился в мир микросуществ и был совершенно счастлив впервые за свою жизнь, занимаясь тем, что ему было действительно интересно, но при этом крепко помнил, что он должен молчать о том что узнал и тайно ото всех, даже от обожаемой Гриппы, готовился в экспедицию.
Ещё трижды за Антоном Михайловичем приезжала пыльная чёрная машина, привозила продукты, лекарства и забирала его с собой в то здание, с чёрного хода которого были маленькие окна с решётками на высоте второго этажа, а в подземном этаже располагалась целая лаборатория, с кабинетами, с палатами под замками, с десятками людей которые заинтересовали тринадцатый отдел, с наблюдательной комнатой и с новыми знакомыми Антона Михайловича.
Группа уже была сформирована и в ней, к огорчению Антона Михайловича, были не только учёные, а ещё и пятеро красноармейцев, "проверенных товарищей", как выразился человек, и плюс к этим пятерым, в группу входил и один высокопоставленный чин, и это был единственный человек которого группа никогда не видела. В состав группы входили, помимо Антона Михайловича, ещё пятеро учёных, без медицинского образования, и это обстоятельство и убедило Антона Михайловича что он вошёл в состав группы как врач общей практики и как хирург, в состав группы так же вошли три ассистента которые должны были отвечать за спец. груз и помогать в исследованиях, так же входили повариха и прачка в обязанности которых входило не только кашеварить и стирать исподнее учёных, но и помогать им во всём.
Антон Михайлович сначала подумал что повариха с прачкой будут обузой, ведь они женщины, но когда увидел этих женщин, то тут же сразу поменял своё мнение, это были не совсем женщины! Мужеподобные бабищиспапаросами во рту, коротко стриженные, резкие, грубые, громкие.
Антон Михайлович иногда видел таких у себя в больнице, они обычно приводили арестантку девицу или женщину к нему на приём, следили за каждым его шагом, громко матерились, угрожали и ему, и арестанткам, а потом уводили их. Вот именно такие и работали надзирательницами, они были не женщинами, они не были даже людьми...
Выстроить хорошие отношения с людьми, для Антона михайловича никогда не было проблемой, вот и сейчас, он очень быстро нашёл общий язык со всеми членами группы и даже с мужеподобнымибабами.
Полученные результаты долгосрочных исследований так и не прояснили ситуацию, и не дали ответ, что же вызывало болезнь которая напоминала падучую, высыпания по всему телу и быструю смерть. Это обстоятельство тревожило всех учёных в группе и Антона Михайловича тоже, в связи с этим, спец. груз значительно увеличился, были так же взяты средства личной защиты, защитные костюмы. дез. средства, походный лазарет и многочисленные препараты на все возможные случаи. Всё было обговорено, собрано, приготовлено и оставалось только ждать дня отъезда.
Накануне отъезда, а машина за Антоном Михайловичем должна была приехать в пять часов утра, Антон Михайлович, вечером, перед тем как лечь спать, решился поговорить с Гриппой. Он не мог вот просто так взять и уехать не сказав куда он уезжает и на сколько.
-Далеко урал-то?- спросила Гриппа, когда Антон Михайлович не называя точного места, а это было запрещено, просто сказал что едет по рабочим делам на урал,- меня с собой возьми, мешать тебе не буду.
-Грипушка,- вздохнул Антон Михайлович,- не могу тебя взять с собой, не один еду, с компанией учёных. Дома тебе придётся ждать меня. Ты не переживай, продкутов тебе привезут, денег тоже дадут, голодать ты не будешь, как в прошлый раз когда меня арестовали. всё у тебя будет, каждый месяц тебе будут продукты привозить и деньги, ты..
-Антоша,- ахнула Гриппа прижимая руки к груди,- это чёжа, ты надолго? Куда ты едешь? Зачем? Останься дома! Зачем тебе ехать?
-Грипушка, дорогая моя,- воскликнул Антон Михайлович прижимая к себе няньку,- не в моей это власти, не я решаю. Но это очень важная поездка. и я сам заинтересован в ней. Не знаю когда вернусь, может через пару месяцев, а может и чуть позже. Экспедиция рассчитана на четыре месяца, к морозам мы должны вернуться.
Гриппа расплакалась, Аннтон Михайлович весь вечер утешал её и обещал что с ним всё будет в порядке, в итоге он лёг за полночь, проспал чуть больше трёх часов и проснулся совершенно разбитый.
Машина приехала ровно в пять часов, Антон Михайлович попрощался с Гриппой и быстро вышел из квартиры чтобы не видеть её слёз.
На железнодорожном вокзале, несмотря на ранний час, было много народа, стоял гул голосов, туда-сюда ходили люди, толкались носильщики, пахло жареными пирожками, запах был неприятен Антону Михайловичу и он, быстро шагая за сопровождающим его человеком, прятал нос в меховом воротнике пальто.
Была середина марта, но ночами всё ещё были морозы, было сыро и очень холодно, но отъезд был специально назначен так рано, десять дней они только будут добираться до хутора из которого уже и предстоит им направится в экспедицию. Это только добираться они будут десять дней, а сколько им ещё предстоит провести времени на хуторе, организуя отъезд, никто и не знал, но планировалось что выйти они должны не позднее пятого апреля.
-Проходим товарищи, проходим,- суетливо размахивая руками кричал Анатолий Михеевич пытаясь перекричать грохот едущих мимо вагонов,- поднимаемся, поднимаемся, давайте Мария Осиповна я вас помогу сумочку...
-Сама подыму,- басом ответила повариха, выплюнулапапиросу под ноги Анатолию Михеевичу, отодвинула его ручищей и легко поднялась в вагон.
Анатолий Михеевич растерянно и в тое время сконфужено посмотрел на Антона Михайловича, тот махнул кистью руки и поднялся в вагон подумав что экспедиция принесёт им много неожиданностей.
***
Дорога была долгой и утомительной, с жёсткой постелью и чересчур громкими соседями, дети носились по узкому проходу и орали, взрослый люд ходил туда-сюда, мужики проходили молча, бросая быстрые взгляды на не совсем обычных и отличающихся ото всех остальных, пассажиров, а женщина, так те бес стеснения останавливались и разглядывали их. Два проводника работавшие по очереди, были упитанными мужчинами, ленивыми и заказанный чай приходилось ждать по часу, а то и более, ко всему прочему, по нескольку раз в день к ним приходил товарищ майор, молча оглядывал их и уходил в другой вагон.
Товарищ майор и был тем человеком которого никто из участников экспедиции до этого не видел.
Когда вся группа вошла в вагон, товарищ майор уже ждал их, попросил представиться, однако сам не назвал своего имени и велел к нему обращаться-"товарищ майор".
Товарищ майор был в гражданской одежде, но после нескольких его приходов, некоторые из пассажиров понял из какой структуры этот товарищ расхаживающий в красивом костюме и начались перешёптывания и косые взгляды в сторону учёных.
-Вот что он ходит?- шёпотом спросил Борис Евсеевич после того, как товарищ майор ушёл в свой вагон,- он что, думает что мы повыскакиваем на ходу из поезда и убежим? С какой целью приходит каждые два часа и проверяет все ли мы на месте? Остановки ведь даже не было! мы ведь все по доброй воле едем в эту экспедицию. Сергей Алексеевич, Василий Егорович,- громко позвал Борис Евсеевич двух учёных чьи места были за перегородкой,- идите к нам.
-Идём, идём,- послышался слегка осипший голос.
Через минуту вошли двое мужчин лет по пятьдесят, оба с эспаньолками и в очках, слегка полноватые, они вежливо кивнули головами и сели рядом с Антоном Михайловичем.
-Коллеги,- понизив голос спросил Борис Евсеевич,- вот скажите мне, вы ведь добровольно едите в эту экспедицию?
-Гм..гм.. ну как сказать,- поправив очки проговорил Сергей Алексеевич,- меня никто и не спрашивал. Само собой разумеющееся что я должен ехать, я ведь...мне сказали что я еду...
-Вот поэтому товарищ майор и приходит,- усмехнулся Белов, самый молодой из учёных вошедших в состав экспедиции,- потому что никто никого не спрашивал, а то вдруг Василий Егорович спрыгнет с поезда и решит бежать в Китай.
-Почему же в Китай?- изумился Василий Егорович, подняв мохнатые брови отчего кожа на его лбу сложилась гармошкой,- я родину люблю...
-Да будет вам,- отмахнулся Анатолий Михеевич,- все мы родину любим, только рыбка ищёт где глубже.
-Вы уж Анатолий Михеевич прямо скажите,- воскликнул Василий Егорович,- что обвиняете меня в измене!
-А вот и скажу!- воскликнул Анатолий Михеевич,- уж не вы ли...
-Успокойтесь уж!- стукнул открытой ладонью по столику Борис Евсеевич,- у нас общее дело, а вы...
Борис Евсеевич махнул рукой и отвернулся к окну.
Таак,- подумал Антон Михайлович,- теперь понятно почему товарищ майор постоянно ходит и проверяет нас. Коллектив -то у нас оказывается...
-Я,- не угомонился Василий Егорович,- в отличие от вас всех, по собственной инициативе пришёл в..
-Тссс!-прошипел Белов,- не надо вслух говорить, мы и так знаем куда вы пришли.
-А вы как в наш не дружный коллектив попали?- спросил Борис Евсеевич обращаясь к Антону Михайловичу.
-Да собственно, меня...,- Антон Михайлович замялся не решаясь произнести имя человека и продолжил,- сам...он... главный наш...меня арестовали...
Антон Михайлович вкратце рассказал свою историю и пожал плечами,- вот так яи оказался среди вас товарищи.
-Будете нас лечить,- усмехнулся Белов,- может быть даже роды у надьки поварихи примете!
Все разом засмеялись и напряжение спало.
С Василием Егоровичем ухо нужно держать востро,- подумал Антон Михайлович и увидел что проводник наконец-то принёс заказанный два часа назад чай.
***
Семнадцать членов экспедиции вышли на Богом забытом полустанке и поёжились от холода и пронизывающего ветра.
Красноармейцы кинулись к грузовому вагону, быстро выгрузили ящики с вещами и спец. груз и остались ждать когда приедет обещанный грузовичок который и отвезёт это в небольшой городок в ста восьмидесяти километрах отсюда. а все остальные поспешили к двум чёрным грязным машинам, набились в них как селёдка в бочки сев друг другу на колени и машины, крехтя и ревя двигателем покатили по заснеженной дороге.
Даа,- подумал Антон Михайлович чувствуя острое колено Белова своей пятой точкой,- тут до весны ещё далеко и вряд ли мы пятого апреля сможем выйти, хорошо если к середине апреля тут снег растает. Они там сидят, планы пишут. а реальной обстановки не знают.
От неудобной позы у Антона Михайловича занемела спина и нога, заломила шея и он не чаял когда они наконец-то доберутся до города.
Спустя почти три часа. когда уже совсем было темно, показались огни и они въехали в город.
Машина поколесила по улицам ещё минут десят и наконец-то остановилась возле одноэтажного здания.
-Приехали,- сказал водитель,- выходите.
Повторять дважды было не надо, все быстро вышли из машины и стали потягиваться и топотать ногами чтобы разогнать застоявшуюся в венах кровь, но физические упражнения пришлось прекратить потому что товарищ майор довольно грубо попросил все пройти в помещение.
Вся толпа ввалилась в узкий коридор и остановилась ожидая приказания товарища майора.
-Проходим, проходим,- недовольно сказал тот,- что столпились,не здесь же ночевать будем, проходите в дом.
Белов стоявший впереди, потянул дверь на себя, пахнуло теплом и чем -то вкусным.
Все двенадцать человек вошли в просторную прихожую и стали стягивать с себя одежду и обувь.
-Чуни берите,- раздался молодой женский голос,- специально для вас приготовили.
Антон Михайлович глянул на говорившую и восхитился красотой девушки стоящей в дверях в белом переднике.
***
-Ну чево встали, у меня готово всё, руки мойте и за стол, мне ещё старух моих кормить,- быстро протараторила девушка и скрылась в другой комнате.
Никто не понял каких старух кормить девушке, но что их сейчас будут кормить, поняли все, быстро разделись, горой свалили на облезлую тахту одежду и толкаясь в дверях, ринулись в другую комнату из которой доносились разнообразные ароматы.
У нас большой выбор вакансий от разнообразных работодателей.
Во всю длину узкой и длинной комнаты стояли придвинутые друг к другу деревянные столы и лавки, никаких скатертей, никаких приборов, никаких салфеток, глубокие глиняные миски, деревянные ложки с отломанными кончиками, прямо на столе лежат большие ломти ржаного хлеба, очищенные луковицы, берестяные баночки с чем-то белым, судя по всему с солью и стеклянные стаканы. По левую сторону стояла пышущая жаром печь, на ней с краю закопчённые чугуны и рядом с печью ещё один деревянный стол заставленный тазами и вёдрами с овощами. Овощи были влажные, видимо из принесли из прохладного погреба или подпола и от перепала температур они покрыли влагой.
-Руки вон в тазу мойте,- скомандовала девушка,- и по одному с миской ко мне.
Девушка всем налила по полной миске щей с кислой капустой и грибами, бросила по большому куску мяса, каждому сунула в руку по нескольку кусочков сала, внимательно посмотрела на сидящих и строго спросила где ещё пятеро?
-Они подъедут позже,- ответил товарищ майор пристально разглядывая девушку,- они ждут машину чтобы груз привезти.
Девушка нисколько не смутилась под пристальным взглядом товарища майора, в свою очередь осмотрела его от пояса до макушки, остальное всё было под столом, и видимо решив что увиденное -так себе, довольно грубо ответила что она ждать не может, ей старух кормить пора, и что пусть опоздавшие сами себе наливают и доедают то, что осталось.
Товарищ майор немного растерялся от такого явно пренебрежительного отношения к себе и молча стал хлебать щи и косится на девушку, а та сняла передник, бросила его ведро с луком, надела на ноги валенки стоящие возле печи, сняла с гвоздя меховой тулуп, надела его, набросила на голову пуховый серый платок, концы платка запихнула за ворот и не прощаясь вышла из комнаты.
-Ну и барышни тут,- усмехнулся Василий Егорович,- а что, со стола мы сами убирать будем?
-Уберёшь, не переломишься,- хриплым голосом ответила Зойка которая занимала в группе должность прачки.
-Я не посудомойка,- задрав подбородок возразил Василий Егорович,- у меня другая должность в группе, а вот вы барышня...
-Я те не барышня!- рявкнула Зойка, и уставилась на Василия Егоровича, лицо у неё было красное, обветренное, грубое и на нём сквозило презрение, - раздавить тебя надо было, какгниду, сиди..
-Молчать!- внезапно проорал товарищ майор и стукнул кулаком по столу.
Все вздрогнули и выпрямились, все кроме двух женщин, Зойки прачки и Надьки поварихи, они как ели, так и продолжили есть и даже бровью не повели, а Зойка ещё и продолжила говорить.
-...сидишь тут, морданаглая,- продолжила говорить Зойка,- повидала я таких как тыгнид..
-Маалчааать!- взревел товарищ майор.
-А ты мне рот-то не затыкай,- проорала в ответ Зойка и так бабахнула кулаком по столу, что из миски на стол выплеснулись щи,- живо зубы пересчитаю, это ты орать у себя в кабинете будешь! Не подчиняюсь я тебе! Понял?!
Товарищ майор побагровел, щёки его пылали, уши тоже, глаза метали молнии, видимо не привык он что ему перечат прилюдно, затыкают рот и открыто заявляют что на его слова им плевать!
-Я с тобой разберусь,- процедил товарищ майор.
-Я вперёд с тобой разберусь,- криво усмехнулась Зойка и громко рыгнула.
Господи ты Боже мой,- мысленно взмолился Антон Михайлович,- и с этими людьми я иду в экспедицию, в глушь, в неведомое.... оооо видимо мы не все вернёмся обратно...не на у напал товарищ майор, Зойка его голыми рукам придушит, в бараний рог свернёт, она вон какая...раза в два больше самого товарища майора.
А товарищ майор, между тем, совладал с собой, кровь отхлынула от лица, он взял себя в руки и довольно спокойно сказал,- Надежда Петровна, уберите после ужина всё со стола и как товарищи красноармейцы вернутся, покормите их.
Повариха молча кивнула и продолжила есть.
-Товарищи,- продолжил товарищ майор,- весь дом в нашем распоряжении. Сейчас я закончу приём пищи, осмотрю комнаты и распределю кто где будет. всем понятно?
Все молча закивали, все кроме женщин.
Через несколько минут раздались шаги, шум голосов, двери распахнулись и ввалились красноармейцы, она с грохотом поставили ящики и опять вышли, и так несколько раз пока не перенесли весь груз, потом разделись и встали возле стола.
-Кто закончил приём пищи,- громко сказал товарищ майор, - встаньте и дайте сесть за стол товарищам.
-В конце стола вон миски стоят пустые и места есть,- проговорила поднимаясь Надька,- садись там, налью я вам.
Красноармейцы не помыв рук уселись на пустые места в конце стола, Надька налила всем щей, бросила мяса, разрезала на пять частей оставшийся кусочек сала, швырнула его на стол и вернулась на своё место.
Дааа,- подумал Антон Михайлович.- уважительного отношения от неё не дождёшься. Нужно быть предельно корректным и осмотрительным при разговоре с этими барышнями, лучше было бы вообще изолироваться от них, но увы, это невозможно. Зойка сказала что не подчиняется товарищу майору? А кому она подчиняется?
Антон Михайлович покосился на женщин и увидел что товарищ майор поднялся. перешагнул через лавку и пошёл осматривать дом.
Ское бы уж лечь,- подумал Антон Михайлович,- устал неимоверно, спать, спать и спать. В поезде не сон, людно, громко, спал урывками...
-Все доели?- раздался из другой комнаты голос товарища майора,- иди сюда, расселять вас буду.
-Мы бы и сами расселились,- едва слышно прошептал Белов.
Борис Евсеевич молча кивнул соглашаясь с ним, перекинул ногу через лавку, Антон Михайлович повторил это движение, все остальные, кроме красноармейцев, вышли из-за стола и гурьбой двинулись в другую комнату.
-Вот в этой маленькой комнате буду я,- громко сказал товарищ майор указывая на дверь возле дверей ведущей в кухню,- все запомнили?
Все молча кивнули.
-Здесь большая комната, на восемь коек,- продолжил товарищ майор,- тут будут красноармейцы и наши женщины.
Товарищ майор бросил мстительный взгляд на Зойку с Надеждой Петровной, но те заржали как кони переглядываясь между собой,- а не боитесь что мы парней-то ваших снасильничаем,- захохотала Зойка,- тело молодое у них, аппетитное, а мы бабыохочие!
На лице товарища майора мелькнуло удивлённое выражение, он сделал вид что вспомнил что-то. выдавил из себя смешок и сказал что он совсем забыл об ассистентах, и что как раз там восемь кроватей и их будет восемь человек.
Зойка с Надеждой Петровной согнулись от смеха, лицо товарища майора исказилось от злости, но он промолчал и продолжил расселение.
Антона Михайловича поселили в комнате с Беловым чему он обрадовался. Молодой человек был ему симпатичен и с нем было о чём поговорить.
Кое-как обмывшись холодной водой в ванной комнате без внутреннего ремонта, её видимо пристроили осенью, а ремонт не успели дать, оставили как есть до весны, Антон Михайлович сменил бельё и побаиваясь обращаться к Зойке, сам постирал его как мог, развесил на грядушке своей кровати и лёг спать.
Господи, спаси и сохрани меня и всех кто приехал вместе со мной,- мысленно прошептал Антон Михайлович закрывая глаза и проваливаясь в сон.
***
Дни шли за днями, днём уже начинало подтаивать, а ночами жали морозы, снега было много, сугробы лишь слегка осели, и те кто там, за тысячи километров отсюда, сидя в тёплых кабинетах определили сроки выхода экспедиции, не учли, а может быть и вовсе не знали особенностей погоды этой местности.
Чем ближе приближался месяц апрель, тем более беспокойным и нервным становился товарищ майор. Он постоянно срывался, каждый час делал обход заглядывая во все комнаты и нервируя людей и в итоге, этот его контроль, вывел из себя Зойку с Надеждой Петровной, и они нисколько не стесняясь в выражениях, послали его к чёртовойматери и пригрозили, что если он ещё раз заглянет к ним в комнату... Прозвучавшее дальше было столь вульгарным и оскорбительным, что высунувшиеся из своих комнат учёные, тут же нырнули обратно и уже из-за дверей слушали крики и ругань товарища майора и рассвирепевших женщин.
Как ни хорохорился товарищ майор, но в комнату к женщинам он больше не заглядывал.
Надежда Петровна оказалась хорошей поварихой, и так как членам экспедиции, кроме красноармейцев, запрещалось выходить на улицу, а выходить можно было только вечером и только на час , и только под присмотром товарища майора, то от нечего делать, Надька, как её звали все кроме товарища майора который называл её строго по имени отчеству, целыми днями проводила на кухне возле печи готовя, как говорила Зойка," изыски хранцуской кухни" и откармливала всех членов экспедиции, больше накладывая молодому Белову, что вызывало усмешки у остальных членов экспедиции.
-Белов,- неприятно хихикал Василий Егорович,- Надька то на тебя глаз положила, для личного использования откармливает тебя.
Белов хмурился, огрызался, но добавки, которые ему подсовывала Надежда Петровна, съедал без остатка.
И если товарищ майор не находил себе места от вынужденного срыва сроков выхода экспедиции, то все остальные просто наслаждались отдыхом и ничего не деланием. Целыми днями лежали на кроватях и шептались между собой смолкая лишь при очередной проверке товарища майора, чем вызывали у того подозрительные взгляды.
У середине апреля снег наконец-то стал усиленно таять и ночами уже держались плюсовые температуры, чему все были несказанно рады, потому как вынужденное заточение протянулось почти месяц и всем порядком надоело.
Четырнадцатого апреля, товарищ майор в сопровождении трёх красноармейцев уехал на грузовике в дальний хутор чтобы оповестить местное руководство о приезде группы товарищей, и чтобы это местное руководство позаботилось о временном жилье для всей группы, и о пропитании всей группы и напомнить, что местное руководство, обещало выделить проводника из местных.
Спустя почти двое суток, товарищ майор вернулся весёлый, хмельной, с двухдневной щетиной на впалых щеках и дыша перегаром на учёных, велел им незамедлительно собираться и грузиться в грузовики.
-Ооо,- протянул Анатолий Михеевич,- а товарищ майор оказывается любит пригубить!
-Пригубить?!- хохотнул Борис Евсеевич,- это называется пригубить? Неет! Это не так называется.
-Да пусть пригубляет,- возразил Белов,- чем больше он будет пригублять, тем лучше для нас.
-Чем же лучше?- удивился Антон Михайлович.
-А как начнёт нам угрожать,- шёпотом ответил Белов,- так мы ему напомним о его недостойном поведении и намекнём, что об этом станет известно вышестоящим.
-Немного на подлость похоже,- пробормотал Борис Евсеевич закидывая мешок на плечо.
-Ну нет,- возразил Анатолий Михеевич поддерживая позицию Белова,- вы не путайте подлость и желание убавить гонор зарвавшегося человека. Всё верно говорит товарищ Белов. А вы как думаете Антон Михайлович?
Антон Михайлович пожал плечами и покачал головой.
Красноармейцы помогли всем забраться в кузов двух грузовиков, запрыгнули сами, товарищ майор забрался в кабину первого грузовика и они ревя моторами и разбрызгивая жидкую грязь из под колёс, покатили по вечернему городу.
-Издевательство над людьми,- прошептал Антону Михайловичу в самое ухо Белов,- хоть бы соломы бросили, сидим за грязном холодном полу, а эта....в кабину сел!
Антон Михайлович открыл было рот чтобы ответить, но краем глаза увидел что на них пристально смотрит красноармеец и вместо ответа, просто кивнул.
Дорога заняла четыре часа и на место приехали ближе к полуночи.
Их ждали.
В двух крайних избах горел свет, откуда-то доносился приглушённый лай собак, ворота были распахнуты настежь и рядом с первой хатой толпилась горска людей.
-Выгружась!- проорал товарищ майор, выпрыгнул из кабины и быстро пошёл к стоящим людям.
-Проходите товарищи, проходите,- суетливо размахивая руками тараторил худой мужичок без возраста в куцей фуфайке, в мохнатой чёрной папахе и в огромных, не по размеру сапожищах,- поделитеся, половина в этой хате будет квартироваться, а половина в другую идите, Семённа ваш устроит.
К двум часам ночи, все улеглись на расстеленных на полу матрацах, погасили свет, но спать никто не спал не смотря на то, что все устали и намёрзлись. Спать все легли в одежде, накрылись тонкими дырявыми одеялами и вдыхая воняющий дымом воздух, на чём свет ругали товарища майора который ушёл неизвестно куда и велел красноармейцам стеречь их. Они думали что их хотя бы чаем напоят, но худой мужичок сказал что печь неисправна, и Василь только завтра её посмотрит, подмажет где надо, почистит и тогда Варька наварит и накормит их, а пока им придётся потерпеть.
-Вотсволочь!- шептал Белов в ухо Антону Михайловичу,- вот зачем привёз нас сюда? Морозить и голодом морить? Сам в другую хату ушёл, там печь горит. там тепло, а мы?
-А что мы можем сделать?- прошептал в ответ Антон Михайлович,- ничего мы...
-Молчать!- рявкнул дежурный красноармеец,- поговорите у меня ещё!
Антон Михайлович замолк на полуслове и закрыл глаза слушая голодное бурчание у себя в животе и подумала. что начало экспедиции какое- то уж больно неудачное.
***
Василь, которого ожидали с утра и который должен был исправить и почистить печь, явился только после обеда и в сильном подпитии.
Некрасиво выражаясь на печь, Василь, подняв клубы сажи, прочистил её, пошурудил во всех отверстиях, походил вокруг этих отверстий с зажжённым куском бересты, потом бросил этот чадящий кусок бересты на пол, затоптал сапогом и сказал что печь можно топить, и пошатываясь пошёл чистить дымоходы в следующей хате в которой квартировалась вторая часть ученых.
У нас большой выбор вакансий от разнообразных работодателей.
Замёрзшие и голодные члены экспедиции, понятия не имевшие как нужно растапливать печь, попытались это сделать, ничего не получилось и один из красноармейцев, покачал головой, передал винтовку другому красноармейцу, подошёл к печи и через несколько минут в ней уже весело плясали языки пламени, а ещё через несколько минут, Надежда Петровна решившая не дожидаться когда придёт некая Варька которая должна готовить им еду, силком, отпихнув красноармейца вырвалась из хаты, игнорируя угрозы
"стрельнуть в спину", отлучилась куда-то на несколько минут и вернулась с большим чугунком и с ведром воды, и собрав у кого что было, принялась готовить что получится, главное чтобы это было горячим.
Когда непонятное варево было готово, Надежда Петровна разложила каждому понемножку, а остаток отдала тому красноармейцу который помог растопить печь и ничего не дала остальным четырём.
-Надежда Петровна,- громко сказал Борис Евсеевич,- может мы поделимся с товарищами? Что ж они...
-Какие они те товарищи?- ехидно спросила Надежда Петровна и грозно добавила,- ешь давай! Обойдутся они!
У них наверное руки чешутся пристрелить её,- подумал Антон Михайлович глядя на четверых красноармейцев с ненавистью глядевших на Надежду Петровну, но той видимо их взгляды были до одного места, она спокойно ела и не обращала на них внимания.
Откуда ж вы такие смелые?- думал Антон Михайлович доедая последнюю ложку варева,- из какого такого подразделения? Где и кем могут служить такие женщины? Товарища майора они не боятся, красноармейцев тоже, вон какие здоровенные и сильные, откуда они? Может что-то связанное с государственной безопасностью? Вряд ли, вон они какие развязные, ругаются так, что красноармейцы краснеют, а может они играют свою роль?
Все доели, поблагодарили Надежду Петровну, теснее сгрудились возле печи и пытались поддержать хоть какой- то разговор, потому что молчком сидеть было невмоготу.
Когда за окном стемнело, дверь приоткрылась, заглянул вчерашний худой мужчина и пригласил всех в другую хату на ужин, оказывается неизвестная Варька, которая должна была прийти готовить, отказалась куда-то идти, наварила щей дома, на своей печи и готовое просто отнесли в соседнюю хату.
В соседней хате было холодно, печь топить было некому, все сели на холодную лавку и принялись орудовать ложками с удовольствием поглощая жирные, горячие наваристые щи и заедая их свежим серым хлебом и чесноком.
-Товарищ,- обратился Борис Евсеевич к красноармейцу затопившему печь в первой хате,- вы покажете как правильно печь растопить?
Красноармеец молча кивнул, отодвинув пустую миску встал из -за стола и подошёл к печи.
Борис Евсеевич тоже поднялся, подошёл к печи, внимательно выслушал объяснения красноармейца и уже через несколько минут слышалось гудение горящих дров.
-Давайте делитесь и половину в ту хату идите,- скомандовал один из красноармейцев.
-Ты чего командуешь?- спросила Зойка,- надо тебе так и иди, дай людям посидеть и поговорить! Мы не подследственные, мы люди вольные, где хотим, там и сидим!
-Молчать!- рявкнул красноармеец.
-А ты нам рты не затыкай,- хором заорали Зойка и Надежда Петровна и поднялись из-за стола.
Красноармейцы повернулись к винтовкам стоящим в углу и в этот момент дверь распахнулась и ввалился товарищ майор.
Судя по его внешнему виду, он пропьянствовал всю ночь и весь день, чёрная щетина покрывала большую часть его лица, верхней одежды на нём не было, вся форма была мятая и в пятнах, он пошатнулся, ухватился за одного из красноармейцев, оттолкнул его и заорал брызгая слюной обращаясь к сидящим возле печи учёным. Он орал долго, непонятно, матом, а потом перешёл к угрозам.
Первой не выдержала Зойка.
Никто и предположить не мог того, что случится минутой позже.
Зойка вскочила, метнулась к товарищу майору и отвесила ему звучную пощёчину отчего товарищ майор не удержался на ногах и упал бы если бы его вовремя не подхватил один из красноармейцев, четверо других кинулись к стоящим в углу винтовкам, но Зойка опередила их, она ударила первого в спину, следом второго, тот не удержался и упал, несколько быстрых движений сделала подоспевшая на подмогу Надежда Петровна, красноармейцы попадали и эти две женщины принялись избивать лежащих на полу шестерых мужчин. Они избивали их молча, ногами, со знанием дела, вскоре все шестеро перестали подавать признаки жизни и женщины остановились, вытерли лица, собрали винтовки, вытащили у товарища майора из кобуры револьвер и вышли из хаты.
-Кто они?- прошептал Борис Евсеевич и медленно обвёл глазами всех сидящих.
Продолжение завтра, в это же время..
Автор
канал Короткие Мистические Рассказы
https://ok.ru/group/70000001811695/topic/158087959674351